В Украине даже нормальную финансовую аферу сейчас не провернешь, — Глеб Вышлинский

Фильм "Игра на понижение", который сейчас идет в украинском прокате, претендует на "Оскар" в пяти номинациях. Это история о том, что привело к мировому финансовому кризису 2008 года, и о людях, которые увидели эти причины раньше других, рискнули сыграть против рынка и не прогадали.

Пока до "оскаровской" церемонии еще есть время, исполнительный директор Центра экономической стратегии Глеб Вышлинский рассказал Фокусу о том, чем "Игра на понижение" похожа на жизнь и почему в Украине такая жизнь пока невозможна.

Есть бородатый анекдот о мировом кризисе 20–30-х годов. К игроку фондового рынка пришел чистильщик обуви и спросил: "Вы работаете в этой сфере много лет. Подскажите, как мне купить акции?" Финансист поговорил с ним, потом пришел на работу и сказал: "Ребята, нам нужно все продавать". Иногда опытным игрокам нужен чистильщик обуви, чтобы понять, что ситуация патовая.

Так и в "Игре на понижение". Это фильм о том, что люди в больших корпорациях часто принимают решения на автомате, не задумываясь о том, что делают. Это касается не только финансового сектора, так происходит и в управлении государством. Но в финансах это может приобретать гигантские масштабы. В фильме это иллюстрируется наглядным примером — сценой в казино. Какая-то певичка, героиня Селены Гомес, делает ставку. Люди, которые стоят вокруг, начинают ставить на ее выигрыш или проигрыш. Другие зрители спорят об их ставках, третьи — о ставках предыдущих. Так изначальная ставка в миллион долларов может превратиться в миллиарды, хотя на самом деле они ничем не подкреплены. Как и обеспеченные долговые облигации, о которых говорится в фильме.

Большие корпорации — как огромные круизные лайнеры. Все считают, что они непотопляемы, что их капитаны могут найти выход из любой ситуации. Но когда с ними все же что-то случается, могут погибнуть тысячи людей.

В жизни, как и в фильме, бывает так, что большинство ошибается, а единицы оказываются правы. Вспомните хотя бы ноябрь 2013 года. Если бы в первые дни Майдана провели опрос о том, какова вероятность смены власти в стране, сколько людей ответили бы, что высокая? Я думаю, очень мало. И что произошло в итоге?

Развитые рынки всегда вознаграждают людей, которые умеют видеть вещи, ускользающие от других. На этом и строится весь заработок. В Украине было нечто подобное — в 1990-х с трастами. Другими словами, с финансовыми пирамидами. Были люди, которые понимали, как все это функционирует, и они заработали деньги.

Мой знакомый, во время мирового финансового кризиса работавший в Deutsche Bank, говорит, что будни финансистов там проходили именно так, как в кино. Без кокаиновых дорожек и проституток, как это показано в других фильмах об Уолл-стрит.

Не знаю, был ли там на самом деле такой накал страстей. В фильме он легко объясним. Главные герои решили идти против рынка. Как они могли не нервничать, если все смотрели на них, как на идиотов? Конечно, они сомневались, правы ли, или им только так кажется. Любой нормальный человек сомневался бы.

Будни украинских финансистов, я вас разочарую, выглядят не так. Во-первых, у нас нет специалистов такого уровня, а во-вторых, нет финансовых задач такой сложности. Наш рынок настолько зарегулирован, что здесь не может что-то произойти внезапно. Финансисты у нас просто торгуют еврооблигациями, остатками ценных бумаг и корпоративных облигаций.

Самая сложная из задач, которые я наблюдал в Украине, касалась реструктуризации внешнего долга. Когда это происходило, выпускались ценные бумаги, которые были привязаны к тому, какими темпами будет развиваться украинская экономика. Наверное, это единственный за всю нашу историю случай, когда люди строили модель и анализировали, выгодно ли Яресько реструктуризировала долг. Это была относительно сложная задача, но и она не требовала присутствия лучших математиков мира.

Если бы вдруг какой-то именитый режиссер приехал к нам снимать кино о финансовой отрасли, оно было бы невероятно скучным. Наш рынок отгорожен от мирового Берлинской стеной и зарегулирован, у нас слабые банки. У финансистов в 90-х и то было больше возможностей для заработка и самореализации. Сейчас, за этой стеной, даже нормальную масштабную аферу никто не сможет провернуть. Так что снимать не о чем.

Вы думаете, многие молодые финансисты сейчас задумываются об эмиграции просто так? Конечно, они хотели бы стать частью чего-то такого масштабного, как жизнь в этом фильме. Если бы у меня был ребенок 15–16 лет, который интересовался бы математикой, загорелся этим фильмом и решил стать финансистом, я сказал бы ему: "Готовься к экзаменам и ищи программы грантов для поступления в американский университет". И не потому, что в Украине все плохо. Если бы мы жили, например, в Словении, я сказал бы то же самое. Да, в Словении мой ребенок зарабатывал бы больше денег и занимался бы более интересными вещами, чем в Украине. Но принимать по-настоящему глобальные решения на много лет вперед в финансовой отрасли можно только в США. Это очевидно. По этой же причине амбициозные IT-специалисты едут в Силиконовую долину.

Что должно произойти, чтобы в Украине были возможны финансовые игры такого масштаба? Я отвечу так же, как и любая бабушка у подъезда. Нужны реформы, а для этого к власти должны прийти люди, которые будут думать о будущем страны. Это очень попсовое объяснение, но другого не может быть.

Фото: Facebook/Hlib Vyshlinsky