Мнение. Власть: хорошая – плохая

В каждом из нас, как известно, постоянно борется оптимист и пессимист. Помните, это пессимист утверждает, что стакан полупустой, а оптимист с надеждой восклицает: "Да он же наполовину полный!"

То же самое происходит не только на уровне быта, но и на уровне гражданского самосознания. Скажем, утром, получая зарплату в конверте, мы можем побурчать, что половина экономики в тени. А вечером, подъезжая к новому аэропорту, подумать: "Хорошо, что уже целых пол-экономики работает по-белому".

Вот эта наша двойственность, а точнее, раздвоенность, заставляет в каждом действии власти видеть и плохое, и хорошее.

Конституционный суд отменяет политреформу 2004 года. "Опа! – злорадно восклицает в нас пессимист. – Началось. ГКЧП, диктатура, кровавая гэбня, Кучма forever". А оптимист иронично бормочет: "Наконец‑то, меньше политической болтовни и трескотни, парламент из цирка превратится в рутинную фабрику по производству законов, хоть кто‑то в стране станет отвечать за модернизацию, а не ее имитацию, и понятно будет, с кого спрашивать, если экономика не поднимется, а социалка загнется".

Мы, безусловно, должны подозревать власть в злокозненности, коварстве и алчности. Это наша гражданская подозрительность, гражданский пессимизм заставляет не расслабляться и не вестись на сладкопение любой власти. Но в то же время нельзя жить на одних злых эмоциях. Сам становишься злым, противным, неопрятным и уязвимым. Гражданин без надежды – все равно что бомж без одежды. Именно поэтому и ходишь на выборы, за кого‑то голосуешь, веришь и надеешься.

Как же совместить и примирить в себе пессимиста и оптимиста? А, видимо, никак. Надо просто быть сдержанным в оценках предполагаемых, а тем более приписываемых власти намерений (для этого и существует кодекс презумпции невиновности) и по‑граждански беспощадными при неверных ее реальных действиях.

Если мы видим острый скальпель в руке хирурга, то рано кричать, что он идет в подворотню резать и грабить. Может, он все же идет в хирургическую – лечить и спасать? Если мы видим новые полномочия в руках власти, то рано кричать, что она будет плющить нас ими, как дубиной. Может, она все‑таки использует их для тех реформ, которых мы ждем уже второе десятилетие?

Хотя в начале и было слово, в конце – всегда дело. И только по делам можно оценить и человека, и власть.

Да, наверное, сейчас у власти после отмены политреформы будет и больше полномочий, и больше сил, и больше возможностей. Все это можно использовать и на благо, и во вред обществу. А вот здесь уже начинается функция гражданина. Его главная, а по сути единственная, задача – следить за тем, чтобы все, что есть у власти, не "пролетало мимо гражданской кассы".