Сюжет дня. Украинскую свободу слова спасают синоптики

Когда Виктор Янукович заявлял, что он человек конкретный и требовал предъявить конкретные случаи цензуры в СМИ, вряд ли он думал, что примеры появятся так скоро

Случай с отважным синоптиком на Национальном радио, из-за которого пришлось отменить прямые включения из Гидрометцентра, курьезен, но он показал совершенно четко: цензура в СМИ - отнюдь не выдумки оппозиции.

Людмила Савченко, более 30 лет начитывавшая прогнозы, за один день умудрилась поломать многолетние традиции Национального радио. Для этого нужно было всего-навсего между сводок о температуре и направлении ветра упомянуть еще и о политической погоде в стране, а именно о беспорядке, беззаконии и несправедливости. И пусть фамилий синоптик не называла, не приходилось сомневаться, против кого направлены эти шпильки.

"Я сделала то, что сделала. У меня было такое настроение духа, я так думала, это мои убеждения. Они не изменились. Я сама думала, что больше выходить в эфир не буду", - позже признается Савченко.

Если к оригинальному метеопрогнозу можно отнестись либо с юмором, либо с недоумением, то ответная реакция Национального радио вызывает только трепет: прямые включения из гидрометцентра запретить, метеоролога отстранить от эфира, все выпускаемые прогнозы погоды предварительно прослушивать и редактировать силами выпускающих редакторов.

Слова сотрудницы гидрометцентра действительно вышли за рамки прогноза погоды, признает исполнительный директор киевского Института массовой информации Виктория Сюмар. Однако ответная реакция Национального радио поражает ее еще больше.

"К сожалению, эта реакция подтверждает наличие цензуры и других методов политического давления в нашей стране, а самоцензура уже стала нормой для редакторов, особенно в государственных СМИ", - заявила Сюмар в комментарии Би-би-си.

Член комиссии по журналистской этике Валерий Иванов соглашается: резкие действия руководства радиокомпании можно было бы оправдать, если бы речь шла о нецензурной лексике в эфире, оскорблениях, грубости. Но этого не было, и потому цензура такой передачи, как прогноз погоды, выглядит явно неадекватной.

"Людмила Савченко, возможно, нарушила формат программы погоды, если он был обусловлен заранее. Но что делают в таких случаях? В таких случаях выносят или предупреждение или выговор, но в ни в коем случае нельзя вводить элементы цензуры", - сказал он в комментарии Телекритике.

У смелого синоптика нашлись защитники среди депутатов. Сегодня нардеп Ирина Геращенко предложила от имени Верховной Рады подготовить обращение к руководству радиокомпании и попросить не лишать миллионов слушателей любимого радиоголоса. Геращенко намекнула, что с трибуны Верховной Рады произносят и более грубые обвинения, и за это никто не отвечает.

Однако Людмила Савченко больше не будет начитывать прогнозы. По ее словам, это не только чужое решение, но и ее собственная позиция. В то же время метеоролог обещает, что без прогнозов слушатели не останутся: на национальном радио достаточно тех, кто справится с ее обязанностями.

Случай с синоптиком лучше всяких международных исследований показал, что по свободе слова Украина откатилась на много лет назад. Возможно, в 2004 год, когда из всего коллектива Первого национального телеканала сообщить зрителям о фальсификации данных Центризбиркома решилась только сурдопереводчица Наталья Дмитрук. Позже ведущая получила орден "За мужество" 3-й степени - "за верность идеалам демократии, гражданское мужество и профессиональную самоотверженность в отстаивании свободы слова".

Говорить правду вновь стало героическим поступком, а мы этого даже не заметили, - констатировала сегодня Юлия Тимошенко. Если это так, то Украине очень нужны герои, пусть даже среди синоптиков.

Смелых дикторов среди мужчин в Украине пока не нашлось. Своеобразным "телепротестом" можно считать разве что инцидент в передаче "Спокойной ночи, дети". В середине 1980-х ведущий детской программы Дед Панас (актер Петр Вескляров), будто бы один из своих прямых эфиров закончил репликой: "Ось така х…ня, малята", после чего пропал из украинского эфира, а фраза стала крылатой.