Выживать и действовать: чем полезен опыт применения боевой авиации Южной Кореи

В марте 2023 года пассажиры в Южной Корее оказались в первом ряду неожиданного авиашоу: на шоссе перед ними бесцеремонно приземлилась целая армада американских и корейских штурмовиков и грузовых самолетов. Эти летчики доказали свою способность выживать и действовать даже после того, как их основные аэродромы подверглись ракетному удару со стороны Северной Кореи. Тем временем с авиабазы Осан были переброшены разрозненные отряды истребителей и обслуживающего персонала. Под руководством младших офицеров и сержантов эти разрозненные группы продолжали выполнять боевые вылеты, несмотря на значительные материально-технические трудности, перебои со связью и артиллерийские обстрелы со стороны имитируемого противника. Начавшись как эксперимент, эти учения переросли в нечто большее: демонстрацию того, как может выглядеть жизнеспособный и надежный фактор сдерживания в Корее.

Фокус перевел статью Зака Хьюза о применении боевой авиации Южной Кореи.

За последние пять лет ВВС США переориентировались на потенциальный конфликт с Китаем – "надвигающуюся угрозу", о которой говорится в Стратегии национальной безопасности до 2022 года. Чтобы лучше подготовиться к борьбе с таким противником, как Китай, ВВС перешли к маневренному боевому применению – доктрине рассредоточения боевых самолетов по многочисленным базам, что значительно усложняет нацеливание китайских самолетов. К сожалению, столь срочная "постановка задачи" отвлекла внимание от другого очага напряженности в Индо-Тихоокеанском регионе – все более воинственной и обладающей ядерным оружием Северной Кореи. Враждебность Северной и ответная напористость Южной Кореи требуют постоянных интеллектуальных инвестиций в то, как расположить американские силы в этой части мира.

Угроза со стороны Северной Кореи изменилась, и теперь те же оперативные проблемы, которые заставляют ВВС применять маневренное боевое применение против Китая, наличествуют и в Северной Корее в виде дальнобойных высокоточных огневых средств, способных перегрузить ПВО авиабаз. К счастью, ВВС могут решить эти проблемы, изучив модифицированную версию маневренного боевого применения в Корее. Кроме того, Корея обладает рядом преимуществ, которые нивелируют проблемы, обычно связанные с маневренным ведением боевых действий, включая гарантированную поддержку союзников, надежные каналы связи и материально-техническую базу.

Воздушная мощь является самым большим асимметричным преимуществом Командования Объединенных Наций и средством сдерживания, которое поддерживает мир на протяжении семидесяти лет. Для того чтобы этот фактор сдерживания оставался надежным, он должен быть живучим, а это требует нового мышления перед лицом новых угроз. Используя ту же суровую логику, что и в остальных регионах Тихого океана, ВВС, скорее всего, придут к выводу, что ключевым фактором сохранения надежности воздушных сил в Корее является их оперативное боевое применение.

Растущая угроза: необходимость экспериментов по маневренному боевому применению в Корее

За последние три десятилетия и Китай, и Россия инвестировали в точные дальние огневые средства, способные сорвать любое наращивание региональной воздушной мощи – особенно массированное наращивание, использовавшееся в операции "Буря в пустыне". Хотя такое оружие не является решающим, оно достаточно точно и многочисленно, чтобы сделать концентрацию боевых самолетов на крупных базах непомерно дорогостоящей. Россия продемонстрировала мощные образцы такого оружия в Украине, а создание независимых Ракетных войск Народно-освободительной армии Китая свидетельствует о том, что Китай тоже сосредоточился на ракетах большой дальности.

Крайне важно не недооценивать эти угрозы. Недавний варгейм с открытым исходным кодом, в котором США противостояли Китаю, показал, что в конфликте над Тайванем американские ВВС могут потерять до 700 боевых самолетов за три недели, причем 90% этих самолетов будут уничтожены на земле. По результатам того же варгейма был сделан вывод о необходимости дальнейших инвестиций в рассредоточение авиации. Осознав, что высокоэффективная конструкция "мегабазы" становится крайне уязвимой, ВВС США остановились на маневренном боевом применении в качестве наилучшего средства смягчения последствий.

