Годовщина введения гривни: хулиганский возраст

Когда в последние дни лета 1996 года прошел слух о том, что завтра введут гривну, первым не выдержал карбованец. Его пачками несли в обменные пункты – люди не верили, что их не обманут на денежной реформе. От карбованца бежали, как от чумы, и курс доллара пополз вверх.

Я в обменку со своими карбованцами не пошел, поскольку сбережения хранил в долларах. Тем не менее документы о денежной реформе прочитал очень внимательно – из профессионального любопытства.

Вопреки "павловскому рефлексу" я почему-то в 1996 году вдруг резко поверил в гривну. Из побуждений почти хулиганских, чтобы подтвердить собственную веру чем-то материальным, я взял из семейной заначки четыре сотни долларов (большие по тем временам деньги!) и поменял их на карбованцы по "истеричному" курсу. Карбованцы положил на счет в Ощадбанке. Через пару недель снял со счета уже гривны и поменял их обратно на доллары, когда курс вернулся к отметке 1,76 гривны за доллар. Заработок за две недели – 10% на вложенном "капитале" стал наградой за доверие к новым деньгам.

Стабильные 1,76 гривны за доллар радовали нас примерно два года – до 1998-го, когда национальная валюта за шесть месяцев подешевела в два с половиной раза.

После шока 1998-го гривна радовала нас стабильностью целых 9 лет – две трети ее нынешнего возраста. Это удивительно много, если вспомнить, с какой скоростью росли цены. Частично это объяснялось тем, что в гривну верили. Но чудес не бывает: за гиперстабильность национальной валюты на фоне высокой инфляции Украина заплатила примерно четырехкратным ростом внешнего долга. С октября 2004 г. по октябрь 2008-го он возрос с $23,8 млрд. до $102,4 млрд. Правда, и резервы НБУ за это время увеличились с $10,7 млрд. до $37,5 млрд.

В 2008 году гривна вступила в подростковый возраст со всеми его проблемами и сложностями. Начавшийся без малого год назад курсовой пожар Нацбанк тушил валютой из своих резервов, пик пришелся на октябрь 2008-го – на поддержание национальной денежной единицы НБУ потратил $4,1 млрд. Но гривну это не спасло – ее курс падал и к февралю докатился почти до 10 за доллар. Конечно, это был перебор, и гривна начала укрепляться, причем Нацбанку приходилось бросать на поддержку курса все меньше и меньше валюты. В мае, когда курс уперся в магическую цифру 8, НБУ мог вообще не тратить ничего. Казалось бы – вот она, точка равновесия! Но у политиков закружились головы, они дернули за рукава руководителей Нацбанка, и на чашу весов было брошено $216 млн. резервов НБУ, после чего курс на два с половиной месяца замер на отметках 7,6–7,8 грн.

В июне и июле за курсовую тишь и благодать Нацбанк расплачивался все возрастающими выбросами твердой валюты – за эти два месяца из его резервов утекло более $1,8 млрд. Курс это не удержало – он уже больше 8,5 грн. за доллар. Урок понятен: против законов экономики играть можно, но выиграть нельзя.

Не под диктофон боссы из НБУ жалуются на то, что их "сверху" заставляют удерживать гривну от падения ценой массированной растраты валютных резервов. Привалившие в начале августа $3,3 млрд. от МВФ и обещанные им же со дня на день еще $2 млрд. – это хороший аргумент в споре политиков со скупым Нацбанком. Ну, примерно как хулиганистый подросток просит у папы-мамы денег в день зарплаты – на игровые автоматы. Хотя впереди зима, и надо бы поберечь деньги на новые сапоги.

Александр Крамаренко, главный редактор журнала для частных инвесторов и потребителей "Деньги.ua"