Девальвация гривны и "затягивание" поясов. Чем угрожает Украине обвал металлургического экспорта

Украина как страна стартапов и диджитал-проектов пока существует преимущественно в умах романтиков из соцсетей. В реальности за 9 месяцев 2016 года, по данным Госстата, 10% ВВП, или $6,2 млрд валютной выручки, стране принес экспорт металлургической продукции. Металлургия стала первой по объему экспорта отраслью экономики страны — она дала 23% экспортных поступлений. В 2016 году фортуна улыбнулась металлургам: на мировых рынках цены на металл начали расти. Однако, несмотря на это, экспорт металлопродукции не вернулся к объемам предыдущих лет. Так, в 2015 году экспортная выручка металлургов составляла $9,4 млрд. Обострение ситуации в Донбассе грозит дальнейшим обвалом металлургического экспорта, что означает неминуемую девальвацию гривны и "затягивание" поясов.

Экономике страны не сулит ничего хорошего и продолжающаяся блокада поставок угля с неподконтрольных территорий. Промышленности нужна энергия. И если для тепловой энергетики не хватит "черного золота", придется использовать газ, который стоит в несколько раз дороже угля. К тому же закупка даже небольшого количества газа у Газпрома, как считают в Нафтогазе, может существенно ослабить позиции Украины во время арбитража с российским монополистом.

Авдеевский плацдарм

"Путин и Трамп далеко, а стреляют тут, у нас", — говорит Фокусу директор Авдеевского коксохима Муса Магомедов. Последние две недели оказались самыми сложными в истории крупнейшего в Европе производителя кокса — угольного концентрата, без которого невозможна выплавка чугуна.

30 января боевики перебили линии электропередачи, снабжавшие Авдеевку электричеством с Кураховской ТЭЦ. Город остался практически без света, воды и тепла, а Авдеевский коксохимический завод (АКХЗ) оказался под угрозой полной остановки. Сотрудникам предприятия не в первый раз пришлось работать под обстрелом боевиков. С весны 2014 года на территории завода разорвалось более 320 снарядов, девять работников погибли, более 50 человек получили ранения.

Во время нынешнего обострения ситуации случайных попаданий снарядов на территорию завода не было. Боевики "работали" целенаправленно: били в опоры ЛЭП, чтобы оставить завод без электроэнергии.

Можно предположить, что операцию сепаратистов разрабатывал человек, знакомый с технологией производства кокса. Боевики знали, что при -20^оС предприятию без электроэнергии будет проблематично сохранить рабочую температуру в батареях по производству кокса. А если они остынут, то завод "с нуля" запустить невероятно сложно.

Остановка АКХЗ означала замерзание города — авдеевская ТЭЦ расположена на предприятии и снабжает город теплом и горячей водой за счет коксового газа, который образуется как побочный продукт при производстве кокса из угля.

Именно по этой причине боевики не подпускали ремонтные бригады ДТЭК к поврежденным линиям. Несмотря на то, что ОБСЕ несколько раз договаривалась об установлении на несколько часов "режима тишины", при приближении к поврежденным ЛЭП ремонтников всякий раз обстреливали. "Обстреливали энергетиков ДТЭК, несмотря на наличие патрулей ОБСЕ, несмотря на все письменные гарантии обеих сторон о том, что будет соблюдаться режим тишины. Бригады эвакуированы… Если при заинтересованности обеих сторон конфликта и ОБСЕ не выходило обеспечить даже восемь часов тишины — значит, ситуация неуправляема", — говорит Магомедов.

Однако предприятию и вместе с ним Авдеевке все же удалось выжить. Завод пустил весь коксовый газ на обогрев батарей, сохранив производство на уровне приблизительно в 20% от нормы. А для производства тепла на ТЭЦ стал закупать природный газ — приблизительно по 18 тыс. куб. м в час.

При этом, по словам Магомедова, производственными процессами приходилось управлять с ювелирной точностью. Хоть на заводе были генераторные установки, его системы не рассчитаны на работу в отрыве от сети. Поэтому включение даже маломощного оборудования грозило разбалансировкой системы и полным отключением электричества.

В подвисшем состоянии, на электроэнергии, производимой исключительно за счет собственной генерации, АКХЗ прожил неделю. Ремонтникам удалось ликвидировать обрыв линий лишь в воскресенье, 5 февраля.

