Молитва о гетмане Ильенко. Как бюджетный процесс (не) поменяет украинское кино

Локация — кабинет главы Госкино. Перед началом интервью Филипп Ильенко предупреждает нашего фотографа: снимать документы, веером разложенные на его рабочем столе, не стоит. Нарочито безразличным тоном поясняет: секретные. В этот момент сын легендарного кинооператора и режиссера Юрия Ильенко напоминает гетмана — холодного и немного злого из-за того, что его отвлекают от "архиважных" государственных дел.

Чиновник сидит спиной к окну. Возможно, поэтому выглядит старше и гораздо усталее своих сорока. Фотограф, который в этот момент подбирает правильный фон для съемки, предлагает сдвинуть массивные шторы: "чтобы ваши секретные документы не увидели даже с улицы". В ответ Ильенко пожимает плечами. Говорит, за время работы ни разу не пытался их задернуть.

КТО ОН

С 2014 года возглавляет Государственное агентство по вопросам кино

ПОЧЕМУ ОН

В госбюджете-2018 на кино выделен 1 млрд грн, но при этом деньги поровну разделены между двумя структурами: Госкино и Минкультом, которому дали 500 млн грн на кино- и телепродукцию "патриотического содержания". Эта "двухголовость" и отсутствие четких критериев "патриотичности" поставили киноиндустрию в трудное положение

Несколько месяцев назад ситуацию в украинском кинематографе вы комментировали оптимистично. Это было до принятия бюджета-2018, до появления документа, предписывающего 500-миллионную поддержку для "фильмов патриотического направления", а также того, что распоряжаться этими средствами будет не Госкино, а Минкульт. Что-то изменилось?

— Если говорить о кино в целом, я сохраняю оптимизм. У нас возник определенный дефицит по программе, которая предусмотрена Госкино. Поддержка фильмов-победителей предыдущих конкурсов требует большего финансирования, чем у нас сейчас есть. Мы консультируемся с Министерством культуры, стараемся решить эту проблему.

При этом правительство выделяет 500 млн грн на новые телефильмы и телесериалы "патриотического направления". Многие в киноиндустрии, мягко говоря, не в восторге от этой идеи. Что вы думаете по этому поводу?

— Решение приняли правительство и парламент. Поскольку я работаю руководителем центрального органа исполнительной власти, я не могу его комментировать.

Состоится ли питчинг?

— В этом году питчинг, вероятно, будет проведен уже после того, как создадут Совет по поддержке кинематографии. Когда он заработает, объявим конкурсный отбор. Вопрос в том, будет ли у нас возможность профинансировать победителей уже в этом году, или только в следующем.

Можете назвать приблизительные сроки будущего питчинга?

— Не могу, потому что созданием совета занимается не Госкино, порядок его формирования сейчас находится на финальном этапе утверждения Кабмином. Я надеюсь, что в ближайшие дни он будет принят. Следующий этап — формирование этого совета. На его создание выделяется до двух месяцев. К лету вполне реалистично иметь работающий орган, необходимый для проведения конкурса.

От добра добра не ищут. Существующая питчинговая система была понятным и довольно прозрачным механизмом. Ломать его имеет смысл только в том случае, если культурным менеджерам есть что предложить взамен. Есть ли у вас или ваших коллег на руках готовый пошаговый план, четкая стратегия того, что будет происходить дальше?

— Сейчас мы работаем над проектом приказа Министерства культуры "Про порядок конкурсного відбору кінопроектів та прийняття рішення Радою з питань державної підтримки кінематографії щодо цього". На моем столе один из финальных драфтов.

Новая система не будет существенно отличаться от предыдущей. Открытые конкурсы в форме питчингов остаются. Появляется новый орган — Совет по поддержке кинематографии. По результатам конкурсного отбора экспертная комиссия будет рекомендовать совету те или иные проекты. Изучив их, совет будет принимать финальное решение. Этот орган станет выполнять ту функцию, которую, если можно провести параллели, сегодня выполняет коллегия Министерства культуры, утверждающая результаты конкурсного отбора. Только совет будет сугубо кинематографическим органом. Это обеспечит системе еще большую прозрачность.

