Будущее Крыма не обсуждают, боясь обвинений в "зраде", — Сергей Мокренюк

Крымчанин Сергей Мокренюк уехал с полуострова в начале 2014 года. Будучи координатором движения "Евромайдан-Крым", Мокренюк раздражал местных пророссийских деятелей. Получив несколько прозрачных намеков, самый безобидный из которых — задутый монтажной пеной глушитель автомобиля, решил не подвергать семью опасности и отправился в Киев.

В столице Сергей, юрист по образованию, работал в Генпрокуратуре, был помощником народного депутата, занимался общественной деятельностью. Например, в сотрудничестве с другими общественными организациями "Евромайдан-Крым" пытался облегчить систему поступления крымчан в украинские вузы, выступал за восстановление в Киеве Таврического национального университета. Недавно Мокренюк выиграл конкурс, объявленный Министерством по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц (Минвот). Фокус поговорил с ним накануне официального вступления в должность.

Объясняя свое решение стать сотрудником министерства, Сергей Мокренюк отмечает, что не раз сталкивался с тем, что чиновники, которые влияют на принятие решений, плохо представляют себе ситуацию на полуострове. "Когда добиваешься встречи с ответственным лицом, причем не с министром, а с представителем среднего звена управленцев, приходится по крупицам объяснять ему все процессы", — говорит он. Мокренюк не раз слышал упрек: если ты такой умный, пойди и сделай. "Ну вот почему бы не сделать, учитывая, что опыт госслужбы у меня есть", — улыбается он.

Это назначение не всем пришлось по душе. В 2015-м Мокренюк выступал против блокады Крыма, считая, что нельзя рвать связи с крымчанами. Весной 2017 года публично выступил против идеи образования крымскотатарской национальной автономии, заявив, что после деоккупации на полуострове должна располагаться область с рядовыми полномочиями. Это вызвало недовольство некоторых влиятельных крымских татар, например, главы Меджлиса Рефата Чубарова. А заместитель гендиректора телеканала ATR Айдер Муждабаев расценил это назначение, как "плевок в лицо народу". Мокренюк же уверен, что нужно не шельмовать носителей идей, идущих вразрез с общественным мнением, а запускать широкую дискуссию по таким сложным вопросам. Именно этим он и намерен заняться.

"Важно не название, а содержание"

Против тебя ополчились несколько известных крымских татар. Например, Муждабаев считает, что "сотрудничество в любой форме с министерством, куда приглашают таких людей, не представляется возможным". Как тебе будет работаться в Минвот с таким бэкграундом?

— У меня сразу возникает вопрос: а у Муждабаева было хоть какое-то "сотрудничество" с министерством за последний год, сколько предложений он внес и как участвовал в их реализации? Ответ: ноль. Не думаю, что с моим назначением Муждабаеву станет сложнее.

С другой стороны, важно понимать, что в органах исполнительной власти, каким является министерство, существует принцип единоначалия. И, безусловно, моя активность должна согласовываться с позицией министра Вадима Черныша и его первого заместителя Юсуфа Куркчи. Я хочу с этими людьми работать. Мне важно получить результат, а не имитировать процесс.

Почему ты выступаешь против крымскотатарской автономии?

— Я не выступаю против автономии как таковой. Я просто считаю правильным, чтобы на полуострове была Крымская область. Это иное мнение, поэтому я его озвучил публично. И я предложил шаги, которые были бы направлены на сохранение и развитие крымскотатарского народа. Например, чиновники должны уметь говорить на крымскотатарском языке, чтобы обучение этому языку, возможно, было бы даже обязательным в крымских школах, а флагом Крымской области должен стать крымскотатарский с украинскими символами. Этого никто до меня не предлагал. А мои критики сосредоточились только на одном словах "Крымская область" или "автономия". Их интересует название, меня тревожит суть.

Ты опасаешься, что власть в Крыму будет формироваться каким-то очень закрытым сообществом?

— Нет. Я пытаюсь понять, что конкретно скрывается за конструкцией такой автономии, но это не просто. Нам не озвучили, какие органы создадут и как они будут формироваться, какие у них полномочия, не объяснили принципы мироустройства этой автономии. Нам сказали: что бы вы сегодня об этом не думали, национальная автономия будет создана, и когда это произойдет, наступит справедливость, и всем станет хорошо. Не думаю, что разумно "ломать через колено".
Поэтому мне важно не название, а содержание. Но пока содержание автономии не обсуждается, и обсуждать его не собираются.

Такая позиция идет вразрез с общественным мнением. Многие уверены, что создание национальной автономии было бы справедливым по отношению к крымским татарам. Тем более что их считают проукраинским ядром в Крыму, кроме того, они больше остальных страдают от оккупации.

