Мнение: Обыкновенное чудо. Пять лет после Майдана

У одного моего друга случилась в жизни любовь. Большая и светлая. Неистовая и самозабвенная. Ощущения были особенно острыми, потому что за любимую приходилось бороться. Он боролся и победил. И был счастлив. Они стали жить вместе. Через некоторое время выяснилось, что любовь и семейная жизнь – это далеко не одно и то же. Мой друг хотел так, а его возлюбленная эдак. Характер у обоих был не сахар, и вскоре начались конфликты. От молчаливого бойкота до яростных взаимных обвинений. От отчаянного хлопанья дверями до банального битья посуды.

Несколько лет спустя они разошлись. Друг впал в депрессию. Потом отошел, приспособился, зажил, как прежде. К большим светлым чувствам относится с опаской. Недавно я его спросил, не жалеет ли он об этой истории. "Да ты что! – возмутился друг. – Разве можно жалеть о любви?"

Любая аналогия хромает, и эта, возможно, припадает на обе ноги. Но она мне нравится. Именно в ней лучше всего выражена суть тех ощущений, которые испытываешь, вспоминая о событиях пятилетней давности, обычно именуемых оранжевой революцией.

В основе той неожиданной и, на удивление, мирной стихии было чувство. Оскорбленное чувство справедливости. Попранное чувство собственного достоинства. Проснувшееся чувство долга и ответственности перед страной. Господи, какой же удивительной была тогда жизнь в столице! Как развевались на ветру оранжевые ленточки! Как горели глаза! Люди в общественном транспорте бросались уступать места друг другу. Голоса лоточных продавщиц сделались нежными и певучими. Таксисты брали полцены.

Мы не знали, как надо, но знали, чего не хотели. Не хотели жить по чужим правилам, слушать однообразную ложь с высоких трибун и мириться с циничным произволом власти. Проще говоря, не хотели возвращения к модели государственного устройства, обычно именуемой у нас совком. Мы боролись и победили. И были счастливы. Нам казалось, что это у других не складывалось, а у нас обязательно получится. Мы думали, что такую радость нельзя предать, такую победу невозможно профукать. Нам не хотелось слушать предостережения мудрых людей и возражения скептиков. Мы были наивны как дети.

Интересно, что бы мы делали тогда, если бы нам рассказали, что будет через пять лет?

Вот смотрите, сказали бы нам. На дворе 2009 год. Вожди революции по-прежнему у власти, но теперь они открыто ненавидят друг друга. Их отношения колеблются от молчаливого бойкота до яростных взаимных обвинений, разве что посуду не бьют. С политикой черт-те что: Россия нагибает нас с газом как хочет, а Западу мы сто лет не нужны. С экономикой? Тут, знаете ли, некоторый кризис случился, так что лучше не будем.

Бандитам – тюрьмы? Ай, бросьте. Убийство Гонгадзе, отравление Ющенко? Продолжают успешно раскрывать, следствие на верном пути. С коррупцией крепко боролись, но она почему-то выросла. Зато свобода слова такая, что хоть телевизор не включай. Свобода выбора тоже на высоком уровне, при этом над мэрами двух крупнейших городов хохочет вся страна.

Есть и положительные явления. Идет неуклонное повышение украинской сознательности и укрепление украинской морали. Возведено множество дорогостоящих монументов в память о Голодоморе. Кино теперь только на государственном языке. Благодаря самоотверженным действиям одной специальной комиссии запрещены развратные книги и разнузданные фильмы. Постойте, вы куда? Вы разве не этого хотели?

Если бы тем, кто кричал на Майдане "Ющенко – так!", рассказали, к чему приведет их победа, не исключено, что они, сплюнув, разошлись бы по домам. Однако история сослагательного наклонения не признает и изменять себя не позволяет.

"Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец", – писал Евгений Шварц в "Обыкновенном чуде". Спасибо тем, кто пять лет назад мерз на Майдане за обыкновенные человеческие идеалы, не думая о том, как испоганят и извратят их искренние намерения и светлые чувства.

Как жаль, что так получилось.

Как хорошо, что это было.

Юрий Володарский, журналист, литературный критик