После ночи в донецком морге, акула в формалине мне по Херсту, — художник Виктор Гриза

На улицах Донецка все больше людей, на дорогах — машин. Робкий мир породил новый тренд. Малосимпатичный. Некоторые из тех, кто провел месяцы под обстрелами, косо смотрят на возвращающихся и строчат в соцсетях гневные опусы об уехавших трусах и предателях. Мы подумали, что жанр диалога в этой ситуации предпочтительнее.

В Донецке Виктор Гриза был продюсером — до войны устраивал самые масштабные городские праздники и шоу, открывал таланты и выставки, а в Киеве зашел в музей с другой стороны. Сейчас в "Мыстецьком арсенале" экспонируется его "Кубик Рублика" — гигантская головоломка, составленная из цветов украинского и российского флагов. На цветные квадраты кубика нанесены портреты знаменитостей — от Петра I и Юрия Гагарина до Валерия Лобановского и Софии Ротару. С такой портретной галереей кубику будет трудно остаться незамеченным.

Кто он

Инженер и историк по образованию, продюсер и рекламщик по профессии, которого война сделала художником. Сейчас в "Мыстецьком арсенале" он представляет уже второй свой арт-объект

Почему он

Потому что он — донецкий, который отлично говорит на украинском и правильно паркуется

Итак, кубик. В стране война, а актуальное искусство в игрушки играет?

— В нашей стране дети уже играют неразорвавшимися боеприпасами. При этом многие художники рефлексируют на актуальные темы. Я не художник, мне можно выйти за рамки мейнстрима, который я бы назвал "эстетизацией деструкции". "Кубик Рублика" — начало серии "Детская комната". Психологи считают, что многие взрослые проблемы родом из детства. Имея отношение к изучению исторических дисциплин, я считаю, что многие проблемы современного общества — отражение наших прошлых проблем. Артикулируя их, мы можем (даже должны) попытаться нивелировать их значение для современности. Пытаться надо, иначе мы рискуем все время идти в будущее спиной вперед. Поэтому у меня в "Детской комнате" будут куклы-неваляшки, настольный футбол и другие аллегорические объекты. Надеюсь, они будут понятны каждому зрителю.

"Кольчуга праведного ратника, выполненная в технике распятия мирных жителей" Виктора Гризы сплетена из 3300 миниатюрных распятий Иисуса Христа, символизирующих невинных жертв артиллерийских дуэлей на востоке Украины: такой была статистика в момент создания арт-объекта в сентябре 2014-го

Современное искусство еще называют актуальным. Ваше актуально в буквальном смысле. Вспомнить хотя бы вашу предыдущую работу с распятиями из "артиллерийской латуни", в которую были подмешаны боевые снаряды из зоны АТО. Это спрос рождает предложение? Или просто не время мариновать в формалине акул по примеру Дэмьена Херста?

— В студенчестве меня пригласили сыграть в преферанс с друзьями-медиками во время их ночного дежурства в донецком морге. Отлучившись от стола по неотложному делу, я заблудился в закоулках анатомического театра. Так что акула мне уже, честно говоря, по Херсту.

Продолжает впечатлять человек. Когда агрессия по отношению к себе подобным оправдывается политикой, сознание само подсказывает такие образы, как "Кольчуга праведного ратника". После чего остается их только изготовить.

Какие произведения о войне, о конфликтах кажутся вам самыми сильными? Посвященный жертвам войны в Югославии перформанс "Балканское барокко" Марины Абрамович, которая в 1997-м на Венецианской биеннале сидела на куче говяжьих костей и пыталась отмыть их от крови, напевая балканские народные песни?

— Знаком с этим художественным жестом. Думаю, что проникнуть в саму его метафорическую суть тяжело до самого дна — не хватает воздуха. Для людей не вовлеченных, психологически естественно отторгать такие кровавые аллегории. Поэтому я считаю "Гернику" Пикассо произведением более действенным, поднявшимся до высот философского осмысления трагедии. В сущности это все, что мы сейчас знаем о гражданской войне в Испании. Но и этого более чем достаточно.

Нынешней зимой в книжных магазинах Донецка был в дефиците Ремарк. Продавцы разводили руками: "Такое время — его сейчас все спрашивают, раскупили все". Оставшиеся в городе победоносно хихикали: мол, а вот такие у нас, бандитов, вкусы. Вам что хочется читать сейчас?

— Сейчас я практически не читаю художественную литературу — достаточно эмоций в жизни. Мне интересны материалы по теме креативной экономики. Оказывается, то, чем я занимался всю жизнь, — реклама, шоу, музыка, медиа — в мире является очень сильным инструментом диверсификации социума. Дает при правильном подходе значительный прирост ВВП и снижает многие демографические риски. А культура из бюджетной попрошайки не только становится полноправным участником товарообмена, но и питает индустриальный сектор прибыльными инновациями.

Вы стали художником уже во время войны. Что это — спонтанная, интуитивная арт-терапия? Поиски нового языка, который нам необходим для взаимопонимания и примирения?

— Дело последних 20 лет жизни — продюсерский центр "Крок" — обнулилось с началом боевых действий. Было уже не до празднований Дня шахтера, Дня металлурга, Дня города. Верю в то, что арт помог мне в это время остаться в узком коридоре объективизма, стесняемого накалом страстей и слева, и справа. Стараюсь быть понятным для обеих сторон, насколько понятым и принятым — зависит не только от меня.

Перед самой войной вы, инженер с дипломом донецкого политеха, стали еще и кандидатом исторических наук, защитив диссертацию на тему "Этническая история юго-восточной Украины середины XVIII — начала XX веков". А еще раньше работали продюсером. Проводили в Донецке конкурсы красоты, где на сцене было много украинского колорита. А еще Дни украинской моды и фестиваль кулинарного искусства "Поляна". Вопрос "а Донбасс — это Украина?" даже не мог прийти в голову. Однако в некоторые головы он все же пришел. Откуда, по-вашему?

