Марш бессменных. В чем опасность похода солдат Нацгвардии на Киев

В японской истории XX века есть один удивительный персонаж – Хироо Онода. В январе 1945 года он прибыл на филиппинский остров Лубанг для ведения диверсионных операций в тылу противника. Напутствовавший его генерал приказал: "Самоубийство категорически запрещается! Держись 3-5 лет. Я обязательно приду за тобой. Продолжай борьбу, пока еще жив хотя бы один солдат, даже если придется питаться плодами пальм".

Онода сражался без малого тридцать лет, скрываясь в джунглях, поддерживая свой организм мясом диких буйволов и кокосами. Он совершал набеги на американскую базу, филиппинских чиновников и полицию, доведя число своих жертв до тридцати и ранив свыше ста человек.

По трофейному радиоприемнику он слушал новости, однако не мог поверить, что война закончилась. Он был убежден, что все это – дезинформация врага. Кроме того, прекратить свою диверсионную деятельность он не мог по другой причине – чрезвычайной и уважительной – он не получил такого приказа.

В марте 1974-го японское правительство нашло бывшего командира Оноды, который на тот момент вел тихую жизнь работника книжного магазина. Его одели в военную форму и отправили на Лабунг. Запоздавшее распоряжение было отдано. Торжественно передав свой самурайский меч президенту Филиппин Маркосу, Онода капитулировал и отбыл на родину.

Три мирных десятилетия Онода существовал по закону военного времени, в соответствии с которым покинуть пост допустимо лишь по приказу. Если приказа нет, значит, война продолжается.

По сути, жизнь Оноды зависела от ритуального жеста, а не от реальных обстоятельств, в которых он очутился.Последние он отвергал в качестве доказательства. Мир сейчас или война – это, собственно, для него было неважно. Ведь с точки зрения военного и то, и другое должно быть формализовано. Провозглашено. Узаконено. Тем, у кого на это имеются полномочия. В противном случае – какие бы картины ни приходилось наблюдать, благостные или наоборот кровавые, – веры нет ничему. Ни миру, ни войне.

Первое – случай Оноды. Второе – нескольких сотен солдат-срочников Национальной гвардии Украины, совершивших 13 октября сего года пеший марш под стены Администрации президента.

Заперев своих офицеров в хозяйственных помещениях на базе в Новых Петровцах и двинувшись на столицу, воины действовали так, словно страна живет мирной жизнью. А сомнительная легитимность их действий может быть компенсирована правомерностью их требований. В частности – дембеля, срок которого уже наступил.

Если оставить за скобками тот факт, что даже в спокойное время военные не имеют права ни на что подобное, то в целом все это выглядело этакой мирной демонстрацией протеста. Люди пришли отстаивать свои права. Начиная с лета, они призывали обратить внимание на их претензии и терпели. Их голоса услышаны не были. Труба протрубила: в поход!

• Читайте также: Почему "народные люстрации" вредят задачам революции

Примечательно, что протрубила она не только в Киеве. Но и в Харькове. Лишив, таким образом, саму "мирную акцию" ореола спонтанности. И породив мысль, что за всем этим могут стоять изощренные организаторы. Например, ФСБ России. Такое соображение высказал командир батальона "Азов" Андрей Билецкий, назвавший само действо отвратительным фарсом. А тех, кто в нем участвовал – кучей крыс, знающих, что в военное время они не могут быть демобилизованы.

Проблема, однако, состоит как раз в том, что никакого "военного времени" у нас не существует. Время в Украине – застыло. На отметке "мирное". Поскольку никто не вводил в государстве военного положения. Смысл такой нерешительности Порошенко объяснили сотрудники его администрации. Главный аргумент – при военном положении Украина не сможет получать военно-техническую помощь извне.

И во избежание этого несомненного зла, страна впала в зло иное – завуалированное, но, возможно, не менее пагубное. Оно формулируется так: мы переплываем войну на подручных законодательных средствах мирного времени. Это противоречие и породило марш на Киев и последовавшие за ним заверения властей, что митингующие наказаны не будут. Действуй в Украине закон военного времени, их бы всех ждал трибунал.

Ныне же мяч на их стороне. Они справедливо добиваются от власти объяснений: каким документом регламентируется их задержка на службе?И что же они слышат от президента? Что возможности для демобилизации украинских военнослужащих сегодня нет. Так Порошенко заявил в Харькове в минувшую субботу. Но это – не ответ. За ним не стоит никаких юридических норм.

• Читайте также: Советы постороннего. Чем измерять успехи украинской революции

Это все равно что вам бы отказали в посадке в самолет при наличии билета. Допустим, у авиакомпании имелись свои моральные резоны (скажем, на борт в срочном порядке потребовалось взять парочку ургентных больных). Но вас почти наверняка больше интересовало бы другое: это по закону или нет? И если нет, то ничто не помешало бы вам взыскать с компании неустойку. Потому что на ее стороне – мораль, а на вашей – закон.

Между этими двумя понятиями, мне кажется, существует обратная зависимость. Чем меньше государство может полагаться на закон, тем больше уповает на мораль. Позиция – уязвимая. И всегда велик соблазн испытать ее на прочность. Что, собственно, и сделали солдаты Нацгвардии. Но они – лишь первая ласточка. Опасность похода на Киев в том и состоит, что он с большой долей вероятности будет продолжен. Другими. Если, конечно, подобным действиям не поставят законодательный заслон.