Мозг рулит. Психиатр Денис Полтавец о том, как нейроинтерфейсы изменят жизнь человечества

Денис Полтавец — врач-психиатр и сооснователь трех стартапов, которые исследуют возможности использования нейроинтерфейсов в повседневной практике и разрабатывают соответствующие прототипы: учат вещи понимать отданные мысленно команды. Консультирует белорусско-украинскую группу разработчиков и инженеров, создавшую, в частности, прототип игры, которую демонстрирует мне.

Денис пересылает мне приложение для телефона, достает обруч с одним электродом, касающимся лба, с клипсой на дужке. "Клипса замыкает электрический контур, создаваемый в результате работы мозга, — поясняет Полтавец, помогая защелкнуть ее на мочке. — Когда человек это надевает, то даже после непродолжительной тренировки может управлять машиной, так сказать, "силой мысли". Точнее, используя способность мозга целенаправленно изменять параметры собственной электрической активности. Скорость передачи данных, которой нам удавалось добиться, — примерно 16 бит в минуту. Конечно, медленно, за минуту удается передать лишь восемь двухбитных команд. Для большинства этого мало, но, скажем, для полностью парализованного человека — очень много: на восемь команд больше, чем он в принципе способен отдать".

Я подключаю обруч к телефону, запускаю приложение. Внизу экрана два маленьких тора зеленого цвета. Левый из них — игрок компьютера — становится синим и медленно ползет вверх. Денис поясняет мне задачу: нужно добиться, чтобы мой тор тоже посинел, тогда он начнет подниматься и сможет обогнать робота.

Первые несколько секунд ничего не выходит, затем бублик вдруг синеет и начинает движение. Я отвлекаюсь — тут же меняет цвет и опускается. Чуть напрягаюсь — вновь синеет и уверенно ползет кверху. Что именно напрягается внутри, непонятно. Ощущения непривычные.

Доктор Полтавец говорит, что одна из идей проекта, продвигаемого командой Augmented Self Lab, которую уже воплотили в форме прототипа, — создание онлайн-турнира, построенного на этой игре. Именно геймификация помогает таким проектам становиться популярными. Важно и то, что людей ставят в известность о том, что управление машиной "силой мысли" в принципе возможно. Между тем достаточно скоро нейроинтерфейсы перестанут быть чем-то необычным, поэтому уже сейчас стоило бы к этому подготовиться.

"Неизбежное будущее человека"

Что такое нейроинтерфейсы?

— Грубо говоря, это аналого-цифровой преобразователь, который превращает электрические сигналы нейронов, нервов в понятную для машины информацию.

Какова область их применения?

— Самая широкая. Их можно использовать как инструмент нейрофитнеса для поддержания в тонусе своей нервной деятельности. Или как часть промышленных систем. Например, для мониторинга состояния нервной системы у людей, работающих в отраслях, где есть повышенные требования к состоянию оператора, скажем, у диспетчеров аэропортов, водителей, военных. Возможно бытовое применение нейроинтерфейсов для людей с ограниченными возможностями. Это могут быть игры особого рода, с изюминкой.

Все нейроинтерфейсы проще всего разделить на два класса. Первый — те, которые применяются в клинических и научных лабораториях в основном для изучения электроэнцефалограммы. Их используют, чтобы понять, как работает мозг, рассматриваемый в качестве генератора биологического электричества.

Второй — нейроинтерфейсы класса entertainment, задача которых не в том, чтобы точно и стандартным образом регистрировать электрическую активность мозга, а в том, чтобы хоть какую-то активность мозга зарегистрировать и передать ее машине. Устройства этого класса стоят на порядки дешевле, — вот этот в интернете любой может купить за $100, — Денис кивает на обруч. — Они доступны, не требуют подготовки для овладения ими.

Еще нейроинтерфейсы можно разделить на инвазивные и неинвазивные. Первые имеют прямой контакт с нервной тканью посредством электродов. Вторые такого контакта не имеют. Устройства этого типа, как правило, надеваются на голову, контакт обеспечивается сквозь кожу и череп, которые проницаемы для электромагнитного поля.

Что вас, психиатра, привлекло в этой теме?

