Конец гибридной эпохи. Почему чудо-оружие Путина больше не работает ни на Западе, ни в РФ

Внешние провалы сочетаются с социальным самострелом, каковым является пенсионная реформа, и на все это, совершенно неожиданно, наложилась национальная вспышка, на, казалось, прирученном Кавказе.

Все это совершенно закономерно, поскольку наступают отложенные результаты путинской политики.

Начнем со шпионского направления. Идея привнести во внешнюю политику методы спецопераций и разыгрывать ее именно в таком виде – долгое время удавалась, потому что оперчекистские методы употреблялись осторожно, а "западные партнеры" Москвы просто не понимали, с чем имеют дело. Они воспринимали Россию как обычную страну "второго эшелона", источник сырья и выгодный рынок сбыта. И потому на эскапады вроде убийства Литвиненко смотрели по большому счету сквозь пальцы: это казалось им единичными эксцессами, просто выходками невоспитанного ребенка, из-за которых нелепо прерывать "взрослые" отношения. Так продолжалось до 2014 года.

А наступившая затем массированная "гибридная война" застала Запад по сути врасплох. На какое-то время он оказался парализован, как в 1940 году, когда подготовившись к позиционной войне, столкнулся с массированными ударами. В этот момент, (то есть весной 2014 года), у Путина несомненно появилось ощущения всевластия. Он решил, что одновременно нашел волшебную палочку и шапку-невидимку, которые сделают его властелином мира.

Но это продолжалось ровно до тех пор, пока Запад не начал приспосабливаться. И к палочке и к шапке.

В спецслужбах НАТО, которые раньше занимались традиционными шпионско-контршпионскими играми и борьбой с терроризмом, появились целые отделы по противостоянию именно "гибридной войне". Этим ребятам необходимо доказывать, что они не зря едят свой хлеб. И теперь уже даже безотносительно к гибридному Путину.

Между тем, "кремлевские" совершенно разошлись. Чем хуже были их дела в традиционных областях политики и дипломатии, тем больше они ставили на свое чудо-оружие и тем беззастенчивее его применяли.

И наконец получили "обратку". История с олимпийским допингом стала для них первым звоночком: на то, что раньше закрывали глаза, теперь раздули грандиозный скандал. Американские спецслужбы вплотную занялись методами российского кибервлияния на общественное мнение в США. Наконец, отравление Скрипалей заставило англичан так же плотно заняться вопросом ГРУ. Теперь подключились Нидерланды.

• ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Невысокий шпиль. Почему в России прошло время профессионалов

Можно, конечно, предположить, что нынешней серии провалов ГРУ обязано тем, что Запад кого-то перекупил. Складывается ощущение, что случилось это, как на заказ. И это неудивительно. Ведь если есть заказ и на него выделены неограниченные ресурсы, не составит труда купить любого.

На этот раз западные политики не только не стали ничего вежливо заминать, а принялись действовать с особым цинизмом, грамотно, порциями, выдавая информацию, чтобы Россия не могла сплести правдоподобных отговорок. Результат превзошел все ожидания. После речей нынешних наследников Дзержинского родился только один вопрос: "кто этих швондеров взял в разведку, если таких и в подотдел очистки-то принимать нельзя?"

К этому прекраснейшим образом добавились истории о специальных шпионских паспортах, шпионском личном автотранспорте, конспиративно зарегистрированном на адрес шпионской организации, и наконец шпионской квитанции такси.

Такого не может быть. Такого не может быть никогда, ни в одной спецслужбе. Это даже забавней чем "визитки Яроша в нагрудном карманах отловленных украинских диверсантов". Но тем не менее, это оказалось фактом.

Дело Скрипалей обещает оказаться для президента РФ даже более убийственным, чем дело МН17. После Солсбери Путин выступил уже не просто в роли злодея – в роли карикатурного злодея-неудачника, чепиги.

Эпоха гибридных спецопераций на этом, в сущности, кончилась. Разоблаченный фокус уже никогда не сработает.

