Глубокого наступления России не будет. Почему армия РФ срочно меняет тактику

Российское военное командование продолжает в процессе организации и планирования применения войск на оперативном уровне опираться на так называемую теорию "глубокой наступательной операции" (если по-простому, то это теория о том, как быстро и эффективно прорвать систему обороны противника на оперативную глубину и куда и как дальше "двинуть" свои войска, чтобы добиться успешного конечного результата — разгрома/окружения противника). Именно ее оно рассматривает как наиболее эффективное и полное средство достижения максимально решительного разгрома войск противника и последовательного выполнения поставленных перед войсками задач на оперативном и стратегическом уровнях.

Однако, под влиянием существующих реалий, в ходе нынешней российско-украинской войны оно вынуждено частично пересматривать основные практические приемы и методы ее применения. Особенно в части взаимосвязи ее отдельных этапов и элементов. Как выяснилось, целый ряд ее положений и принципов, сформулированных еще ДО Второй мировой войны, ныне просто не соответствует реальности, в частности:

- Имеющиеся реальные огневые возможности оперативных группировок российских войск сегодня не в полной мере позволяют обеспечивать коренное снижение уровня устойчивости системы обороны ВСУ, причем не только на оперативном уровне, но и даже в тактической зоне. А это, в свою очередь, лишает российское командование возможности быстро и на всю глубину осуществить ее прорыв, что является "базовым" условием проведения такого рода операции.

Другими словами, ныне существующая на тактическом и оперативном уровнях реальная способность российских войск выполнять весь комплекс огневых задач, начиная с огневого подавления противника на переднем крае, заканчивая огневым поражением целей в оперативной глубине войск противника — КП, ПУ, резервов противника и т.д. по своему объему, масштабу и интенсивности просто не позволяет проводить эту самую "оперативную наступательную операцию" должным образом.

Эта ситуация еще больше усложняется, если противник имеет возможность вести эффективную контрбатарейную борьбу и, собственно, сам может наносить эффективное огневое поражение на всю глубину оперативного построения российских войск. Иными словами, российские оперативные группировки войск, на сегодняшний день, не могут с заданными скоростью и эффективностью прорывать оборону противника, который имеет, по крайней мере, сопоставимые с ними огневые возможности и перешел к оборонительным действиям на подготовленных рубежах и позициях. Особенно, это касается, так называемых "стандартных" параметров наступательных действий, которые укладываются в понятие "глубокая оперативная операция" (соответствующие темп, размах и скорость)...

- Достижение такого важного для успеха "глубокой наступательной операции" элемента, как оперативная внезапность действий войск, в ныне существующих реалиях также — или вообще невозможно, или лишь "условно возможно". Особенно в тех условиях, когда противник имеет вполне эффективные средства и методы ведения разведки, позволяющие ему своевременно понимать смысл перегруппировки российских сил и средств не только на оперативно-тактическом, но даже, собственно, на тактическом уровнях.

Иными словами, любые сосредоточения, развертывания или просто перемещения формирований "от батальона" и выше, на сегодняшний день, россиянам скрыть очень трудно. И это также для организации и проведения "глубокой наступательной операции" становится определенной проблемой.

- Последние "технологические изменения" в комплексе вооружения и военной техники (ВВТ), которые существенно поменяли саму сущность и содержание действий сил и средств, не просто на оперативном уровне, но и на тактическом, также существенно поменяли "технологию" организации и проведения любых наступательных операций.

Неудачные попытки российского командования действовать в рамках и шаблонах ранее существовавшей теории (огневое подавление противника + "давление и маневр") без учета технологического фактора мы могли неоднократно наблюдать во время нынешней войны (да, это те самые "наступления российских дивизий, бригад и полков в плотных боевых порядках", после интенсивной огневой подготовки, которая просто не обеспечивала надлежащее подавление системы обороны украинских войск). Последний пример с Авдеевкой в этом отношении очень показателен.

Порой складывалось такое впечатление, что российское командование при организации и ведении наступательных действий просто не учитывает целый ряд технологических факторов — от того факта, что устанавливать минно-взрывные заграждения (МВЗ) теперь возможно дистанционно (причем, на довольно значительных расстояниях), заканчивая тем, что теперь в воздухе висит, образно говоря, целое облако дронов, а боевое управление осуществляется в режиме онлайн. Причем, это в полной мере касается не только тактической зоны.

