Русский бунт. К чему приведут массовые беспорядки в Бирюлево

Доехать до Бирюлево не так просто. Метро там нет, а поймать машину у ближайшей станции можно с трудом: на окраинах Москвы с удовольствием таксуют выходцы с Кавказа и Средней Азии, но ехать в Бирюлево-Западное в тот день они категорически отказывались, мрачно проезжая дальше. Они знали, что в Бирюлево громят овощебазу, штурмуют торговый комплекс (принадлежащий, по мнению местных жителей, то ли таджикам, то ли армянам), переворачивают машины и перекрывают дороги, опрокидывая посреди них мусорные баки.

В результате еду с армянином, который весь день курсировал по другой части необъятной Москвы. Он не в курсе последних событий и уж никак не ожидал увидеть в Бирюлево толпу местных жителей, закидывающих омоновцев стеклянными бутылками.

За четыре дня до этого Бирюлево жило обычной жизнью не самого благополучного спального района мегаполиса. Здесь работала одна из крупнейших в Восточной Европе овощных баз, обеспечивающая корнеплодами супермаркеты Москвы и работой — тысячи приезжих южан. Убогий вид мрачных зданий и труб химкомбината, неважное электрическое освещение улиц вечером. Даже интеллигенция носит с собой нож или травматический пистолет. Здесь опасаются друг друга, но еще больше — приезжих.

В ночь с 9 на 10 октября произошло страшное, но, увы, почти заурядное для этих мест событие — после словесной перепалки с прохожим был убит парень. Уже через несколько часов Бирюлево узнало подробности: местный житель Егор Щербаков шел домой вместе с девушкой, ее оскорбил неизвестный мигрант, Егор заступился и получил удар ножом в сердце. Дальше события развивались стремительно: уже утром произошло несколько драк и перестрелок русских с мигрантами. В социальных сетях появились группы координации действий возмущенных русских.

В итоге в воскресенье, 13 октября, начался народный сход, куда пришли несколько тысяч человек. Сначала они говорили о недоверии властям, "покрывающим преступления мигрантов", а потом отправились громить ту самую овощную базу, где, как считали местные, работал убийца Егора Щербакова. Граждане крушили прилавки с арбузами и переворачивали попавшиеся под руку машины, разгромили самый крупный местный торговый комплекс. Полиция, реагирующая в Москве на каждый шорох оппозиции, большую часть того дня провела в бездействии, философски наблюдая за происходящим.

Лишь ближе к вечеру по обочинам бирюлевских дорог выстроились стены из автозаков и автобусов со служащими внутренних войск. Омоновцы начали усмирять горожан. Они разгоняли перекрывших дорогу бирюлевцев, а в ответ получали летящие бутылки из-под пива, звонко разбивавшиеся об их шлемы: "Че вам от нас надо? Почему трогаете нас, русских, а не чурок?!" Многих шокировало то, что их грузят в автозаки, даже если они не скандировали лозунги и ничего не бросали. Эта аполитичная часть москвичей не участвовала в антипутинских протестах на Болотной площади, и соприкосновение с ОМОНом было для них полной неожиданностью. Они — обычные горожане, не настроенные против властей, не футбольные фанаты, которые нередко становятся зачинщиками националистических выступлений. Они просто катастрофически устали от того, что день за днем происходит вокруг.

Формула погрома
Бунт в Бирюлево — событие исключительное. Убийства русских мигрантами и наоборот в столице случаются, криминогенных районов хватает, а бытовая ксенофобия — почти неотъем­лемая составляющая жизни большинства мос­квичей. Но именно сейчас у людей не выдержали нервы и они решили защитить себя по-своему.

Как позже выяснили следователи, признавшийся в убийстве Егора Щербакова уроженец Азербайджана Орхан Зейналов не работал ни на овощебазе, ни в разгромленном торговом центре. Он трудился водителем. Но чувство несправедливости само понесло бунтовщиков в те места, которые давно ассоциировались с мигрантами. Это хотелось сделать давно. В какой-то момент происходящее стало напоминать народные гулянья: к вечеру воскресенья в местных магазинах раскупили пиво, а на аллее Востряковского проезда, где проходил народный сход, царил крепкий дух перегара.

Я говорил с бунтовщиками и знаю, что прежде всего волнуют их не мигранты, а московская власть, которая давно не обращает внимания на происходящее здесь. Свои упреки недовольные адресуют в первую очередь чиновникам. "Почему их не волнуют наши проблемы? Почему они за черных, а не за русских? Полиция и прокуроры куплены чуркобесами" — эти претензии к власти из уст местных жителей звучат удивительно: за месяц до убийства Егора Щербакова ставленник Кремля Сергей Собянин на выборах мэра столицы получил по Бирюлево-Западному результат значительно выше своих средних показателей по городу — 64% против 51% в целом по Москве. Тем не менее его избиратели вскоре выступили за немедленное увольнение назначенных Собяниным местных чиновников. Сам мэр в Бирюлево так и не появился, заявив, что ему там делать нечего. По его мнению, проблема решена, так как овощебаза закрыта в связи с выявленными нарушениями. Кстати, никак не высказался о последних событиях и президент Владимир Путин.