— Это невероятный личный опыт, ведь я давно интересовался цифровой энцефалографией. Когда появилась возможность передавать мыслекоманду — ты определенным образом думаешь, а машина едет или не едет, лампочка загорается или тухнет — это удивительное ощущение. Поэтому я и стал консультантом команды Augmented Self Lab и участником нескольких стартапов, в которых коммерческой составляющей либо немного, либо совсем нет, зато это яркое хобби.

Нейроинтерфейсы — это неизбежное будущее человека. Совсем недавно монстры инновационной экономики Илон Маск и Марк Цукерберг практически одновременно объявили об интенсификации работ в этом направлении. Мотивация Маска — нейроинтерфейс должен дать человеку недостающие сейчас преимущества в эволюционном соревновании с искусственным интеллектом. У человека есть прекрасный вычислитель в голове, но он не может в полной мере соревноваться с ИИ, который стремительно развивается, завоевывая все больше ниш, где прежде доминировал человеческий разум.

Наверное, человек проигрывает прежде всего из-за неспособности обработки больших массивов данных?

— Да, в основном. Главные проблемы человеческого мозга — небольшой объем операционной памяти и несовершенство протоколов, которые мы используем для связи с внешним миром. Машинные протоколы и неорганическая инфраструктура позволяют передавать терабайты информации за очень короткое время, а человек способен печатать на клавиатуре со скоростью несколько сотен знаков в минуту — это ничто. Создание интерфейсов большей пропускной способности теоретически должно открыть человеческий потенциал в большей же мере.

Мотивация Цукерберга, с одной стороны, проще, но с другой — открывает иную грань. Он предлагает общаться в Facebook не словами и картинками, а мыслями и переживаниями.

Ничего принципиально нового в таких технологиях нет. Фундаментальные исследования уже проведены, есть некий массив данных, который подтверждает, что в определенных условиях нейроны могут вступать в контакт, например, с металлическими электродами. Дело техники — вычленить сигнал нейронов и его интерпретировать. Сейчас речь скорее о том, чтобы сделать нейроинтерфейсы настолько же общедоступными, как и сотовые телефоны. Думаю, уже примерно к 2020 году мы увидим первые результаты.

Какие проекты, которые уже можно "пощупать", вас больше всего впечатлили?

— Меня впечатляют разработки, которые ведет организация DARPA — это такой научный фонд Пентагона, обеспечивающий девелопмент для военных и околовоенных целей. Они активно экспериментируют с нейроинтерфейсами с нескольких сторон. Первая – управление сложной техникой посредством прямой связи "мозг — машина": были сообщения о возможности управления таким сложным устройством, как истребитель F-16. Вторая — нейропротезирование: если у человека где-то нарушена нервная связь, можно сделать так, чтобы от сохранных нервов сигнал передавался на протез и человек управлял им, используя привычный для него способ. Прогресс здесь немаленький. Во время чемпионата мира по футболу 2014 года произошел эпизод, практически не замеченный мировой прессой: первый удар по мячу сделал человек с нейропротезами, его ноги управлялись через нейроинтерфейс.

"Хуже телепатии"

Вы уверены, что все идет к тому, что в конечном итоге нейроинтерфейсы сделают возможной передачу от сознания к сознанию образов, мыслей, чувств. То есть это телепатия?

— Это хуже чем телепатия (смеется).

Почему "хуже"?

— Потому что здесь стоило бы ввести понятие, которое называется "опыт", — это все, что я помню, что пережил, что могу вспомнить, что сейчас со мной происходит, все мои фантазии и мечты о сбыточном и несбыточном. Это не просто образы, а вся совокупность переживаний, которые доступны или даже могут быть доступны человеку. Теоретически их можно передавать.

Известный писатель Питер Уоттс написал пару фантастических книжек, где эта тема обыгрывается, она подана в образах, которые могут быть понятны неподготовленному читателю. Логика такая: в не столь отдаленном будущем — в конце XXI века — появились более совершенные нейроинтерфейсы, с помощью которых к единой сети подключены люди, объединенные в некое онлайн-сообщество. Однажды что-то пошло не так, по какой-то причине пропускная способность сети возросла на порядки, и на 21 секунду все эти миллионы человек слились в одно сознание. Влияние события было таким, что весь мир стал называть эту коллективную личность "богом двадцати одной секунды". Человечество столкнулось с неожиданной проблемой: что успело предвидеть и рассчитать это существо, живут ли люди в рамках предначертанного этим богом или нет? Герои Уоттса чувствовали себя замкнутыми в предвидении и планах "бога" и его последователей, описанных автором как "роевые сознания".