Внутри России в это время давали о себе знать неизбежные последствия "крымнаша". Возникла дилемма: пытаться ли сохранить прежний уровень жизни рядовых россиян за счет "элиты" или поддерживать привычный уровень жизни "элиты" за счет рядовых россиян.

Выбор был очевиден. Результатом стал "кидок" с пенсионной реформой, который разом подорвал два кита путинского режима – "социальный контракт" с телеобывателем (то есть гарантию его достаточно благополучного существования в обмен на отказ от активной общественной позиции) и имидж лично Путина как отца народа. Уйти от личной ответственности за пенсионную реформу в глазах простых людей он не может в принципе. И вся Россия не вышла на улицы только по одной причине: ее граждане не приучены к политическому поведению и не верят, что от этого может что-то измениться.

Социальное напряжение растет подспудно, и мы не знаем, где, как и когда оно однажды прорвется, превратившись в очередной русский бунт.

Хотя последние события в РФ, вроде бы, и дают ответ. До сих пор Путину везло: он не сталкивался с силой национализма. Даже наоборот, он мог ее использовать, ибо пришел к власти на националистических эмоциях (а-ля "поднять Россию с колен"). И заново утвердил свою власть 14 лет спустя ровно на тех же эмоциях. Тогда как протесты против него, увы, сводились лишь к беззубым гуляниям "за все хорошее против всего плохого".

И вот он умудрился спровоцировать взрыв национализма на Кавказе!

Объяснения тому, судя по всему, лежат на поверхности. Путин давно уже оказался заложником Кадырова, так как критически зависит от его поддержки. Именно позиция этого удельного чеченского князя спасает его от новой нестабильности в регионе, и именно в кадыровцах он видит тот "последний верный полк", который, согласно учению Егора Гайдара, необходим, чтобы подавить любую революцию.

Поэтому, когда любимый удельный князь Рамзан попросил о мелкой услуге – отдать ему кусочек соседних земель, великий князь Владимир просто не мог отказать. Идея, что это заденет национальные чувства ингушей, была ему при этом совершенно чужда. В путинской картине мира ингушам никаких национальных чувств не полагается, да и нет никакого ингушского народа, а есть просто население Ингушетии.

Ингуши, понятное дело, были шокированы, когда выяснилось, что одним росчерком пера "великий князь" раздает их земли соседнему удельному. Произошел взрыв, в котором аккумулировалось все накопившееся возмущение хамским, наплевательским отношением князей к обычному человеку как к холопу.

Самое страшное для Путина в этой истории в том, что ведь ингушские силовики – тоже ингуши и разгонять протестующих ради отдачи ингушских земель чеченцу Кадырову не собираются. И позволять делать это силовикам извне тоже не собираются: попытка ввести в Ингушетию ставропольскую Росгвардию провалилась.

Таким образом возник кризис, который уже невозможно отыграть назад, потому что Кадыров, в свою очередь, не может признать своего поражения. Князь Рамзан не может отступить (ну, может, перед Владимиром великим ему еще и приходится проявлять определенную гибкость) перед ингушами. Это совершенно исключено!

В Москве, разумеется, спешно готовят планы новых кавказских разводок, но трудно представить, что у них получится. Потому что в дело вступают местные механизмы, о которых лощеным политтехнологам со Старой Площади известно смутно.

Здесь не пройдут апелляции к "взаимовыгодному компромиссу". Здесь не пройдет запугивание возможностью взаимного насилия –обе стороны морально вполне готовы к нему. То, что применение грубой силы для подавления волнений скорее окончательно дестабилизирует ситуацию, чем стабилизирует ее. И это должно быть ясно даже в Москве. Между тем, потеря управляемости в одном регионе "великого федеративного княжества" грозит цепной реакцией.

Я думаю, что ингушский кризис окажется лишь эпизодом. И будет так или иначе разрешен. Но он определенно показал парадигму, по которой и начнется конец путинской гибридной эпохи.