В Метинвесте отказываются оценивать убытки, которые понес холдинг из-за нарушения производственных циклов. Однако, по мнению аналитика Dragon Capital Дениса Саквы, речь идет о сумме порядка $20 млн. АКХЗ — основной источник кокса для металлургических предприятий Метинвеста — Мариупольского меткомбината им. Ильича, "Азовстали", "Запорожстали" и Енакиевского металлургического завода.

Цена атаки

В разгар боев за Авдеевку Мариупольский комбинат им. Ильича был вынужден на несколько дней остановить две доменные печи и еще две перевел на минимальную загрузку. "Поставки кокса на комбинат Ильича сократились, а АКХЗ на тот момент был нашим единственным поставщиком кокса", — поясняет генеральный директор меткомбината им. Ильича Юрий Зинченко. Впрочем, уже 2 февраля мариупольский завод сумел найти альтернативного поставщика кокса — ему перекинули часть запасов сырья с "Азовстали" и Енакиевского меткомбината. Ситуация стабилизировалась.

По оценке Саквы, снижение производства кокса на АКХЗ привело к потере около 9 тыс. т стали в день. "Авдеевка выпускала около 2,5 тыс. т кокса в день вместо приблизительно 7 тыс. т до начала обострения. Потери — 30–50 тыс. т стали. В деньгах это около $20 млн", — говорит эксперт.

К утраченной из-за снижения производства стали прибыли Метинвеста стоит добавить и затраты на закупку природного газа. Как следует из слов Магомедова, предприятие покупало 18 тыс. куб. м газа в час. При спотовых ценах на газ около $260 за тыс. куб. м, получается, что за неделю предприятие потратило на газ $7,4 млн. Так как коксовый газ на АКХЗ — это побочный, по сути бесплатный продукт, предприятие продает муниципалитету Авдеевки тепло по символической цене — 130 грн за Гкал. Это приблизительно в 10 раз дешевле, чем средняя цена на тепловую энергию по стране. При производстве же тепловой энергии из природного газа, по подсчетам Магомедова, себестоимость Гкал достигла 3 тыс. грн. Однако АКХЗ продавал тепло по прежним ценам, так как денег у разоренных войной жителей нет.

Потери $27 млн для такого гиганта, как Метинвест, болезненны, но не смертельны. Однако если АКХЗ в будущем вновь сократит объемы производства либо возникнут проблемы с поставками коксующегося угля, себестоимость выпускаемого холдингом металлопроката может существенно возрасти. "Если придется искать импортное сырье, себестоимость металла будет зависеть от ситуации на спотовых рынках кокса, которые ограничены в объеме", — поясняет Саква.

В Украине сейчас кокс в дефиците. Большая часть шахт, где добывали коксующийся уголь, осталась на неподконтрольных Украине территориях. Объемы добычи на них существенно упали. Кроме того, есть проблемы с пересечением линии соприкосновения, которые обострились из-за блокады грузов. К примеру, если АКХЗ в 2013 году произвел 3,9 млн т кокса, то по итогам прошлого года производство упало до 2,8 млн т. При дальнейшем снижении производства закрыть нехватку продукта за счет импорта будет дорогим удовольствием.

Стоит учитывать и то, что последние пять лет цены на кокс на мировых рынках падали. Это привело к закрытию части шахт и сокращению добычи. К примеру, в этом году в Китае число рабочих дней для шахтеров уменьшили с 330 до 276.

Сокращение добычи в Китае и уменьшение поставок из Австралии "взвинтили" в сентябре 2016 года цены на коксующийся уголь на мировых рынках на 45%, до $158 за т. Это максимальная цена с 2013 года.

Хоть аналитики и прогнозируют продолжение роста цен на металл в 2017-м, конкурентоспособность украинского проката при работе на импортном коксе значительно снизится, что чревато очередным падением валютной выручки металлургов. А последствия этого падения ощутит вся страна в виде дальнейшей девальвации гривны.

За что боремся

С 25 января продолжается блокада железнодорожных переходов, ведущих на неподконтрольные Украине территории. Заблокированы ветка Луганск — Попасная и станция Светланово.

