Медвежья разводка

При этом кандидат в президенты еще ничего не сделал и даже не проявил себя ни в каком новом качестве. Секрет его сверхъестественной популярности прост – это любовь от противного.

Разводка несложная, многократно опробованная, говорить о ней скучно, но необходимо, потому что люди продолжают на нее покупаться. Преемник не блещет никакими особенными качествами, он известен только относительным либерализмом на фоне альтернатив. Альтернативы специфичны: Сергей Иванов пригрозил однажды превентивным ядерным ударом и вообще поигрывает в ястреба, имеет репутацию аскета, замечен в националистической риторике и лично инициировал создание патриотического телеканала "Звезда". Виктор Зубков маркировал собой возвращение брежневского стиля: посещал заводы, вставлял зубы работягам, косноязычно общался – в общем, конфигурация была классическая. Налево – теряешь коня, направо – голову, а прямо – еще не известно, то ли съедят, то ли помилуют. Устремляясь прямо, массы вопят от радости – есть возможность враз избежать двух чудовищных крайностей.

За Сергеем Ивановым стояли так называемые нео­патриоты, воспитанники и подчиненные Владислава Суркова (заместителя руководителя президентской администрации и главного российского идеолога). Он призывал к отказу от несвойственных России демократических норм и возвращению к монархической модели. Его хунвейбинчики никак не могли спрятать некоторой растерянности и трусоватости, но очень старались. Было очевидно, что из двух преемников им больше по душе Сергей Иванов. Специально созданная газета "Взгляд" публиковала громокипящие передовицы молодых кремлевских рупоров Виталия Иванова и Павла Данилина. Г-н Данилин выпустил книгу "Враги Путина" с предисловием Виталия Иванова, и словосочетание "враг нации" широко вошло в общественный лексикон. Призывы "бить по морде" и "поступать как с врагами", выражения "подонки" и "зажравшаяся сволочь" порхали по всей прокремлевской публицистике. Все это было похоже на прицельное, хорошо продуманное "закошмаривание лоха" – так называется в бандитской практике запугивание законопослушного бизнесмена в исполнении опытных рэкетиров. После такой массированной атаки Иванова стали отождествлять с почти черносотенной риторикой и неосталинизмом, а Зубкова – с застоем и брежневщиной. На их фоне Дмитрий Медведев воспринимается как благодетель, избавитель и друг детей. На самом деле он не то, не другое и даже не третье. Медведев и правда позволил себе весьма осторожно покритиковать словосочетание "суверенная демократия", добавив, что демократия не требует определений. Он не демонстрирует на публике приметы советского стиля и обходится без реваншистских угроз, комментируя внешнеполитическую доктрину России. Но топ-менеджер "Газпрома" не может быть белым и пушистым – это не подлежит сомнению. И все-таки мы его страстно любим – заранее, авансом. Потому что все остальные гораздо ужаснее.

Совсем недавно такую разводку нам пытались навязать применительно к Владимиру Путину. Видите страшных скинов? Ужасных националистов? Безжалостных радикалов? Так вот: Владимир Владимирович заслоняет вас от народной ярости, которой все вы – жалкие интеллигентишки – по определению заслуживаете. Благословите же власть, как велел Гершензон! Тогда я пытался возражать: не пугайте меня, ребята, народной яростью, у меня больше общего с этим народом, чем у вас, мы с ним живем в одних домах и ходим в одни магазины! Но российская интеллигенция склонна верить власти и бояться народа, а это исключает всякую вменяемость.

Сегодня она искренне убеждена, что ее опять спасли от реваншистов и ястребов, сталинистов и брежнеманов. А те, кто доит страну и запугивает ее граждан, с облегчением стягивают резиновые маски ястребов и радикалов, выталкивая на авансцену невысокого скромного человека со стертыми манерами. Народу предлагается считать все это политикой, и Запад охотно верит в борьбу кремлевских кланов, а часть идеалистов ожидает либерализации. Страх совершенно отшибает мозги.