За Госкино остается выполнение решений, принятых советом по предложению экспертной комиссии. То есть экспертная комиссия — совещательный орган, совет — орган, принимающий решение, а Госкино — исполнитель.

Как появление Украинского культурного фонда повлияет на работу Госкино? Есть ли точки пересечения?

— Задачи, которые поставлены перед Культурным фондом, в основном не пересекаются с задачами Госкино. Здорово, если у киноотрасли появится еще один источник финансирования. Единственный недостаток в этой системе — то, что у нас с Культурным фондом один главный распорядитель бюджетных средств. Это Министерство культуры. То есть мы не можем вместе финансировать какой-то проект. Бюджетным кодексом это, к сожалению, запрещено.

То есть художник не может подать свой проект на рассмотрение и в Госкино, и в УКФ, и в Министерство культуры?

— Подать-то он сможет, а получить финансирование одновременно из двух-трех этих источников — нет.

Что такое "фильмы патриотического направления"?

— Юридического определения этого понятия нет. Законодательство четко определяет только понятие "национальный фильм". Так что трактовка может выглядеть по-разному — все зависит от того, каких взглядов придерживается человек, который дает определение.

Мне кажется, патриотическим является любой национальный фильм, вне зависимости от жанра или формы, который формирует национальную идентичность, культурные символы, мифы, в хорошем смысле этого слова — украинский культурный контекст. Это может быть фильм "Киборги" о войне или историческая драма о Крутах. Это может быть рождественская развлекательная история, которая станет украинским аналогом Home Alone или заменит, наконец, в нашем новогоднем эфире "Иронию судьбы".

Для меня патриотическим также является фильм, который участвует или получает победу на престижных международных кинофестивалях: в Каннах, Берлине, Венеции, Локарно, в Карловых Варах. Это популяризирует страну, увеличивает наш авторитет и узнаваемость в мире. Нельзя сказать, что это непатриотично, правда?

Правда. Но для того чтобы фильм смог попасть на кинофестиваль, его нужно сначала снять. То есть признать патриотичным и дать денег на съемку до того, как он засветится в Каннах. Как на начальном этапе отличить такой фильм от низкопробного пропагандистского кино?

— Глубоко убежден, что все фильмы, которые поддержало Госкино, — по крайней мере на моей памяти, патриотические. Абсолютно все.

Кино, которое сделано на низком художественном уровне, может дискредитировать любую тему или идею. Поэтому важно не только ориентироваться на тему, но и учитывать другие факторы. Например, если бы фильм "Киборги" был плохим, он принес бы страшный вред. Слава богу, благодаря авторам, продюсерам и актерам это хороший фильм.

Однажды Госкино объявило конкурсный отбор на патриотическую тему — по Крутам, и не прошел ни один из поданных проектов. По мнению экспертной комиссии, поддерживать какие попало проекты было бы неправильно.

В советское время значительная часть фильмов, которые производились украинскими студиями, была низкокачественной пропагандой. Студия Довженко снимала 20–25 картин в год. Давайте посчитаем, сколько из этих фильмов можно назвать классикой? Сорок. Может, полсотни. И все они были созданы вопреки. Их не давали снимать. Параджанова посадили в тюрьму, других по-своему "кошмарили".

Возможность свободно делать кино с украино-центрической парадигмой появилась у нас не так давно. Важно не отпугнуть украинского зрителя, не дискредитировать идею. При этом фильм еще нужно сделать зрительским — это сложная задача. Если сделаем плохое кино о чем-то важном, то еще лет двадцать нельзя будет снимать на эту тему.

Если бы "Молитва о гетмане Мазепе" вашего отца Юрия Ильенко подавалась на конкурс сегодня, прошла бы она фильтр как патриотический фильм — согласно критериям, которые вы описали?

— Да, думаю, прошла бы. Но это неправильный вопрос. История не имеет сослагательного наклонения. Фильм был создан тогда, когда он был создан (в 2001 году. — Фокус). Нельзя вырывать ни авторов, ни произведение из контекста, в котором оно создавалось. Время, настрои, которые тогда царили в обществе, состояние технологии и индустрии — все это нужно учитывать.

