Мы патриоты

Поскольку в украинском законодательстве не предусмотрена процедура снятия вето, мы договорились с Виктором Ющенко, что до 18 мая этого года найдем какой-то компромисс. Однако из-за последних событий в Верховной Раде решение нашей проблемы откладывается.

Необходимо также принять закон о статусе крымскотатарского народа, защищающий наши коллективные права. Позор стране, в которой язык коренного народа не является государственным. В Швейцарии на романшском языке говорит всего 2%, но этот язык – государственный. Крымские татары возвращались на родину не потому, что здесь море и горы – нам необходимо сохранить свою национальную идентичность, а сделать это можно только на своей земле.

После 1944 г. крымскотатарский язык был запрещен: мы знаем его от своих родителей, на кухонном уровне, а наши дети будут знать его еще хуже. С большим трудом нам удалось открыть 14 крымскотатарских школ, в то время как до депортации в Крыму их было 400. Сегодня лишь один из десяти крымских татар может учиться на родном языке. Государство не снабжает нас учебниками – благо, помог фонд Сороса.

Кроме того, есть проблема представительства крымских татар в структурах власти. В налоговой, СБУ, прокуратуре, МВД никого из моих соотечественников нет. А ведь Геннадий Москаль однажды очень верно заметил: единственная организованная прогосударственная сила на полуострове – крымскотатарский народ. Пока мы есть, приднестровские сценарии Крыму не грозят.