Та же логика, которая лежит в основе рассредоточения авиации в конфликте с Китаем, присутствует и в случае Северной Кореи. Корейская народная армия располагает крупнейшими в мире артиллерийскими силами, которые недавно были оснащены новыми 300-мм реактивными системами залпового огня. Эти системы имеют "пренебрежимо малое" круговое отклонение (вероятное расстояние промаха) и, вероятно, способны поразить все основные базы в северной половине Южной Кореи, включая те, где базируется боевая авиация США. И это не говоря уже о крылатых и баллистических ракетах с ядерным зарядом, стоящих на вооружении Стратегических сил Корейской народной армии. Кроме того, в отличие от Китая, Северная Корея может использовать смертоносное сочетание обычного и химического оружия. Высокоточные обычные системы могут разрушить любые укрытия с химической защитой, что позволит химическому оружию вызвать серьезные разрушения на авиабазе. Лидер Северной Кореи Ким Чен Ын заявил, что в конфликте с США он намерен первым применить ядерное оружие. Консолидация боевой мощи США на небольшом количестве баз в Южной Корее представляет собой заманчивую цель для ядерного удара. Наконец, Северная Корея располагает крупнейшими в мире силами специальных операций, насчитывающими более 200 тыс. военнослужащих, которые могут быть развернуты с помощью целой армады самолетов, подводных лодок и судов на воздушной подушке. Эти силы создадут "второй фронт" в Южной Корее, и одной из их целей, скорее всего, станут крупные авиабазы. Даже несколько лазутчиков на линии полета плотно скопившихся самолетов могут посеять хаос, как это трагически произошло в 2012 году на базе Кэмп-Бастион в Афганистане.

Хотя все эти четыре фактора (точность, комбинированные обычные/химические удары, ядерные угрозы и силы специальных операций) различны, их объединяет одна общая черта: они особенно полезны против плотно сосредоточенных и четко расположенных целей. В то время как американские базы в Корее традиционно сосредоточены на укреплении позиций для противодействия угрозам, растущая точность и мощность северокорейского оружия должны заставить серьезно усомниться в правильности такого подхода. Подобная логика была применена в борьбе с Китаем и теперь должна быть рассмотрена в Корее. Растущая воинственность как Китая, так и Северной Кореи повышает актуальность этого исследования.

Доводы в пользу оптимизма: почему Корея необычайно хорошо подходит для внедрения маневренного боевого применения

Маневренное боевое применение имеет множество уязвимых мест, о которых говорится в ряде критических замечаний китайских ученых, связанных с Народно-освободительной армией. Хотя эти уязвимости будут серьезными в любом конфликте против Китая, они могут быть неприменимы к конфликту в Корее.

• Первая из этих уязвимостей – подверженность рассредоточенных баз обнаружению и последующему целеуказанию.

Для противника, обладающего развитой системой разведки, наблюдения и рекогносцировки, это потенциально опасная уязвимость. Однако у Северной Кореи нет ни высотной, ни космической, ни проникающей разведки. Хотя Северная Корея, предположительно, знает о каждом аэродроме в Южной Корее, она не располагает своевременной разведывательной информацией о том, как распределены средства между аэродромами (и внутри них). Без помощи третьей стороны Северной Корее, вероятно, будет трудно вести огонь в ответ на рассредоточение самолетов.

• Вторая уязвимость, выявленная китайскими учеными, заключается в том, что гибкость боевого применения зависит от готовности стран-союзников принять у себя американские средства.

Если такие страны, как Япония, скорее всего, поддержат рассредоточение американских сил и средств, то другие страны Индо-Тихоокеанского региона могут не решиться принять чью-либо сторону в войне между сверхдержавами. К счастью, ситуация в Корее более ясна: приверженность как США, так и Республики Корея к ведению боевых действий против Северной Кореи никогда не подвергалась серьезным сомнениям.

• Третья выявленная проблема маневренного боевого применения заключается в сложности материально-технического обеспечения многочисленных баз рассредоточения.

