Зеркало украинской демократии. Почему покойного Кернеса не любили патриоты и любили харьковчане

Думаю, что после недавних многолюдных похорон харьковского градоначальника все, у кого есть глаза, могли убедиться, что Харьков действительно любил Геннадия Адольфовича Кернеса. Кто бы как к нему не относился при жизни, длинная очередь людей, пришедших проводить в последний путь своего мэра, говорила об отношении харьковчан к ушедшему мэру лучше любой аналитики. 

Его убедительная победа в первом туре выборов городского головы — несмотря на то, что он в это время лежал в реанимации "Шарите" — дополнительный аргумент для тех, кто предпочитает апеллировать к цифрам, а не фотографиям.

Итак, если мы верим в демократию, должны признать, что она работает именно так. Община или общество выбирают того, кого они ощущают и воспринимают "своим". Кому они готовы довериться. И третья подряд победа Кернеса на выборах харьковского мэра свидетельствует, что он был демократическим лидером, потому что харьковская община чувствовала его своим.

В то же время, украинофильское патриотическое сообщество его не любило. И имело на то все субьективные основания. Ибо признание легитимным лидером второй по численности территориальной общины в Украине за русскоязычным евреем с неоднозначным прошлым, и пророссийскими сантиментами, ломало сложившийся в головах привычный шаблон Украины канонического украинского патриота.

 Потому что в глазах этого последнего, человек, носивший георгиевскую ленту и отстаивавший право советских маршалов Жукова и Конева на почетное место в украинском историческом пантеоне, не может быть "настоящим украинцем" — лишь "коллаборантом" и "пятой колонной".

И здесь мы подходим к вопросу, который годами остается без окончательного ответа, хотя и находится в самом средоточии украинской дискурса. 

Готовы ли мы признать множественность украинской идентичности, приветствуя наше культурное и ментальное разнообразие, а не клеймя его недостатком и отклонением от нормы? 

Готовы ли мы демократию поставить выше поиска общей идентичности, которая предусматривает культурную гомогенизацию общества, и смириться с тем, что Харьков и Днепр ВСЕГДА будут культурно другими, чем Львов и Франковск? И что покойный еврей Кернес и, слава богу, живой этнический русский Филатов будут такой же нормой украинства, как и Марцинкив или Садовый?

На самом деле, это очень важный, я бы сказал основополагающее вопрос для будущего украинского проекта. 

К сожалению, с обеих сторон Украины (и в России, и — даже в большей степени — в современной Польше и Венгрии) мы видим доминирование идентичности над свободой. Чтобы быть поляком, венгром или русским, ты в некотором роде должен отречься от права быть собой, права на самореализацию в комфортных языковых, культурных и ментальных рамках.

 Что далеко не всегда совпадают с доминирующим рамками общества. Потому что самореализация — это всегда бунт личности против диктата большинства, диктата традиции, диктата государства.

Весь антизападный пафос Путина, конфронтация с Брюсселем Орбана и Качиньского, Брекзит — это стремление быть собой, но в то же время глубокая потребность в признании и уважении к своей идентичности. 

Любые попытки подавления "неканонической" украинской идентичности (назовем ее идентичностью Кернеса, Филатова и Труханова), любые попытки стигматизации местных лидеров, как "не совсем украинских", рано или поздно взорвутся ресентиментом (ненавистью — Ред) к тем, кто самопровозгласил себя "мейнстримом".

Если, конечно, мы готовы вынести хоть какие то уроки из бунта наших западных соседей Венгрии и Польши против политики брюссельской унификации под лозунгами либеральной демократии, или российского реваншизма, который вырос из статуса "бедного родственника" на мировой арене, 

Причем, это центростремительное начало лежит на поверхности. Все важные опросы общественного мнения однозначно свидетельствуют, что украинцы стремятся не к культурной гомогенизации, а жаждут порядка. Порядка и справедливости. 

То есть, правил игры, одинаковых для всех. Для Филатова и Садового, для франковцев и харьковчан.

Если почти все наши соседи предпочитают приносить верховенство права в жертву культурной идентичности, то наш шанс именно в том, чтобы сделать своей национальной идентичностью правила игры. 

В противном случае, мы рискуем, что рано или поздно нас поглотят более культурно гомогенные соседи. 

Если не верите, просто представьте на минутку, что Кернеса или Филатова не допустили к выборам из-за недостаточно хорошего знания литературного украинского языка — и реакцию на это харьковской и днепровской общин.

Первоисточник.

Публикуется с согласия автора.