На пороге глобального кризиса. Торговая война между США и Китаем задает вопрос: кто дрогнет первым

Даже если вооружиться формулой, которую использовал профессор политологии Филип Тетлок в бестселлере "Суперпрогнозирование": среднестатистический эксперт примерно так же точен, как шимпанзе, играющий в дартс, — любому, кто сегодня заглянет в западные медиа, вряд ли удастся избавиться от ощущения, что человечество приближается к очередному глобальному кризису. Пророков гибели хватает, однако хватает и симптоматичных признаков для подобных оценок. Один из них — индекс неопределенности глобальной экономической политики (Index of Global Economic Policy Uncertainty, EPU), который с 2016 года рассчитывают американские экономисты Скотт Бэккер, Ник Блум и Стивен Дэвис. В числе прочего он отслеживает количество случаев, когда в газетных статьях появляются модные слова, связанные с этой самой неопределенностью, и число налоговых законов, срок действия которых истек. А также — спектр разногласий среди экономистов: чем больше несогласных, тем выше показатель. В июне этого года EPU достиг рекордного уровня — 342. В июле он снизился до 280 — в надежде на то, что торговая сделка между США и Китаем будет урегулирована. Но в конце июля Дональд Трамп нивелировал рудименты экономического оптимизма, сведя на нет перспективу торговой сделки и повысив тарифы на импорт из Поднебесной, что в общей сложности будет стоить Китаю $300 млрд.

Добавьте к этому приостановку работы Британского парламента с подачи премьера Бориса Джонсона (вызвавшую волну протестов под лозунгом: "Добро пожаловать в Германию 1933 года") и почти неоспоримый жесткий Brexit, наступающий после октября 2019 года. Приплюсуйте тот факт, что у немецких и итальянских банков все больше проблем, а центральные банки по всему миру стали участниками "гонки ко дну" ради снижения процентных ставок, дабы повысить экспорт в условиях стагнации мировой торговли. Теперь она, несчастная, растет только на 0,5% в год и вот-вот впервые с 1930-х начнет сокращаться. И вам сразу станет понятно: волноваться нечего. Кризис неизбежен. Вопрос в другом: откуда все начнется, как будет происходить и чем обернется?

Кнопка Шеннона и "эйфорическая экономика"

"Отец информационного века" Клод Шеннон был поклонником игры в рулетку. В 1961 году он с коллегой создал вычислительное приспособление размером с пачку сигарет, управляемое четырьмя кнопками для ввода информации о скорости вращения колеса рулетки, которое помогало игроку "правильно" сделать ставку. "Оракула" испытали в казино Лас-Вегаса, и он обеспечил выигрыш в 44%.

Еще одним увлечением Шеннона, граничащим с помешательством, были девайсы, подражающие человеческому поведению. Ученого-фантаста Артура Кларка во время одного из его визитов к Шеннону потряс аппарат, который сам хозяин прозвал "идеальной машиной". "Выглядело очень просто, — позже писал Кларк. — Небольшой деревянный ящик, размерами и формой напоминающий коробку для сигар, с единственным выключателем на лицевой стороне. Когда вы поворачиваете выключатель, раздается сердитое, вполне осмысленное ворчание. Крышка поднимается, и на глазах у вас из коробки высовывается рука. Она поворачивает выключатель в обратную сторону и снова убирается внутрь коробки, после чего крышка медленно закрывается и ворчание затихает. Психологический эффект этого мистического зрелища, если вы к нему не подготовлены, потрясающе силен. Мрачное впечатление остается от машины, которая выключает сама себя".

В некотором смысле плоды обоих описанных пристрастий могут служить иллюстрацией "предсказуемой непредсказуемости" рынка, где все начинается и заканчивается поведением человека и который, как "идеальная машина", сам себя выключает. Неслучайно к фигуре Шеннона в числе прочих обращается Скотт Паттерсон в книге "Кванты. Как волшебники от математики заработали миллиарды и чуть не обрушили фондовый рынок". Речь идет о кризисе 2008 года. Квантами в данном случае именуются гениальные математики, любящие покер и эпатаж даже больше яхт и бизнес-джетов. Они все хотели обыграть рынок и стать богаче Креза. Последнее получилось. Первое — нет. Наоборот, "игры в Бога" создали почву для финансовой катастрофы, приближение которой эти умнейшие и искушеннейшие люди проглядели.

Посткейнсианец Хайман Мински, автор гипотезы финансовой нестабильности, в свое время ввел понятие "эйфорической экономики". Она набирает обороты, когда печальный опыт предыдущего кризиса начинает забываться. "На этом этапе финансисты-спекулянты делают большие прибыли, — объясняет построения Мински известный австралийский экономист Джон Куиггин, — что служит огромным соблазном для "игроков Понци" (тех, кто неспособен покрыть свои убытки ни в краткосрочном, ни в долгосрочном периоде, но искусно скрывает собственную несостоятельность на протяжении достаточного для обогащения времени. — Фокус). Крушение очередного "Понци" может вызвать резкий перелом в настроениях инвесторов, устрашенных возможным охватом злоупотреблений. Лихорадочное свертывание "длинных" кредитов приводит к новым банкротствам уже не одних только "игроков Понци", но и тех, кто спекулировал на продолжении экономического роста. Экономика уходит в крутое пике, происходит рецессия и возврат (временный) к осторожности и консерватизму".