Без наличия значительных запасов материальных средств такие базы рассредоточения уже через несколько дней боевых действий будут по-прежнему зависеть от основных баз, по которым можно вести прицельный огонь. Это особенно проблематично, когда оперативный охват противника распространяется на его собственный тыл. Так было с польскими ВВС в 1939 году. Предвидя внезапное нападение Германии, польские ВВС рассредоточились на сети секретных аэродромов. Предсказуемо, что освободившиеся основные базы выполняли роль ложных целей, отвлекая на себя атаки Люфтваффе. Однако рассредоточенные действия привели к возникновению проблем: по мере продвижения вермахта польские эскадрильи отходили на восток, и после каждого перебазирования их самолеты изнашивались. Некоторые подразделения передислоцировались шесть раз за неделю. Наземным экипажам требовалось несколько дней, чтобы вернуться в строй. Хуже того, многие припасы пришлось оставить, что привело к критическому дефициту топлива уже через неделю. Польский пример является аналогом маневренного боевого применения. В лучшем случае оно позволяет сохранить боевую мощь перед лицом превосходящих огневых средств противника. В худшем – создает неразрешимые логистические проблемы.

К счастью, в Южной Корее уже имеются значительные запасы боевой техники, а несколько оперативных баз, расположенных рядом, выполняют роль "теплых" баз. В случае необходимости использования действительно труднодоступных полей – таких, как корейская система аварийных посадочных полос на шоссе, – надежные железнодорожные, автомобильные и портовые системы Южной Кореи обеспечивают многочисленные резервные пути логистики для их поддержки. Это резко контрастирует с потенциально изолированной конструкцией островного базирования, предусмотренной для войны с Китаем. Кроме того, присутствие в Корее 8-й армии США обеспечивает механизм ускорения любых логистических перемещений между базами рассредоточения. Такая армейская поддержка маневренного боевого применения уже была предложена в качестве одного из уроков, извлеченных из войны России в Украине. В Корее уже проводились маломасштабные учения по транспортировке боеприпасов ВВС с помощью армейских вертолетов. Хотя рассредоточенная логистика будет сложной задачей, Корея обладает преимуществами, которых нет в других странах.

• Китайские ученые не выявили четвертой важной проблемы маневренного боевого применения: сложности с командованием и управлением рассредоточенными самолетами.

Предполагая, что сети связи могут подвергнуться мощной физической и электромагнитной атаке, руководство ВВС подчеркивает необходимость полуавтономного функционирования подразделений в течение длительного времени. Действительно, подобные принципы лежат в основе "Приказов о действиях" начальника штаба ВВС, в которых подчеркивается важность инициативы и лидерства на низком уровне. В Корее такие усилия будет легче синхронизировать. Военные планы Кореи хорошо понятны всем дислоцированным там подразделениям и часто отрабатываются всеми эшелонами. Таким образом, даже будучи отрезанными от вышестоящих штабов, отряды будут иметь четкое представление о приоритетах своей миссии. Кроме того, в Корее имеется множество военных и гражданских сетей связи – вполне реально, что отряды смогут поддерживать связь с вышестоящими штабами в той или иной форме.

С чего начать: четыре наблюдения

Маневренное боевое применение против Северной Кореи будет выглядеть иначе, чем против Китая. По сравнению с корейскими, американские базы в других странах западной части Тихого океана имеют менее защищенную инфраструктуру. Это делает выбор между укреплением или рассредоточением более острым, так что рассредоточение может оказаться единственным действенным средством защиты. Такое ограничение не должно сдерживать в случае Кореи, где базы "пребывания и боя" и "рассредоточения" уже укреплены. Рассеивание дополняет укрепление, поскольку каждый рассредоточиваемый отряд отвлекает внимание и огневую мощь от основной базы, повышая тем самым ее устойчивость.

