Минус семьсот. Почему Конституция Пилипа Орлика таковой не является

Обычно я развенчиваю российские мифы, но теперь немного потопчусь по украинской исторической мифологии, а именно по "Конституции Пилипа Орлика".

История этого документа драматична. Орлик стал гетманом в весьма и весьма хреновые для Войска запорожского времена. Достаточно сказать, что он занял пост недавно умершего Ивана Мазепы, а верные ему казаки обитали теперь, после разгрома, на территории Османской империи, в пределах нынешней Молдовы.

Настроения в изгнанном с родных земель войске должны быть понятны, их можно коротко охарактеризовать емким словом "депрессия". На фоне этой черной полосы гетманскую булаву получает бывший уже Генеральный писарь Войска Запорожского по фамилии Орлик. В процессе выборов (а выборы, конечно, были, тут вам не Москва) Орлик и огласил вскоре принятый документ, который сейчас называют конституцией его имени. Он, в смысле документ, закреплял взаимоотношения гетмана со старшиной и казаками, определял территорию страны, ее ключевые геополитические векторы, называл союзников, и, что самое главное, провозглашал независимость украинского государства.

Документ этот, на самом деле, безумно интересный, об его важности написаны тонны книг и статей, и именно поэтому я на этом останавливаться не буду.

Поговорим лучше о том, почему называть его "Конституцией" неправильно и вредно. Для начала, сам Орлик его конституцией не называл. Документ носит длинное, но понятное название, которое начинается с "Договоры и постановления прав и вольностей войсковых", а дальше идет еще слов пятьдесят, но слова "конституция" среди них нет. Точнее, оно есть, но во множественном числе и только в латинском варианте текста. Да и тогда это не воспринималось участниками процесса как основной закон государства – скорее, как избирательная капитуляция (не в плане "не стреляйтен, мы капитулирен", а в плане "директор-гетман и старшинский топ-менеджмент подписывают трудовой договор о взаимодействии и обязанностях").

Более того, этот документ в реальной жизни ни дня не работал, так как Орлик был, напомним, гетманом в изгнании, а после окончательного поражения своего ключевого союзника, шведского короля Карла XII и неудачного похода гетмана на Белую Церковь шансы на то, что этот документ станет по-настоящему рабочим на собственно украинской территории понизились со статуса "маловероятно" до "практически невозможно". Даже профессиональные современные юристы крайне аккуратно называют документ Орлика "конституционным документом".

В том числе, именно в такой формулировке документ упомянул в сегодняшней речи Петр Порошенко (не забыв потроллить депутатов Верховной Рады тонкими намеками на толстое снятие неприкосновенности).

Это мы с вами обсудили, почему называть документ Орлика конституцией неправильно. А теперь коротко о том, почему делать это еще и вредно. Во-первых, вредно уподобляться России, которая строит свою историю на лжи ("Россия — родина слонов", ага). Документ Орлика не был ни конституцией, ни тем более первой конституцией в Европе, как об этом часто говорят – хотя бы потому, что в этой самой Европе находится страна Сан-Марино, где конституция была принята более чем за век до Орлика. Мы не родина слонов, нам врать не надо. Лишнее это. Но это было во-первых.

А во-вторых, говоря о том, что конституционный документ Орлика был первым в Украине, мы отказываемся таким образом от огромного пласта нашей истории – от Киевской Руси. А ведь в ней, на секундочку, были ничуть не менее объемные и насыщенные смыслами документы, которые можно с не меньшей уверенностью назвать конституционными – так как они определяли жизнь государства Русь и были для нее основным законом. Та же "Руська правда" Ярослава Мудрого и его потомков – это в чистом виде сборник конституционных документов, по которым жила страна. Вот как минимум она и есть первым основным законом на территории нынешней Украины. А "Конституция" Орлика в лучшем случае вторая по счету. Так что документ Орлика остается интереснейшим и важнейшим памятником украинской юриспруденции. Но не конституцией. За ней – или на семь веков назад, к Ярославу, или на три столетия вперед, к УНР.

И все же — с Днем Конституции всех. Будьмо!