Бирюлевцы, как и жители большин­ства городов России, недовольны властью в целом, но спокойно переизбирают год за годом президента, мэров и губернаторов. Это слой людей с хронической социальной усталостью, убивающей любой интерес к политике. Но, как показывают события в Бирюлево, такая апатичность не означает, что жителей ничего не волнует: недовольство властью как таковой закипает там, где люди острее всего чувствуют несправедливость, поэтому они бьют бутылки о головы полицейских с не меньшим энтузиазмом, чем если бы на месте омоновцев вдруг оказались мигранты.

Все, кто трезвый, — на базу
Футбольные фанаты правых взглядов, безусловно, сыграли в московских погромах важную роль, выступив локомотивом. Именно они повели на овощебазу толпу, которая сама по себе вряд ли отважилась бы на решительные действия. Но в этой толпе были и старики, и родители с детьми. Женщины в возрасте скандировали националистические лозунги "Россия — для русских, Москва — для москвичей", а старички громили прилавки с арбузами. Прежде подобные акции были уделом молодых активистов. Но участие взрослого населения — это первый сигнал. Это значит, что события в Бирюлево могут повториться. На очереди другие мрачноватые районы Москвы, например, Капотня и Дмитровский район с крупнейшими московскими рынками и огромным количеством работающих мигрантов. Что любопытно, там полно недовольных жизнью, но и голосование за мэра Собянина было значительно выше среднего.

Вряд ли националистические выступления сейчас могут привести к появлению нового политического движения. Никаких идейных лидеров у участников погромов в Бирюлево не было: националистические политики не рискнули возглавить бунтовщиков, ограничившись словами о том, что городские власти сами загнали себя в тупик социального кризиса. Примерно так поступил и недавний противник Сергея Собянина на выборах, оппозиционер Алексей Навальный, добавив к этому требование ввести визовый режим со странами Средней Азии и Кавказа. Погасить волну недовольства жителей Бирюлево было бы, скорее всего, невозможно: люди хотели агрессивного выхлопа, и чтобы быть с ними, пришлось бы самому переворачивать машины и крушить фруктовые прилавки. Попытаться урезонить — тоже из области фантастики: на народном сходе сами бирюлевцы с трудом могли выслушать друг друга, то и дело перебивая других ораторов. Типичный диалог выглядел так: "Хватит сидеть и ждать, когда власть опомнится, надо самим создавать народные дружины! Ребята, кто трезвый, — подходи, записывайся!" — бойко вещал самопровозглашенный организатор дружины. "Я трезвый! А ты еще кто?" — неодобрительно встречал оратора неуверенно стоящий на ногах участ­ник митинга. Ну и периодически возникала мысль о том, что неплохо было бы найти "какого-нибудь хача, чтобы отомстить ему за наших". Кстати, впоследствии буквально так и поступили сами власти, показав вечером 15 октября, как спецназ избивает подозреваемого в убийстве Егора Щербакова Орхана Зейналова. И пока, вероятно, это единственная мера, которую может позволить себе российская власть, чтобы понравиться рассерженным жителям спальных районов. Если так, то вскоре Москву ждут новые увлекательные новости с баз хранения овощей и фруктов.

Чужие среди своих
В новейшей российской истории есть несколько особо резонансных историй, когда ксенофобские настроения приводили к масштабным столкновениям

Кондопога, 2006 год
В карельском городке шестеро выходцев с Кавказа после стычки у ресторана убили двух местных жителей. Горожане, опасаясь, что преступники избегут наказания, потребовали немедленной депортации 60 кавказцев, подожгли спортшколу, где находились приезжие из Средней Азии. Глава Чечни Рамзан Кадыров грозил кондопожцам, что сам с ними разберется, если этого не сделают местные власти. В результате длительного судебного процесса виновные кавказцы получили тюремные сроки.

Манежка, 2010 год
В декабре 2010 года в Москве кавказцами был убит фанат "Спартака" Егор Свиридов. На Манежной площади состоялась самая громкая акция националистов в истории современной России - тысячи болельщиков футбольных клубов вышли на стихийный митинг у стен Кремля. Они едва не растерзали нескольких попавшихся под руку мигрантов. Но ни одна из последующих попыток провести подобную акцию не приводила националистов к успеху.

Сагра, 2011 год
Жители уральского поселка Сагра объявили ультиматум с требованием уехать цыганской семье, торговавшей наркотиками. На помощь цыганам пришла группировка, состоявшая из выходцев из Средней Азии. В перестрелке между местными и приезжими погиб один азербайджанец. Первоначально дело велось против местных жителей, только когда общественность возмутилась, следствие переключилось на участников напавшей на село группировки.

Пугачев, 2013 год
В Саратовской области произошла драка между 16-летним чеченцем и 20-летним местным жителем. Последний скончался из-за полученных ранений. Через день на городской площади собрался народный сход, участники которого направились в район Пугачева, где живут уроженцы Чечни. В массовой драке приняло участие несколько сотен человек. Жители требовали выселить всех кавказцев из города, перекрыв трассу Саратов—Самара.

Матвеевский рынок, 2013 год
Во время задержания одного из дагестанцев на рынке в Москве, одному из полицейских был проломлен череп. Начались облавы на трудовых мигрантов и были проведены зачистки на рынках и в метро. При этом больше других пострадали не чеченцы или дагестанцы, у которых имеются российские паспорта, а приезжие из Вьетнама.

Илья Шепелин, Москва, специально для Фокуса