"Путин, ну да, Путин… но Америка еще хуже", считают немцы, – Александр Мильштейн

Писатель Александр Мильштейн родом из Харькова, с 1995 года живет в Мюнхене. В 2015-м его книга "Параллельная акция" стала финалистом российской литературной премии "НОС" ("Новая словесность"), а 21 апреля ее автор был объявлен лауреатом международной "Русской премии", присуждаемой авторам, живущим вне России, но пишущим на русском языке.

Александр Мильштейн рассказал Фокусу о немецком антиамериканизме, о том, как видят европейцы события в Украине, и об отношении немцев к Дню примирения.

На церемонии награждения "Русской премии", куда ты не доехал, тебя приписали к Германии, но ты же до сих пор гражданин Украины и паспорт не менял?

— Да. Я гражданин Украины, паспорт не менял, паспорт выдан органом "3D" (это не шутка).

Ты себя ощущаешь русским писателем, украинским русскоязычным или украинским немецким русскоязычным?

— Я не могу сказать, что я ощущаю себя писателем как таковым. Все, что приходит мне на ум при таком вопросе, это цитата из "Параллельной акции": "А незадолго до этой поездки, открыв наугад "Записные книжки" Чехова, я прочел там: "Мне противны: игривый еврей, радикальный хохол и пьяный немец". "О, господи, — подумал я тогда, — какой удар со стороны любимого классика, ведь я все эти три одновременно".

Какой тебе видится нынешняя Украина из Германии?

— Последний раз я был в Харькове в 2008 году. "Это совсем другой город, ты просто не представляешь, насколько он другой", — сказал мне Сергей Жадан, когда в прошлом году приезжал в Мюнхен. И я ему верю. Так что, наверное, честнее всего сказать: не имею понятия. Хотя конечно, читаю, смотрю — смотрел все время "стрим", когда было горячо, на "Громадськом", и было полное ощущение, что я там.

Как относятся немцы — бюргеры и интеллектуалы к происходящему в Украине?

— Ну в общем отношение разное. Я в последнее время не так уж и много общаюсь. Но даже до меня доносится: антиамериканизм рулит. "Путин, ну да, Путин… но Америка еще хуже!"

Письмо шестидесяти немецких политиков и деятелей культуры, среди которых Вим Вендерс, Шредер и Роман Херцог, к Ангеле Меркель о том, что нельзя выдавливать Россию из Европы и нужен новый курс в отношениях с ней, по сути, о том же: Америка еще хуже. Кстати, как это письмо повлияло на отношение немцев к России и Украине — укрепило их в антиамериканизме?

— Я говорил "рулит", не имея в виду тех нескольких людей, с которыми дружу. Что касается письма, ты знаешь, что развернутый ответ на него харьковского писателя Владимира Яськова был опубликован не где-нибудь, а во Frankfurter Allgemeine Zeitung. Это само по себе показывает отношение к Украине ведущих немецких медиа, не правда ли?

Изменился ли тон и отношение немецких СМИ к Украине за последний год?

— Ну конечно. Сказать, что это синусоида, было бы неправдой. Но какие-то колебания есть. Не просто изменилось: непрерывно меняется, реагируя. Тенденция, по-моему, однозначно позитивная. СМИ, а вместе с ними читатели во многом открывают для себя Украину. Появляются качественные развернутые статьи — на развороты, как правило. Я помню отличную статью такого объема в Die Zeit о Харькове. Мне она так понравилась, что хотелось ее перевести и послать вам. Даже я, проживший в Харькове тридцать три года, кое-что узнал из этой статьи. Посыл таких материалов, появляющихся теперь довольно часто, — немцам надо открыть для себя доселе неизвестную им прекрасную страну.

Твои отношения с друзьями и коллегами-писателями как-то изменились с началом войны?

— Да, в общем-то, никак. Среди моих немецких друзей нет никого, кто не понимал бы, что происходит. Но опять-таки: я общаюсь с очень немногими людьми, и это, если прибегнуть к твоей терминологии, не бюргеры уж точно. Общения вроде того, что я воспроизвел на своей странице в Facebook один к одному, бывают редко и случайно, в основном в транспорте.

Сейчас я задам, возможно, глупый вопрос. Твои тексты условно можно поделить по месту действия на украинские и немецкие, а в украинских — это, как правило, Харьков или Крым. Так вот, каков в них тип украинца (в широком смысле — русского, еврея, но живущего в Украине) и тип немца?

— Да нет, не глупый, вот только глупо это спрашивать у такого заскорузлого космополита. Я понимаю, что это последняя стадия маразма — автоцитаты, но не могу ничего лучше придумать, как привести слова из недавно написанной повести "Фриц": "На всякий случай: о русских, украинских, филиппинских... Я лично не вижу разницы в людях не только в зависимости от их цвета кожи, но и от цвета государственного флага, ну такой у меня своеобразный дальтонизм, мне кажется, то, что на самом деле интересно в людях, от этого не зависит...". Может быть, это не дальтонизм, а слепота, я не знаю. Я говорил когда-то с Жаданом — в диалоге "Как он тикает?" на сайте "Частный корреспондент" — в том числе и о различиях между людьми. То есть, как раз о различиях говорил он, а я о чем-то, что нас всех связывает. Ну, такая, если угодно, "диалектика множественного и единого".

В твоих новых текстах как-то отражаются события в Украине?

— Четыре мои новые повести, написанные за последние два года — о Мюнхене. В отличие от текстов, из которых состоит книга, выпущенная "Фолио" в 2013 году ("Кодекс парашютиста"), где почти всю территорию земного шара занимает Харьков. Но и в новых повестях периодически прорывается в виде отступлений голос рассказчика, который не может не говорить о событиях, происходящих сейчас в Украине.

А вообще-то я понял, что мои чувства в связи с происходящим на родине лучше могу выразить не словами. У меня возник даже цикл рисунков — Nachrichten aus Echoraum (мне тяжело это перевести... ну, скажем так: "Новости из ущелья, в котором живет эхо"). Если предположить невозможное: что будет когда-то моя книга с автоиллюстрациями, они войдут в "отступление рассказчика" из повести "Тиновицкий".

Как относятся немцы к Дню примирения? Да и к событиям семидесятилетней давности вообще?

— Ну, опять-таки, "я вам не скажу за всю Одессу". Я — так уж получается — не общаюсь с "нацистским подпольем", среди моих знакомых отношение к 8 Мая (День примирения в Европе. — Фокус) однозначное. Среди них есть и потомки тех немцев, кто поплатился жизнью за то, чтобы этот день был не 8 мая, а гораздо раньше.

Рисунки Александра Мильштейна

Александр Мильштейн родился в 1963 году в Харькове. Окончил механико-математический факультет Харьковского государственного университета. Его книги: сборник новелл "Школа кибернетики", сборник повестей "Кодекс парашютиста", романы "Серпантин", "Пиноктико", "Контора Кука", "Параллельная акция".