— Сейчас ты перечислил несколько мифов, которые россияне активно у нас продвигают. Миф первый: крымские татары являются самыми проукраинскими крымчанами. Получается, крымчан делят по этническому признаку, а должно быть разделение по отношению к своему государству, по уважению к нему, по готовности его защищать. Как только мы начинаем сравнивать патриотизм с принадлежностью к этнической группе, сразу же попадаем в конфликт и проигрываем. Этого россияне и хотят. А правда в том, что в Крыму есть колоссальное количество граждан Украины, которые хотят возвращения полуострова под украинскую юрисдикцию и готовы за это бороться. И не их национальностью определяется преданность Украине.

Миф второй: у нас есть некая моральная обязанность создать крымскотатарскую автономию. Нет. Есть обязанность защитить крымскотатарский народ и создать условия для его развития. Разговор должен идти в другой плоскости: будет ли сохранен народ как единое общество, сохранена его культура, язык, будут ли остальные граждане Украины чтить и поддерживать его традиции. Говорить нужно о том, что мы обязаны создать условия, чтобы этот народ чувствовал себя комфортно как часть единой политической украинской нации и развивался.

По поводу того, что "многие считают" скажу, что это самая обыкновенная манипуляция. "Многие" — это сколько? Кто это исследовал? Почему ты считаешь, что именно "многие"? К сожалению, вообще никто и никоим образом не задумывался над вопросом, каково в действительности отношение украинского общества к вопросу о будущем Крыма. Социологи утверждают, что 48% населения нашего государства вообще за то, чтобы Украина существовала без Крыма и Донбасса и только 52% считают, что мы должны за них бороться. Именно поэтому мы должны обсуждать будущее украинского Крыма.

Пока же единственный проект автономии, который мы видели, — это проект Конституции АР Крым одного благотворительного фонда. Проект ужасный, с этим согласились все. Даже не стали его публично обсуждать. Значит, надо работать еще. Предлагать и рассматривать варианты. Публично.

Проблема в том, что у каждого своя картина в голове. Если я увижу внятный документ, понятную концепцию, которая будет совпадать с моими как крымчанина интересами, я поддержу эту идею. Но неправильно принимать какие-то решения об изменении устройства государства, не поговорив со всеми гражданами. Крымский вопрос должен обсуждаться во всех областях Украины. А ты слышал о существовании хотя бы одной публичной площадки, где обсуждался бы вопрос крымскотатарской автономии с участием не только крымских татар?

Я вообще знаю не так много примеров, когда публично обсуждался вопрос будущего Крыма.

— Совершенно верно. Потому что если ты публично озвучишь, что ты против словосочетания "крымскотатарская автономия", тебя подвергнут анафеме. А ведь обсуждать — не означает соглашаться. Обсуждать — это разговаривать друг с другом, оценивать с разных сторон предмет дискуссии, искать разные варианты разрешения его проблем и после выбирать наиболее оптимальный.

Наша главная задача — максимально эффективная политика в крымском вопросе. Для начала мы должны понять, какая она. И, может быть, начинать нужно с точечных вопросов, если мы не можем договориться в общем? Хороший пример — треклятое постановление Кабмина №1035, которое регулирует вопросы перемещения через админграницу с Крымом. Чего мы хотим? Быстро проезжать через админграницу? Думаю, все хотят. Все хотят, чтобы на КПВВ был удобный туалет, чтобы крымчане могли легко оформить документы о рождении или смерти. Таких вопросов тьма. И мы можем сконцентрироваться именно на них.

И все же в Раду подали проект закона об автономии. Чем он тебя настораживает?

— Самая большая опасность предложения о крымскотатарской автономии заключается в инициативе Меджлиса формировать органы политической власти в Крыму на основании этнических квот. Такая концепция изложена в их законопроекте. Именно квотный принцип создаст конфликт, которого у нас никогда не было и, слава Богу, пока нет. Посмотри: создание отдельного крымскотатарского избирательного округа исключит крымских татар из украинских политических процессов в отдельный процесс, в котором сражаться за политическую власть крымские татары будут между собой, а украинцы — между собой.

Кто победит на таких выборах в крымскотатарском округе? Тот, кто громче всех будет кричать, что украинцы и русские притесняют крымских татар. Аналогично для победы должны будут себя вести украинцы — кричать, что их притесняют крымские татары. Это очевидно.

Весной по программе профессионального обучения я был в Боснии и Герцеговине. Там вся власть поделена по квотному принципу: по 30% у сербов, хорватов и боснийцев. Абсолютно все говорят, что договориться невозможно, страна живет на пороховой бочке, война может начаться в любой момент.