Это не телепатия, это создание распределенной личности, у которой много тел и одно сознание.

Первая реакция на это — страх. Стоит ли бояться?

— Конечно, стоит, раз уже страшно (смеется). Но важно определить, чего именно бояться. Я бы боялся неравномерности подключения к подобным роевым личностям. Например, когда-то была задумана такая техническая новация, как интернет. Он появился у военных, потом обеспечивал связь между университетами и лишь спустя годы все стали его пользователями. Но те, кто были первыми, некоторым образом опередили всех остальных, каждый в чем-то своем: кто-то — как профессионал, кто-то — как бизнесмен. Теперь, подключаясь к интернету, ты получаешь только пользу от услуги: от того, что есть связь, что ты имеешь информацию, но совершенствовать сам интернет уже не можешь.

Нейроинтерфейсы — это level up. Пионеры здесь столкнутся с какими-то рисками, но зато настолько оторвутся от основной массы людей, что их очень не скоро или вообще никогда не догонят. А что им в голову (точнее – в головы) придет — неизвестно: создатели интернета 50 лет назад и предполагать не могли, что из этого получится.

Риск еще в том, что, в отличие от интернета, который в общем-то прижился, здесь мы сталкиваемся с таким феноменом, как приватизация сознания. Термин, может быть и неудачный, но он достаточно резкий, чтобы сразу было понятно, о чем идет речь. До сих пор мы понимали сознание как философскую, религиозную проблему, но никак не инженерную или финансовую. Возникает вопрос, например, по поводу нейроинтерфейса от Facebook: мысли, которые я туда передаю, — они мои? Их можно отозвать?

Понятно, что мы нескоро увидим технологию передачи мысли, тем не менее, сейчас, когда печатаешь что-то в Facebook, это его собственность, он может делать с ней что хочет, собирать данные о людях или удалять что-то по своему усмотрению.

Выходит, что нам придется задуматься о многих общественных законах, законах этики, например.

— Да, и не только этики. Мы вплотную подходим к закону божественного. Возникает вопрос, не посягательство ли это на что-то богом данное и им заповеданное? А на планете немало людей живут в религиозных обществах. Думаю, общество разделится на две части.

Стоит ожидать очередной волны выступлений "бойтесь числа зверя"?

— Да, чего-то в этом роде. Ведь это будет не смартфон — коробочка в руке, — а чип в голове, например.

Но ведь исчезнут и барьеры между людьми, произойдет, наверное, социальная революция.

— Произойдет, конечно, она уже сейчас происходит. Мы живем в эпоху post privacy, прежние представления о приватности больше не работают. Кто-то чем-то приватным делится со своими друзьями в соцсети, а потом с удивлением узнает, что его уволили. Можно ли в таком случае защитить свои права? Думаю, нет. А насколько мы готовы к тому, что прежние представления о приватности вообще будут размываться вплоть до полного исчезновения? К тому, что все наши переживания, самые сокровенные и даже для нас самих не слишком приемлемые, станут общим достоянием, будут накапливаться, суммироваться и редактироваться корпорациями различного калибра, примерно как в фильме "Матрица"?

Недавно вышел фильм "Сфера". В нем рассматривается некая условная социальная сеть, уже охватившая весь мир, при этом люди носят на себе камеры круглые сутки. Фильм предлагает такое решение: если так, давайте тогда все носить камеры и все про всех все будут знать. Видно, что некоторые к этому не готовы, потому что у них есть вещи, которые они не хотели бы показывать другим. А при достижении нейроинтерфесами зрелости речь пойдет о том, что мне весь ваш опыт будет полностью доступен… Впрочем, я надеюсь, что в пору эту прекрасную мне не придется жить.

То есть вас эта перспектива тоже немного напрягает?

— Меня как раз — не очень. Можно принять такую "нулевую декларацию": подключая нейроинтерфейс, мы все друг другу прощаем то, что было раньше, с этого момента начинается новый отсчет. Я уверен, что те, кто примет такое решение, выиграют по сравнению с остальными.

