Культ наличности

Доллар разглядывали куда дольше, чем порнографический журнал, от продажи которого он был выручен. Этот журнал мы, трое десятилетних мальчишек, нашли случайно во время игры в войнушки за домом. Наверное, его потеряли арабы-студенты из соседнего общежития, поставлявшие подобную продукцию заодно с наркотиками и другими прелестями капиталистического мира.

За увлеченным перелистыванием глянцевых страниц с силиконовыми красавицами нас застал старший мальчик Максим. Быстро оценив обстановку, он предложил продать ему находку. Все были категорически против, пока Макс не назвал цену: доллар. С журналом распрощались немедленно. Не то чтобы нам не хватало на жвачки и не то чтобы цена была слишком уж выгодной, просто доллар в те времена был чем-то сакральным, пропуском в другой мир.

Вдоволь насмотревшись на портрет Джорджа Вашингтона и пирамиду с глазом, мы отправились в этот самый "другой мир", который расположился в бывшей советской "стекляшке". Немногочисленным покупателям там предлагали заморские товары в ярких упаковках, недоступные в купонно-рублевой реальности. Продавщица валютного магазина смерила нас презрительным взглядом (отношение к клиенту тогда было прямо пропорциональным потраченной сумме) и бросила на тарелочку сдачу – две пятицентовые монеты.

С тех пор прошло без малого 20 лет, и долларом в Украине уже никого не удивишь. Но подобно тому, как в христианских обрядах сохранились элементы язычества, перешел в новую эру и культ доллара. Иначе зачем людям, не выплачивающим валютный кредит и не собирающимся за границу, с неподдельным ужасом в глазах спрашивать "Что там с долларом?". 100 евро – это цена. 100 зеленых – мантра.

Вообще-то в недоверии к национальной валюте нет ничего удивительного. Главный экономист Межамериканского банка развития Рикардо Хаусманн в своей статье "Сколько должно быть валют: 5 или 105?" замечает, что мир, живущий по принципу "одна страна – одна валюта", существует всего несколько десятилетий. До этого денежных единиц было немного, да и те, будучи привязаны к золоту или серебру, имели фиксированную стоимость.

Рикардо Хаусманн уверен, что рано или поздно финансовый мир вернется к истокам. И на свой собственный вопрос отвечает однозначно: валют должно быть 5, а не 105. Но какими будут эти валюты? Вокруг этого вопроса в последние недели разгорелись дискуссии. Пока единственное, в чем сходится большинство экономистов, – доллар если и будет в этой пятерке, то уж точно не на первом месте.

Дальше мнения расходятся. Премьер-министр России Владимир Путин не против, чтобы это были национальные денежные единицы, при условии, что выпускающие их страны "руководствуются международными правилами финансовой дисциплины". А президент Казахстана Нурсултан Назарбаев решил не мелочиться и предложил заменить "недемократичный и непредсказуемый" доллар единой мировой валютой под эгидой ООН.

Но валютные отношения – не только экономика, но и психология. А потому замену доллару нельзя просто "назначить", даже если ее будет выпускать страна или организация, заслуживающая доверия. На борьбу с его культом потребуются годы, если не десятилетия. Ведь пока что максимум, которого достигла Украина в данном деле, это отказ от центов.

Расчеты "даймами" и "никелями" за пучок петрушки так и не прижились, а потому две пятицентовые монеты из валютного магазина до сих пор лежат у меня как память о первом заработанном долларе.

Даже Рикардо Хаусманн, который считает, что будущее именно за межнациональными валютами, а не денежными единицами отдельных стран, не верит в скорый крах доллара. И в шутку предлагает Федеральному бюро гравировки и печати США адаптировать доллар для межнационального обращения. Как именно? Изображать на банкнотах не американских президентов, а известных во всем мире ученых или художников.