Кроме того, высшему руководству следует искать воспроизводимые и масштабируемые инновации. Например, США и Южная Корея отрабатывают международные операции по взлету/посадке на аварийных посадочных полосах на шоссе. Аналогичным образом, в ходе крупных американских учений теперь отрабатывается схема базирования "узел и спица" из доктрины маневренного боевого применения. Наконец, авиаторы нашли способы упаковки критически важной аппаратуры связи, позволяющие быстро развернуть ее, в том числе в кузове вездесущего корейского грузовика "Бонго". Высшее руководство должно искать лучшие инновации и расширять их.

Имитационные модели и варгеймы позволяют определить необходимый баланс между концентрацией и рассредоточением. В Корее уже существует надежная система моделирования и варгейминга на оперативном уровне, достаточная для изучения маневренного боевого применения. Такие эксперименты должны выявить оптимальное соотношение между концентрацией и рассредоточением во время кризиса или конфликта, определить основные точки принятия решений, в которых это соотношение должно быть скорректировано, и затем включить эти выводы в существующие планы военных действий.

Наконец, руководство ВВС может извлечь существенные вторичные выгоды из экспериментов по маневренному боевому применению в Корее. Приведение боевой авиации, базирующейся в Корее, в соответствие с остальными доктринальными "игровыми схемами" тихоокеанских ВВС позволит упростить интеграцию в любой ситуации, независимо от того, будут ли другие тихоокеанские подразделения развернуты для усиления Кореи или корейские подразделения будут переброшены для сдерживания Китая. Кроме того, тысячи молодых летчиков и офицеров начинают свою карьеру с командировки в Корею – а внедрение гибкого боевого применения на ранних этапах их карьеры пойдет на пользу ВВС в целом.

Призыв к действию

Существуют реальные опасности перехода к маневренному боевому применению, однако это не должно отвлекать от серьезного рассмотрения его достоинств. Здесь стоит задать два вопроса.

• Во-первых, сохраняет ли рассредоточение (за счет живучести) больше боевой мощи, чем устраняет (за счет логистической неэффективности)? Тот факт, что в рассредоточенных операциях возможен логистический коллапс, сам по себе не является аргументом против маневренного боевого применения – это лишь довод в пользу детального анализа для определения правильного баланса. Корея имеет значительные преимущества как в живучести, так и в рассредоточенности и логистике, но для этого необходимо провести детальное исследование.
• Во-вторых, необходимо учитывать оперативный охват противника: достаточно ли у нас оперативной глубины для рассредоточения воздушных сил и сопутствующей им логистической поддержки в течение всей кампании? В случае корейского конфликта многие обычные вооружения Севера не могут достичь южной половины Южной Кореи. Хотя крупное сухопутное вторжение возможно, оно вряд ли продвинется далеко на юг, учитывая превосходство Командования ООН на земле. Угрозу представляют дестабилизирующие действия сил специальных операций, но такие силы будут быстро подавлены массивными резервными частями южнокорейской армии. Корейский пример заметно контрастирует с вышеупомянутым примером Польши 1939 года, где немецкие воздушные и наземные силы обладали большей скоростью, дальностью и превосходством на всем пространстве боевых действий.

В условиях все более воинственных действий и риторики со стороны Северной Кореи и Китая риск просчета и возобновления Корейской войны высок как никогда. В сочетании со все более смертоносным северокорейским потенциалом это не лучшее время для интеллектуальной самоуспокоенности. К счастью, уже проводятся важные эксперименты. Эти усилия должны быть ускорены и синхронизированы.

Все фундаментальные предположения, срочно требующие рассмотрения вопроса о маневренном боевом применении против китайской угрозы, теперь справедливы и для северокорейской угрозы. Настало время срочно внедрять их в Корее.

Об авторе

Зак Хьюз – подполковник, недавно завершивший службу в качестве командира 25-й истребительной эскадрильи на авиабазе Осан (Республика Корея). Он – старший пилот ВВС США, налетавший более 2500 часов на самолете A-10C, в том числе 1100 боевых часов в Афганистане, Сирии и Ираке. Окончил Школу вооружений ВВС США и Школу передовых методов ведения боевых действий Корпуса морской пехоты США. Высказанные взгляды принадлежат автору и не отражают официальную политику или позицию ВВС США, Министерства обороны или правительства США.