Сколько придется ждать подключения?

— Думаю, недолго. Возможно, мы столкнемся с этим уже годах в 30-х. Главная проблема пока в том, что мы не очень ясно понимаем принципы работы мозга. Многое уже достоверно известно, но далеко не все. Наши попытки моделировать человеческий мозг крайне неэффективны. Сегодня в мире активно работает несколько крупнейших международных научных проектов, целью которых является подробное картирование функциональных характеристик человеческого мозга.

Эволюционная ступенька

Не может ли это загнать человечество в тупик, описанный фантастами, когда потребители иллюзий, увлекшись ими, доводят себя до полного истощения?

— Это уже происходит. Всегда так было, что какая-то группа людей не могла справиться и впадала в некие соблазны, порождаемые новыми открытиями. Сейчас так происходит с онлайн-играми и даже с социальными сетями. Одни попросту в них надолго залипают, а другие находят в себе ресурсы как-то интегрировать эти возможности в свой более широкий деятельностный контекст, используя соцсети в качестве инструмента для достижения разного рода целей.

Так и здесь: воздействие подобных факторов никогда не угрожало человеческому виду в целом. Будут люди, которые не справятся с иллюзиями. Но гораздо более внушительная часть людей сможет их преодолеть, и встать на следующую эволюционную ступеньку. Я убежден что, как и всегда, на этом направлении человек разумный пожнет богатый урожай.

Не могу удержаться еще от одной метафоры. Вполне можно представить существование наших личностей таким образом, что именно физиология нейронов в конечном счете определяет магистральное направление развития и поведения человека и даже вида в целом. Скажем, мало кто может всерьез рассматривать жизненные планы, в которых напрочь отсутствует кислород — критически важный для нейронов элемент, без которого такая клетка не проживет и десяти минут. Так вот, важнейшей особенностью нейронов является их способность к формированию новых связей с источниками информации. Таков базовый инстинкт клеток, которые не размножаются или размножаются крайне неохотно.

Теперь представьте, что около 100 млрд нейронов, составляющие мозг каждого из 7 млрд людей, тратят свои долгие жизни на формирование как можно более разнообразных и многочисленных связей с другими нейронами, используя для этого все те каналы, протоколы и стратегии, которые самими же нейронами и разработаны. Другими словами, личность каждого человека в определенном смысле одержима общением с другими. Одиночество является одной из страшных пыток. И вот нейроны нащупали стратегию, которая в пределе может повысить мощность биологической нейронной сети сразу на девять порядков — в миллиард раз. Уверен, что на планете не найдется ничего, что сможет воспрепятствовать такому вектору развития. Следовательно, нужно готовиться уже сейчас, потихонечку задумываться об этом и делать выводы, оценивать перспективы — для себя и для других.

Конечно, возникнет масса этических вопросов, например, с какого возраста можно предоставлять подобную технологию детям, какое вообще регулирование здесь возможно и так далее. И есть еще вопросы философского характера. Мы легко употребляем термины "сознание", "личность", "душа", "мысль", "чувство" — а что это? Речь идет о твердом научном — измеримом, предсказуемом, воспроизводимом — знании или же о выдумках психологов, разработчиков, инженеров? С чем конкретно мы сталкиваемся? Ответов пока намного меньше, чем требуется для устранения страха, о котором мы говорили ранее. Поэтому лучше быть открытыми – нейроны мы все равно не победим, они свое возьмут (смеется). Станем сопротивляться — нам же хуже будет.

• Читайте также: Починить будущее. Эндрю Кин о том, как избежать цифровой тирании

Кстати говоря, в этом контексте есть один аспект, непосредственно касающийся украинского общества. Разработка технологий и — шире — решения различных связанных с нейроинтерфейсами проблем пока не требует многомиллионных инвестиций. Начальный уровень оборудования обойдется максимум в пару тысяч долларов. Но даже на таком оборудовании уже возможны довольно солидные исследования и разработки, можно ставить и решать серьезные вопросы, находящиеся на стыке естественных и гуманитарных наук. Хотелось бы, чтобы украинцы активнее включались в этот чрезвычайно перспективный и многообещающий тренд.