Ни одно произведение не висит в воздухе — будь то художественный фильм или что-либо другое, вакуума у творчества не бывает. Автор — часть социума, всегда. Он реагирует на процессы, которые происходят в обществе, имеет повышенную эмоциональную чувствительность. Именно поэтому он занимается творчеством, а не чем-то другим.

В одном из интервью вы признали, что являетесь активным пользователем Netflix и Amazon, что вам очень нравится этот формат. Назовите пару последних своих находок из этих ресурсов.

— На этих выходных я посмотрел на Netflix "Икара", получившего "Оскар" как лучшая документальная лента этого года. Был невероятно впечатлен. Если брать сериалы, я бы выделил второй сезон Stranger Things ("Очень странные дела". — Фокус) и первый сезон немецкого Dark ("Тьма". — Фокус). Не знаю, честно говоря, официальный украинский или русский перевод названий, потому что смотрю на английском.

Вам известно, что в мировой практике подписные каналы и онлайн-платформы — это бизнес. Они не нуждаются в дотациях. Дотации предоставляются безрекламным художественным каналам, которые круглосуточно транслируют концерты, репортажи с выставок или артхаусное кино. Очевидно, что украинские телеканалы, которые в теории смогут претендовать на дотации, не собираются отказываться от рекламы и работать по вышеописанному алгоритму.

— Давайте поставим коня перед телегой, а не наоборот. Принести проект на рассмотрение сможет и канал, и продакшен, и наш общественный вещатель.

"Такой-то канал получает 10 млн на сериалы, что захочет, то и снимет" — такого не будет. Деньги на производство конкретных фильмов или сериалов в формате 50/50 будут получать производители. Ок, в некоторых случаях производитель и демонстратор — одно лицо. Но если мы возьмем 2–3 самых крупных производителей киносериального контента в Украине, то обнаружим, что они не являются собственниками каких-то серьезных вещателей. Это факт.

А в целом я бы не стал так лихо проводить параллели между разными рынками. Бизнес в Украине — это одно, в Китае — другое, в Канаде — третье. В Украине ситуация характеризуется несколькими факторами. Например, по уровню проникновения кинофикации мы занимаем одно из последних мест в Европе. У нас очень мало кинозалов в расчете на 100 тыс. населения. Более того, эти залы крайне неравномерно размещены в стране: в среднем 50% бокс-офиса каждого фильма, который находится в украинском прокате, приносит Киев. Но ведь в столице живет не 50% населения страны. В небольших городках вообще нет кинотеатров.

У большинства людей за два десятилетия отсутствия кинопроката исчезла потребность в такой форме социального досуга, как поход в кинотеатр. Постепенно украинцы привыкли смотреть фильмы и киносериалы дома: привязались к телевидению, приобрели в свое время домашние VHS-магнитофоны, подсели на контрафакт. Теперь источником "пиратского" контента стал интернет. Мол, зачем платить за колбасу, если можно ее своровать? А производитель пусть остается бедным и голодным.

Именно поэтому большинство сценариев, которые попадают к нам, написаны авторами в свободное от основной работы время. Днем человек работает, например, журналистом, а ночами, когда вся семья спит, пишет сценарии. Соответственно их качество иногда оставляет желать лучшего. Только недавно стали появляться случаи, когда приходит продюсер и заказывает профессио­налу — днем и за деньги! — написать сценарий.

Когда говорим об украинском рынке, это нужно держать в голове. Почему-то часто все смотрят на показатели украинских фильмов в прокате и плюются: "Все плохо". А давайте посмотрим на результаты хороших иностранных фильмов в украинском прокате. Знаете, сколько собрал фильм "Гнездо горлицы" Тараса Ткаченко? Приблизительно 1,5 млн грн. По жанру это мелодрама с социальным месседжем. В том же году в наш прокат выходила "Джульетта" Педро Альмодовара. Грубо говоря, одинаковый жанр, одинаковая аудитория, плюс-минус похожий месседж. В мире режиссер Альмодовар "немножко" известнее, чем наш Ткаченко. Но его картина собрала 700 тыс. грн, в два раза меньше, чем "Гнездо горлицы". Так что же у нас плохого с кинопроизводителями?