— Уж точно не из тех проектов, которыми гордимся я и мои коллеги — мы популяризировали город, страну, нашу толерантность, дружелюбие, гостеприимство, щедрость.

— А еще вы работали на радио. И писали сценарии для КВН. Я к тому, что долгие годы ваша работа обязывала вас знать местные вкусы, местный характер. Так существуют ли "донецкие"? Какие они?

— Жесткие, но не жестокие. Местный характер во многом определила индустриальная специфика региона. Расхлябанность, необязательность, халатность легко могут привести как минимум к срыву непрерывного производственного процесса, как максимум — к техногенной катастрофе и человеческим потерям. Отсюда подчиненность общему трудовому ритму, ощущение себя частью большого механизма, готовность жертвовать здоровьем (не говоря уже о свободном времени и личной свободе) во имя достижения цели. Естественно, что для этого надо быть хорошо технически образованным. Например, мои родители (отец — шахтер, мать — крановщица) всю жизнь учились на различных курсах.

А сами вы — "донецкий"?

— Более чем какой-нибудь другой.

Сейчас много говорят о том, что "донецких" придумала российская пропаганда, чтобы нас перессорить. И что региональный патриотизм — это ненормально и даже опасно. А по-моему, обычное дело: и жители Техаса чувствуют себя особенными, и жители Прованса… Но безопасно ли это?

— Мне повезло побывать почти во всех областных центрах Украины и быть знакомыми с людьми, которые гордятся, что они из Одессы, из Черновцов, Харькова, Херсона, Ивано-Франковска и т. д. Для меня это нормально — не сожалеть о жизни в провинции, а считать свою малую родину лучшим местом на земле и делать ее такой. Региональный патриотизм — это пазл в общегосударственном. И в этом моя уважительная позиция к своим таким разным друзьям.

Почему вы уехали в Киев?

— Я не оформлял справку переселенца, не претендую на пособия, у меня украинский паспорт и донецкая прописка — там мой дом. Здесь моя работа. Так, как я ее сейчас понимаю.

Вы в Киеве в дружеских и профессиональных беседах чем больше заняты: открываете Украину для себя или Донбасс — для Украины?

— С обеих сторон чувствую скрытые и явные запросы — чтобы я окончательно определился со своей позицией. Надеюсь, с понижением градуса противостояния будет больше запросов о сотрудничестве. С обеих сторон.

Сейчас популярен радикализм суждений, а попытки не терять связи с реальностью и здравым смыслом порицаются. Например, меня в Facebook отфрендили бывшие коллеги: один — за "ватничество", второй — потому, что "украинская проститутка". Вам тоже достается? Потеряли друзей в информационной войне?

— Если говорить о виртуальных друзьях в соцсети, то статистику не веду. Те же, реальные, которые были до — и в Донецке, и не в Донецке, — остаются таковыми, за что я им очень благодарен. Это те, которые знают: когда какая-либо идея ставится выше человеческой жизни, быть беде. Об этом сейчас и дружим.

Как публика, другие художники принимали "Кольчугу"? Как принимают "Кубик"?

— Я две недели большого Скульптурного салона в "Мыстецьком арсенале" наблюдал глаза посетителей, когда они читали концепцию, смотрели на "Кольчугу" и проникались. На тот момент так наглядно "озвучивать" противоестественность артиллерийских дуэлей в густонаселенном регионе означало противоречить официальной информационной политике. Но дуэль по определению — стрельба двух сторон. И ответственность за любую дуэль лежит на обеих сторонах. Я пытаюсь средствами арта привлечь внимание к злободневности. Нашлись искусствоведы, критики, галеристы, художники и скульпторы, которые меня поддержали. Может быть, всего по одному в перечисленных категориях, но для "не художника" этого более чем достаточно. А насчет "Кубика" сейчас сам в раздумьях: обратно в квартиру я эти 3,5 кубометра пенопласта не пущу, поэтому ему надо кому-нибудь очень понравиться (смеется. — Фокус). Его сложно принять с наскока — надо читать концепцию, а это редко кто делает на выставках. Хотя он и внешне весьма броский — по-мондриановски. Все построено на общности и разности цветов российского и украинского флагов. На математической задаче найти с очень малой вероятностью оптимальный вариант их взаимоотношений, учитывая, что белый здесь — самодержавный, красный — советский, синий — общий, а желтый — протестный. Задача усложняется еще и монохромными портретами персон (которые написала коллега), олицетворяющих ту или иную историческую эпоху.

"Кубик Рублика" Виктора Гризы до 10 октября выставляется в "Мыстецьком арсенале" на ART-KYIV Contemporary. Объект создан в соавторстве с Анной-Софией Матвеевой (она писала портреты).

А вдруг вместе с войной уйдет вдохновение? И придется снова не арт-объекты придумывать, а смету со спонсорами обсуждать? Или это не цена за мир?

— Война обнажает самые глубокие, архаичные человеческие инстинкты. Например, инстинкт выживания. В этом смысле реакцию людей, побывавших под обстрелами, на звук салютов вряд ли можно назвать вдохновением. И это навсегда. А спонсоры… Нам всем нужны спонсоры мира, а не войны. Готов освоить любую смету.

Вам хорошо в Киеве?

Безусловно, здесь много возможностей. Стараюсь использовать это время по максимуму.

• Читайте также: Из обид, фобий и маний художников рождается искусство, — куратор Александр Соловьев

По чему вы скучаете больше всего?

— Я скучаю по времени без блокпостов.

Каким вы себе представляете Донецк, в который вам захочется вернуться?

— Спокойным.