Организаторы акции призывают полностью прекратить торговлю с неподконтрольными территориями, поясняя, что, оплачивая идущие из "ДНР" и "ЛНР" товары, Украина спонсирует терроризм. По их мнению, 47% стоимости угля, который Украина закупает на оккупированных территориях, попадает в бюджет сепаратистских образований. Позиция организаторов и сторонников блокады этически безупречна: нельзя торговать с теми, кто тебя убивает. Даже если принять за аксиому официальную точку зрения, что все платежи за закупаемый на неконтролируемых территориях уголь идут исключительно на зарплату шахтерам и оплату электроэнергии, все равно они в какой-то мере работают на экономику сепаратистских "республик". Другой вопрос, существует ли сегодня реальная альтернатива таким закупкам?

К примеру, сейчас ТЭС в городе Счастье Луганской области испытывает острый дефицит топлива. Проблемы с углем также на Славянской и Кураховской ТЭС в Донецкой области. Их остановка лишит тепла и света жителей большей части Донецкой и Луганской областей. "Та ветка, которая сейчас заблокирована, единственная, по которой осуществляется снабжение углем Счастьинской ТЭС. Это единственный источник электроэнергии на территории всей Луганской области, альтернативы нет", — поясняет ситуацию заместитель министра по вопросам оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Георгий Тука.

Нажмите для увеличения

Инфографика: Евгений Гордейчик, Александр Шатов

Принимающий участие в блокаде командир батальона "Донбасс" Анатолий Виногродский говорит о том, что намерен поставить руководству станций ультиматум со сроками выполнения о переходе на уголь из ЮАР или украинский. Антрацит, на котором работают электростанции Донбасса, можно завезти из Южной Африки. Уголь из ЮАР дороже угля с неподконтрольных территорий более чем на $20 за т. И платить за него надо твердой валютой. Так как электростанции получают прибыль в гривнах, валюту для закупки угля им придется покупать на рынке, что означает скачки курса и дальнейшую девальвацию гривны.

Следующий вопрос, как этот уголь доставить? "Наши порты дают возможность переваливать до 600 тыс. т угля в месяц, но сухопутная логистика еще не отработана так, чтобы весь этот объем можно было принять", — рассказывает министр энергетики Игорь Насалик. По оценке главы Центра транспортных стратегий Сергея Вовка, Укрзализныце для обеспечения бесперебойного грузооборота не хватает около 10 тыс. вагонов. Осложняет ситуацию и нехватка локомотивов. "В этом году из 135 локомотивов, которые должны были пройти заводской ремонт, отремонтировали лишь 18. Нехватка "тяги" повышает срок оборачиваемости вагонов", — поясняет эксзамминистра инфраструктуры Александр Кава.

От закупки угля до его поступления на станцию пройдет несколько месяцев. А топливо нужно прямо сейчас. Перевод рассчитанных на антрацит блоков на газовый уголь, который добывают на подконтрольной Украине территории, тоже дело не одного дня. Кроме того, это мероприятие достаточно затратное. Модернизация одного блока стоит более 100 млн грн. Вряд ли владельцы ТЭС согласятся вкладывать средства в модернизацию активов, находящихся в зоне боевых действий. К тому же в отопительный сезон остановить генерирующие блоки для их модернизации не получится.

По сути, единственная реальная альтернатива покупке угля с неподконтрольных территорий — закупать уголь у России. А если совсем точно, то покупать все тот же уголь из зоны АТО, но проведенный по документам через российские либо офшорные компании-"прокладки". Только в этом случае его опять-таки придется покупать за валюту и дороже, чем сейчас.

По подсчетам аналитика Национального института стратегических исследований Алексея Полторакова, прекращение торговли с неподконтрольными территориями приведет к дефициту угля в размере 9–10 млн т. Импорт такого количества угля означает дополнительный уход "в минус" внешнеэкономического сальдо еще на $900 млн — $1 млрд.

• Читайте также: Под "градами". Как выживает прифронтовая Авдеевка. Репортаж из-под обстрелов

Если блокада продолжится и возникнут проблемы с прохождением через линию соприкосновения не только энергетического угля, но и кокса, ухудшение торгового баланса может оказаться еще более существенным. Украинская металлургия по-прежнему критически зависит от поставок с неподконтрольных территорий коксующегося угля. На сырье из зоны АТО сегодня работают практически все коксохимы страны. Впрочем, Минэнерго согласно отказаться от поставок "сепаратистского" угля, если такое решение примет ВР. Фактически сейчас выбор стоит между сохранением нынешней системы взаимоотношений с боевиками и ее "обнулением" и поиском нового выхода из ситуации, не считаясь с потерями.