Страх и ненависть в Карабахе. Почему уезжая, армяне сжигают свои дома и выкапывают предков из могил

Вернув под свой контроль все земли, которые по состоянию на 1988 год(начало Карабахского конфликта) были заселены преимущественно азербайджанцами, Алиев ушел от немедленного установления контроля над районами, на которых во времена СССР жили преимущественно армяне. 

И это обезопасило азербайджанцев от обвинений в этнических чистках и длительной партизанской войны в горной местности, часто покрытой лесом.

Потому что недоверие и ненависть, которую десятилетиями воспитывали в двух соседних народах их лидеры, делают пока что невозможным их совместное проживание. Фото и видео армян, которые жгут свои дома и общественные здания, перед тем как покинуть деревни в передаваемом под азербайджанский контроль Карвачарском/ Кельбаджарском районе, уже облетели весь мир. 

К сожалению, карабахский вопрос до сих пор стоит ребром: или там будут жить исключительно армяне или исключительно азербайджанцы. Хотя веками эти два этноса мирно сосуществовали не только в Карабахе, но и в пределах отдельных поселений, улиц и даже домов.

Впрочем, во всей этой трагедии есть луч надежды. Сейчас "трасса жизни" для Арцаха/Карабаха проходит с территории Армении к Степанакерту из Шуши. И это значит, что десятки тысяч армян будут ежегодно проезжать через историческую столицу Карабаха, которую сейчас контролирует Азербайджан. 

В центре этого небольшого городка стоит большая армянская святыня — собор Сурб Аменапркич Казанчецоц. Тот самый собор, в который "случайно" попали две азербайджанские бомбы во время последней войны.

В целом, этот собор имеет трагическую судьбу. Возведенный армянской общиной во второй половине XIX века, он был разрушен во время армянского погрома в Шуши в 1920 году. С того времени полуразрушенную церковь в заселенном преимущественно азербайджанцами городе использовали как кладовую и гараж, а во время Первой карабахской войны — как склад для ракет РСЗО "Град". 

Армяне восстановили святыню, которая без преувеличения стала украшением города-крепости. К сожалению, во время последней войны собор вновь серьезно пострадал. В последние дни, когда Шуша уже была под контролем Баку, появились кадры осквернение храма.

Так вот, если бы я был Ильхамом Алиевым, первое, что я сделал бы в освобожденной Шуше — отремонтировал Сурб Аменапркич Казанчецоц, позволив армянском духовенству из соседнего Степанокерта отправлять в нем службу. Один этот жест был бы убедительнее заявления азербайджанского лидера, что после освобождения Карабаха армяне в нем могут мирно сосуществовать с азербайджанцами.

Сейчас в эти слова Ильхама Алиева мало кто верит. Армяне, обязанные освободить эти районы, не только жгут здания, но и откапывают останки своих предков из могил — боятся надругательства над ними победителей. 

Один жест, когда десятки тысяч армян проезжая ежегодно из Армении в Степанокерт и наоборот, будут слышать колокола своего Казанчецоца, будут видеть его восстановленным, знать, что в нем совершается служба и смогут заехать к своей святыне помолиться — может стать настоящим лучом надежды в полной темноте ненависти, дегуманизации и тотального недоверия двух соседних народов. 

Тем лучом, который способен растопить ксенофобию и разбудить человечность у тех, кто еще полвека назад ходил друг к другу в гости, гулял на свадьбах и заключал друг с другом браки.

Сейчас выключатель от этого луча надежды в руках у Ильхама Алиева. И от того, зажжет он его или нет, зависит истинный смысл этой войны: это было вынужденное милитаристское восстановление исторической справедливости или беспощадный джихад против неверных.

Первоисточник.

Публикуется с ведома автора.