Но тут, в Украине, мы не обсуждаем этот проект и его опасности. Поскольку, если начнем об этом вслух говорить, станет понятно, что настоящая борьба идет за два квотных места в Верховной Раде по крымскотатарскому округу. А кто будет побеждать в таком крымскотатарском округе? Конечно, председатель Меджлиса и его заместитель.

Али Озенбаш, очень уважаемый человек (председатель ревизионной комиссии Курултая. — Фокус), заявил, что на заседании рабочей группы обсуждался другой проект Закона Украины "О статусе крымскотатарского народа в Украине". Так почему же не его подали на рассмотрение парламента?! Попытка играть втемную вредна, потому что вызывает недоверие, а мы и так друг другу тотально не доверяем, в этом самая большая проблема нашей страны. И это на руку России.

"Не готовы публично заявить"

Какие госструктуры формируют политику в отношении Крыма, разрабатывают стратегию деоккупации?

— Наиболее адекватный документ, касающийся вопросов стратегии деоккупации, разработал СНБО совместно с Институтом стратегических исследований им. Горшенина в начале 2017 года. Если бы они, взяв его за основу, именно в виде декларации о принципах госполитики в отношении этого вопроса протащили его через Раду, это было бы знаково. К сожалению, пока какого-то комплексного подхода не существует, и люди в каждом отдельном ведомстве поступают по собственному разумению.

Выходит криво. Например, создают в Государственной миграционной службе электронную очередь для крымчан, желающих получить паспорт, нужно обязательно указать контактный телефон. Российский, что ли? Кто на него звонить будет? Люди, которые это делают, просто не задумываются о таких мелочах. Или во Львове в ДМС требуют от крымчанина справку о том, что он — временно перемещенное лицо. Он просто приехал вклеить фотографию в паспорт, а в ДМС не понимают, как это сделать. Причем это вопросы, ответы на которые у государства уже есть, но на местах не могут их реализовать, поскольку отдельные чиновники элементарно не знают законов.

Как много таких моментов государство уже закрыло, прописав в законах?

— Практически все вопросы уже можно решить. Но не всегда государство работает эффективно. Вот приезжает абитуриент поступать. А ему говорят, что жить ему негде. Все понимают, что будущее Крыма — это наша молодежь, эти дети — самое главное. Каков к ним должен быть подход? Обняли, накормили, поселили и переспросили: тебе удобно? У нас же до сих пор в вузах другой подход: работник приемной комиссии звонит руководству и спрашивает, что делать с человеком, у которого что-то не в порядке с документами, с паспортом, например. Ему говорят, что проблему можно решить, спрашивают, где этот человек, и оказывается, что он уже ушел, так как ему сказали, что документы не подходят. Где его теперь искать? А должны были взять документы, отправить парня попить кофе и все решить за полчаса, чтобы он остался у нас. Тем более что вуз в этом заинтересован, так как получает дотацию за каждое бюджетное место, это их деньги.

Нам не хватает понятных деклараций о том, чего хочет наше государство и как оно собирается этого добиваться. На административной границе должен висеть плакат — даже если у тебя ничего нет, но ты заявляешь, что ты гражданин Украины, — добро пожаловать. Нам плевать, есть у тебя российский паспорт или нет, мы не признаем документы, которые выданы в оккупированном Крыму. Там должны висеть плакаты: сдай историю Украины, профильный предмет и поступи бесплатно учиться в украинский университет, вот номер, по которому нужно звонить прямо сейчас.

Какой видится стратегия возвращения полуострова Украине?

— По результатам личного общения с членами правительства, сотрудниками СНБО, силовых органов могу сказать, что люди, которые там работают, понимают, как это должно происходить. Но они не готовы сегодня об этом публично заявить, чтобы их не обвинили в "зраде". Поэтому я и настаиваю, чтобы наше государство приняло соответствующую декларацию. Конечно, после ее обнародования критики смешали бы со всем, с чем можно смешать. Из-за этого они молчат, а люди думают, что государство ничего не предпринимает.

Все понимают, что у нас должна усиливаться армия, что сегодня должен быть создан какой-то фонд, где будут накапливаться деньги, чтобы "отмыть" Крым от оккупантов и восстановить его, потому что они реально рушат все, за что бы ни взялись. Крайне необходимо создание пула управленцев, которые будут готовы туда поехать. Ну не поедут чиновники из условного Житомира служить в Крым сразу после его освобождения!

И вот представим, что все это есть, что дальше?