Не получится прийти на рынок, где сто лет пили колу, и сразу же заработать на узваре. Это не означает, что узвар плохой. Просто люди только-только начинают его пробовать: "Слушай, нормальная тема, к тому же он наш, и полезнее для здоровья, чем кола".

Случается, кто-то прибегает и пытается найти "зраду": "Ага! Ты в узвар вишню бросил! А вишня растет и в России! Значит, ты устроил нам пропаганду русского мира". Часто это говорят те, кто принял "мужественное" решение не развивать свою страну, а эмигрировать на Запад и оттуда писать письма о том, как правильно строить Украину.

Судя по комментариям в соцсетях, некоторые пользователи действительно приняли, например, анимацию "Украденная принцесса" украинской студии Animagrad и украинского же режиссера Олега Маламужа, снятую по мотивам "Руслана и Людмилы" Пушкина, за открытую пропаганду РФ.

— Это посты из серии: "Ну что, предатели, криво трезубец на Кремле прибили?" (Смеется.)

На каком кино вы воспитывались? Какие фильмы показывали родители?

— Научить хорошему кино можно и на плохом кино, если правильно объяснять, что в нем плохого. Можно сказать, что мое общение с советским кино, как и с советской идеологией, отец серьезно ограничивал. Например, могу честно сказать: полностью, от начала до конца, фильм "Ирония судьбы" я никогда не видел. Это касается и "Трех мушкетеров", и многих других известных советских фильмов.

Начиная с 1987-го у нас появился видеомагнитофон. Он был мультисистемным, можно было смотреть американские стандарты. Довольно быстро дома сформировалась коллекция фильмов, в которой была и классика мирового кино, и современные американские знаковые фильмы. Коллекция пополнялась на протяжении 1990-х, я почти все смотрел на английском, это помогало мне изучать язык.

Тогда же, в 90-е, появился канал "1+1", там демонстрировали очень хорошее кино. Перед показом был вводный экскурс. Тогда я посмотрел много фильмов, которые даже на видеокассетах не появлялись в Украине.

Детство ассоциируется у меня не с теми фильмами, которые я видел, а с теми, на съемочных площадках которых побывал. У меня нет формального кинообразования, но есть домашнее: и практика, и теория. Мой вкус формировало общение — с отцом, дядями и их кругом друзей, которые, так или иначе, были задействованы, как сейчас сказали бы, в креативных индустриях. Тогда это так не называлось.

У меня даже была проблема на этот счет: когда впервые пришел в военкомат, чтобы стать на учет, нужно было заполнить анкету. Анкета была советского образца, с графой о социальном происхождении: родители — рабочие или служащие? Меня этот вопрос поставил в полный тупик. Я написал: "Творческая интеллигенция". Прапорщик был очень недоволен: что это за непонятное социальное происхождение? Пришлось переписать. Указал, что я из семьи рабочих. Кино — это все же работа: приходится и тяжести таскать, и на морозе мерзнуть, и производишь в результате конкретный продукт.

Минуя драматургию, сын Юрия Ильенко отправляется штудировать международное право. А позже все равно выруливает в культурную сферу. Чем для вас был "юридический" период — поиском себя, нежеланием оставаться в тени родительской славы, чем-то другим?

— Это было нежелание обречь себя на безработицу и нищенство. Когда я поступал в университет, кино полностью остановилось. Оно отсутствовало как индустриальный процесс. Большинство людей, которые тогда поступали в киношколу, об этом, наверное, не знали. Они, очевидно, представляли себе ситуацию по-другому. А я был из этой среды и четко понимал, как обстоят дела.

Как бы там ни было, сфера моих профессиональных юридических интересов была связана с кино. Поэтому я и оказался здесь.

• Читайте также: Все "жінки-берегині" в рекламных роликах на YouTube, — актриса Римма Зюбина

Не так давно вы столкнулись с обвинениями в коррупции. Давайте представим, что вы бы могли передать послание — одно-единственное предложение, которое услышат злые языки и все, кто сомневается в чистоте ваших намерений. Что бы вы сказали?

— То, что я бы хотел им сказать, нельзя воспроизводить в печати (смеется). По сути, результат моей работы, ее добросовестность каждый может оценить прямо сегодня — в кинотеатре. Там точно будут показывать украинский фильм, и не один.