Тени прошлого

Очень странно в свои двадцать семь вдруг осознать, что события в стране, на планете, сколь длинной бы ни была твоя жизнь, останутся лишь маленьким эпизодом в большой истории. Еще более двойственные чувства возникают, когда это ощущаешь не после прочтения исторического романа, а после новости на Яндексе.

В конце 1998 года один мой дальний родственник привез из Афганистана кассету с видеозаписью военных операций движения "Талибан".

Но я до сих пор помню, какой шок я испытал от сцены казни президента Мохаммеда Наджибуллы – бывшего главы афганских спецслужб, пытавшегося, но так и не сумевшего стать афганским Путиным. На кассете я увидел, как его, привязанного к машине, протащили через весь город, руины которого весьма смутно перекликались с воспоминаниями детства. Наджибулла никогда не являлся моим героем. В то же время это был единственный президент, выступления которого старики и женщины слушали в те редкие минуты, когда в городе включали электричество. Месиво, которое было на записи, очень отдаленно напоминало усатого, немного холеного дядю из телевизора, каким я его запомнил в детстве.

Через несколько лет в интернете я наткнулся на отрывок из книги Ахмеда Рашида "Тень талибов", где описывались последние минуты жизни доктора Наджиба: "Талибы ворвались к нему в комнату и подвергли его вместе с братом жестокому избиению и, когда те потеряли сознание, бросили их в кузов небольшого грузовика, который отвез пленных в президентский дворец в темноте по ночным улицам. Там Наджибулла был кастрирован, его тащили привязанного к джипу по улицам города и, наконец, пустили ему пулю в голову. Те же пытки пришлось выдержать его брату, но вместо пули он получил петлю на шею. Оба трупа повесили на бетонном столбе возле президентского дворца, неподалеку от здания ООН в Кабуле. У обоих в руках были зажаты сигареты, а карманы набиты афганскими деньгами, что должно было, по мнению талибов, наглядно продемонстрировать, что обвиняемые были казнены за продажность и разнузданную жизнь".

Талибы не могли мне нравиться. И не нравятся. Но когда 7 лет назад, 7 октября 2001 года Соединенные Штаты при поддержке международной коалиции начали военную операцию в Афганистане, поддерживать в собственной стране больше было некого. Но были и другие. Одной из первых, например, восторженно отозвалась об американском вторжении иммигрировавшая еще в конце 80-х интеллигенция. Честно говоря, слышать подобное от бывших представителей Компартии Афганистана было странно.

Потом были месяцы сопротивления, "Талибан" вытеснили из центральной части страны, освободили столицу и ее окрестности и привели Хамида Карзая.

Прошло семь лет. На днях британские СМИ облетела ошеломляющая новость: бригадный генерал Марк Карлетон-Смит, покидающий пост командующего 16-й воздушно-десантной бригады в Афганистане, в интервью The Times откровенно признался, что войскам коалиции не удастся победить талибов.

Но меня удивило даже не это. Тут же в колонке рядом говорилось, что на переговорах о перемирии с властями Афганистана среди лидеров "Талибана" в Мекке присутствовал Гульбеддин Хекматияр. Когда-то этот человек учился с моим отцом в одном университете и запомнился ему как очень скромный и набожный юноша. После вторжения советских войск он возглавил сопротивление и стал одним из самых влиятельных полевых командиров.

Для любого афганца моего возраста этот человек – исчадие ада. По всей стране его изображали в обличье дьявола, подбрасывающего детишкам игрушки, начиненные взрывчаткой. В детстве меня пугали этим именем, когда укладывали спать.

А теперь британское руководство местного военного контингента говорит, что единственным вариантом урегулирования ситуации в Афганистане является компромисс, который позволит включить "Талибан" в политическую систему страны.

Я думаю, в каком-то очень отдаленном будущем "Талибан" будут вспоминать, как воинов ОУН/УПА: кто-то с ненавистью, а кто-то – восхваляя их героическое сопротивление иностранному вторжению. Вопрос только в том, что войдет в книги по истории: эпизод с казнью Наджибуллы, плакаты Гульбеддина или эта колонка. Главное, чтобы нашелся тот, кто воздвигнет им памятники.