— Это вопрос дискуссионный. Есть дискуссия в рамках того, что озвучил президент: Украина рассматривает только политико-дипломатический путь освобождения. Но я не знаю о существовании конкретного плана. Все понимают, что мы должны договариваться и переговариваться, но в то же время иметь танки: территории, которые были заняты военным путем, скорее всего, будут так же и освобождаться, просто, наверное, это будет полувоенный путь. Говорить сейчас о том, каким именно он окажется, — реально фантазировать, у нас настолько быстро меняется ситуация, что прогнозировать что-то невозможно. Но прямо сегодня нужно делать все, чтобы потом было легче справиться с главной задачей.

Поэтому я, кстати, приветствую то, что делает прокуратура АРК. Она прогоняет все, что происходит в Крыму, через уголовные производства, перепроверяет факты, а потом передает доказательства в международные инстанции. Это самый правильный путь, потому что это доказательства, а не болтовня. Поэтому уже сейчас ясно, что сотрудников СБУ и прокуратуры, которые занимаются Крымом, должно быть намного больше, а это бюджет.

Понятно, что крымское подразделение Нацполиции не должно сидеть в Одессе, ведь все решения принимаются в Киеве. Поэтому я считаю, что госмашина должна уметь признавать свои ошибки и исправлять ситуацию, невзирая на то, что такое решение будут пытаться назвать "зрадой". Это позиция сильного государства.

"Зрада" для россиян"

В чем конкретно задачи Минвот в отношении Крыма?

— В должностных инструкциях управления прописаны направления мониторинга, коммуникации с иными, скажем так, игроками по Крыму и взаимодействие с гражданами, которые там проживают.

На практике функционирование этого министерства пересекается с деятельностью других министерств и ведомств. Вопрос чисто политический в том, как оно сможет выгрызть свои полномочия. Нужно чтобы они в первую очередь были координирующими, чтобы вопросы крымской тематики в правительстве прежде всего задавались министерству: что у вас там? И тогда министр докладывает: в образовании такая проблема, в социальной сфере — такая, я предлагаю Кабмину такое решение, которое будет влиять на все ведомства.

Однако пока у обывателя складывается впечатление, что это очередная контора, которая непонятно чем занимается. Этот скепсис оправдан?

— Отчасти. Государству очень сложно презентовать результаты своей деятельности как победу. К тому же результаты мы почувствуем не через месяц или два, а скорее через год-два. Главная задача министерства — реализовать то, о чем уже смогли договориться, и постоянно поддерживать дискуссию о том, что делать дальше.

Министерство концентрируется лишь на тех, кто выехал из Крыма или собирается это сделать?

— Не совсем. Сложность в том, что деятельность направлена на тех, кто там, но игроками являются те, кто здесь. Ведь самый важный вопрос — откуда мы берем информацию о том, что происходит в Крыму? Мониторинг и анализ ситуации — очень сложная задача, но она первоочередная.

Для нас важно, чтобы как можно больше крымчан оттуда выезжали, рассказывали, что там происходит, и возвращались обратно, потому что они будут носителями "вируса зрады" для россиян. Ведь наша страна меняется, здесь уже можно сделать паспорт за пару дней и спокойно полететь в Европу. Пусть и придется потратить десять часов, но за один день можно переоформить машину с крымских номеров на киевские. Российские же реалии кошмарные, там бухгалтерия откатилась к 90-м годам, крымчане должны это увидеть. Поэтому нам нужна постоянная миграция, необходимо увеличить пропускную способность КПВВ, ну и количество сотрудников СБУ, конечно.

• Читайте также: Враг государства. Как ветерана МВД из Крыма стали считать в России экстремистом

Что за последние три года государство сделало для возвращения Крыма?

— Из того, что можно пощупать руками, — действия по привлечению крымских школьников в украинские вузы. Это самое ценное. Ведь действительно создана система, которая позволяет выпускнику из Крыма приехать в университет и поступить без всяких проволочек, фактически не имея украинского документа об образовании. Один парень написал, что учился по российской программе, параллельно изучая украинскую. Он не гонял в футбол, а сидел над учебниками, чтобы поступить в вуз в Киеве. Теперь он выучится и сделает все, чтобы вернуться в Крым победителем, настолько замотивирован. Такие дети — наше будущее, их нужно уже на первом-втором курсе отправлять на практику не для галочки, а реально работать по специальности в министерствах и ведомствах, из них потом формировать пул крымских управленцев — менеджеров, способных не только управлять в кризисной ситуации, но и обучать других.

Мы будем опираться на тех, кто готов вернуться в Крым после его освобождения, и тех, кто переживет оккупацию и будет ждать нас там.