Лекарство от коррупции

Одно время был в ходу анекдот. Выступает кандидат: "Я возмущен! Правительство погрязло в коррупции!" Его спрашивают: "Вы хотите с этим бороться?" "Нет, я хочу в этом участвовать!" Мы уже привыкли к публичным обвинениям в коррупции и понимаем, что это – плохо. Но в то же время мы живем в обществе, насквозь пропитанном коррупцией. Она для нас так же естественна, как воздух. Ситуация смешная и абсурдная: как будто все общество у нас ходит без одежды, и все это видят, но не замечают. Время от времени кто-то гневно показывает пальцем на неугодного человека и говорит: "А король-то голый!" И появляется повод.

А в повседневной жизни мы настолько свыклись с коррупцией, что даже не обращаем внимания на нее. Мы даем взятки чиновникам всех мастей, оплачиваем поступление детей в вузы на "бесплатное" обучение, безропотно вносим деньги в "кассы взаимопомощи" детских садов и школ. Иногда кажется, что в Украине чуть ли не каждое взаимодействие гражданина с государством просто невозможно без коррупции. Так, например, любой маленький украинец без заминки ответит, что нужно сделать, чтобы реализовать гарантированное Конституцией право на бесплатное здравоохранение или образование.

Бывает, что мы даже не отдаем себе отчета в том, что совершаем коррупционные действия. Недавно я сказал знакомому журналисту: "Ты выступаешь против коррупции, а по сути сам ведь коррупционер". "Как это так?" – возмутился мой собеседник. "А взятки гаишникам даешь?" – "Не даю! Удостоверение показываю, и меня отпускают", – ответил он. Это и есть коррупция чистейшей воды! Всеобщая, возведенная в ранг национального обычая, когда каждый гражданин страны знает, что откупиться в любой ситуации можно или за взятку, или показав удостоверение.

Коррупция, как червь, живущий в дереве: он может быть маленьким или большим, но, в конце концов, подтачивает дерево, и оно сгнивает. Если ты имеешь отношение к власти, то можешь решать любые вопросы. Важную роль играют и деньги. Ты – король! Но рано или поздно находится кто-то с более сильными связями или с большими деньгами, и вот ты уже – никто. Взять того же Бориса Колесникова. Я хотел бы его спросить, нравится ли ему такое: из царей – в заключенные? Потом обратно – и снова гонения.

Тогда-то и появляется желание ограничить вседозволенность. Говорят, полицию придумали воры, которые готовы были перестать воровать, но боялись, чтобы молодая поросль не обворовала их. Однако одним махом коррумпированную систему разрушить не удастся. Потому что если в Одессе львиная доля контейнеров в порту – контрабанда, то с этих контейнеров кормится армия людей в погонах, официально живущих на зарплату в 500 грн. Если перекрыть левый доход, никто из них работать не станет. А если перекрыть кран жестко, всем и сразу, система развалится с таким грохотом, что и за пределами страны кое-кого изрядно перетрухнет.

Так что операционным вмешательством коррупционную опухоль не удалишь – нужно лечиться социотерапией. И начинать с себя. Я уверен: найдется немало людей, готовых подписаться под словами: "Я готов поступиться собственной свободой, но прекратить вседозволенность". Так, глядишь, рано или поздно этот лечебный процесс до самых верхов и докатится.

Когда в начале года ГАИ начала активно изымать права, я был возмущен. Как можно наводить порядок беззаконными методами? А вот когда мы подсчитывали операционный результат в компании и посмотрели статистику аварийности – я изменил свою точку зрения. За руль садятся школьники, не соблюдаются элементарные правила движения, аварийность на дорогах – выше всяких норм. С этим нужно бороться. Но лучше заручиться поддер­жкой закона, чтобы потом не обвиняли в коррупции.