Даже такая мелочь, как существенное сокращение времени боевой реакции украинских войск (если по-простому, это время между моментом обнаружения противника до момента нанесения по нему огневого поражения) почему-то российским командованием в ходе организации собственных масштабных наступательных действий или вообще не учитывается, или учитывается "опосредованно". Они продолжают в классическом формате спокойно выдвигаться на исходные рубежи колоннами, спокойно разворачиваться в боевые порядки и действовать так, как "написано в боевом уставе".

Тот факт, что их теперь могут заметить издалека, еще во время выдвижения, или в районе сосредоточения (и нанести по ним соответствующее огневое поражение), российскими командирами очень часто не учитывается, или учитывается лишь формально.

Важно

Не лезть в российские мясорубки. Как создать новое качество пехоты в ВСУ

Однако, к сожалению, россияне очень быстро учатся. Вышеописанные и ряд других объективных изменений, влияющих на практическое применение российским командованием теории глубокой операции, в последнее время побудило противника к введению целого ряда "нововведений" в свои действия на оперативном уровне. В частности:

- Российское командование в рамках наращивания огневых возможностей своих оперативных группировок стало формировать достаточно мощные НОВЫЕ части и соединения, включая даже артиллерийские дивизии (2-х бригадного состава). Происходит достаточно весомое наращивание количественного состава уже развернутой артиллерийской составляющей этих группировок. Увеличивается в ее составе в количественном измерении доля артиллерии крупных калибров (так называемая, артиллерия большой мощности).

- Противник достаточно активно пытается противодействовать нашей армейской разведке на оперативном уровне. Причем применяет целый спектр методов и средств. Иногда, достаточно нетривиальных. Например, достаточно серьезно занимается легендированием тех или иных перемещений своих формирований, активно использует с этой целью дезинформацию, в том числе в публично-информационной сфере, "дробит" перемещение любых своих более или менее значительных формирований методом "россыпи" (это когда соединения и объединения войск перемещаются более "мелкими" частями, разными маршрутами, в разные районы сосредоточения и т. д.), активно реализовывает в оперативных и тактических тылах фильтрационно-заградительные мероприятия, занимается радиомаскировкой и т. п.

- Происходит перераспределение между структурными частями оперативных группировок противника в соответствии с нововведениями. Можем наблюдать, как основная масса частей и соединений противника, имеющих достаточно высокий уровень мобильности, при организации масштабных наступательных действий держится "во вторых эшелонах", а атакующие и штурмовые действия в тактической зоне для прорыва системы обороны украинских войск проводит преимущественно пехота (различные стрелковые/штурмовые подразделения и части).

В этом отношении стоит отметить и растущий уровень гибкости российского командования, которое оно демонстрирует в отдельных случаях. Если быстро и достаточно глубоко прорваться "с ходу" значительными подвижными подразделениями и частями им не удается, они переходят к методу "прогрызания" (штурмовая пехота + массированная артиллерийская поддержка), отводя основную массу бронетехники от переднего края. Однако, нет никакого сомнения, что если им удается где-то "достаточно прогрызть", то эти механизированные и танковые подразделения немедленно будут введены в эту "дыру".

- Россияне достаточно интенсивно пытаются адаптироваться и к собственно "технологическим" изменениям, от активного развития собственных средств РЭБ, заканчивая попытками внедрения роботизированных систем вооружения. Например, они сейчас активно разрабатывают собственные "морские дроны", новые системы боевого управления, включая программное обеспечение к ним. Насмотревшись на нашу "Крапиву" и другие боевые программы, пробуют "смастерить" нечто подобное и себе.

Подведем итоги.

Как по мне, в среднесрочной перспективе мы, вполне возможно, можем столкнуться с "творческой переработкой" российским командованием их основной "теории глубокой операции" на современный лад. Очевидно, что наш противник постепенно "созревает" для этих изменений. Причем, это может касаться целого ряда ее элементов, как на тактическом, так и на оперативном уровнях. От изменения типового организационно-штатного состава оперативной группировки войск противника до количественного и качественного уровня вооружения и оснащения частей и соединений, которые его составляют.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник.

Важно

Переиграть Путина вдолгую. Как оборона в 2024 поможет Украине наступать в 2025