Имеются ли признаки "эйфорической экономики" сегодня? Да. По крайней мере в стране, которой мир обязан предыдущим кризисом, — США. В июне издание MarketWatch писало: "Инвесторы находятся в эйфорическом состоянии, поскольку пузырь на фондовом рынке становится больше. Они забывают, что нет бесплатного ланча, так как Трамп и ФРС продвигают акции выше".

Вашингтон или Пекин?

Торговая война между США и Китаем поневоле провоцирует вопрос: кто дрогнет первым? В Вашингтоне аналитики апеллируют к индикаторам нестабильности и спада, которые "мигают красным", заставляя американцев по экспоненте вбивать в Google слово "рецессия" с конца июля, когда Федеральный резерв впервые после финансового кризиса снизил процентные ставки.

Рынок облигаций. Перевернутая кривая доходности является, пожалуй, самым обсуждаемым индикатором рецессии. На фоне падения процентных ставок на рынке облигаций США доходность эталонной 10-летней казначейской облигации стала несколько ниже доходности двухлетней облигации с 14 августа. На здоровом рынке долгосрочные облигации имеют более высокую процентную ставку, чем краткосрочные. Феномен рынка облигаций исторически является достоверным сигналом возможной рецессии: он предшествовал семи последним рецессиям.

ВВП. По информации Министерства торговли, озвученной в августе, экономика выросла на 2% во II квартале — это самые низкие темпы роста, начиная с IV квартала 2018 года.

Корпоративная прибыль. Оценки роста доходов в этом году резко снизились. По данным FactSet, в декабре прошлого года аналитики оценили рост прибыли S&P 500 за год на 7,6%. Этот показатель сейчас составляет около 2,3%.

Приговор для песо. После проигрыша президента Макри на предварительных выборах аргентинская валюта обрушилась, а страну охватил кризис

Сокращение производства. Рост производителей в августе замедлился до самого низкого уровня почти за 10 лет. Индекс деловой активности в производственном секторе США (индекс менеджеров по закупкам) в августе составил 49,9 против 50,4 в июле — "ниже 50" означает сокращение.

Индекс Cass Freight — показатель ежемесячных грузоперевозок. С этой точки зрения экономические перспективы выглядят довольно мрачно. Индекс Cass Shipments упал на 5,9% в июле, после снижения на 5,3% в июне и падения на 6% в мае.

Медь. Иногда ее называют "доктор Медь", поскольку она барометр экономического здоровья из-за ее использования в жилищном и коммерческом строительстве. Цена на товар снизилась более чем на 13% за последние полгода.

Золото. Цены на этот металл выросли более чем на 20% с мая, когда США и Китай ужесточили борьбу с тарифами. Подобно государственным облигациям, золото известно как безопасное убежище во времена экономической неопределенности.

Каждый из перечисленных признаков — еще не "летальный исход", однако в совокупности создают полотно под названием "кризис".

Впрочем, это касается не только Америки — просто здесь по обыкновению бьют тревогу раньше прочих. Это не относится к президенту Дональду Трампу, который устроил в Twitter настоящий "холивар" китайцам, утверждая, что компании и капитал покидают вторую по величине экономику мира. Да, такие заявления можно списать на обычную модель поведения главы Белого дома. Однако, как пишет Ларри Эллиот, редактор отдела экономики The Guardian, "взгляд под капот китайской экономики показывает, что в словах президента США есть доля правды". В конце мая Народный банк Китая принял решение о приобретении банка "Баошанг". Но это "спасение" не предотвратило серьезной напряженности на межбанковском рынке. Еще один звоночек связан с Evergrande, крупнейшей китайской компанией по недвижимости, расширившейся благодаря дешевым деньгам, получаемым до недавних пор от теневой банковской системы страны. Но с 2018 года теневой банкинг ограничили по прямому указанию Си Цзиньпина, и компании по недвижимости производили займы через офшоры в долларах США. "Все это делает интересным решение Пекина в начале этого месяца позволить юаню упасть ниже семи за доллар, — пишет Эллиот. — Все долговые кризисы нуждаются в триггере, чтобы их спровоцировать, и это может быть действительно так, поскольку девальвация валюты делает более дорогим возврат долгов, выраженных в иностранных валютах.

В аналитическом центре Nomura Securities также считают, что ни одна страна в мире сегодня не "мигает красным" так, как Поднебесная.

В Nomura создали модель, известную как "Кассандра", надежно сигнализировавшую как минимум о 2/3 из последних 50 финансовых кризисов. Сегодня из 60 индикаторов раннего предупреждения над Гонконгом "вспыхивают" 49. Над Китаем — 25. Над США — не поверите! — ноль.

Вот это происходит за кулисами схватки двух титанов. Но в странах, располагающихся следом за ними, ситуация тоже неспокойная.

Третья экономика мира, Япония, находится в серьезном тарифном конфликте с Южной Кореей. Четвертая, Германия, сокращается. Ее ожидаемый рост в 1,6% уже снижен центробанком до 0,6%. Volkswagen из-за торговых войн США и Китая с начала года потерял свыше 5% мировых продаж.

Однако ожидать, что кризис начнется с Вашингтона, Пекина, Токио или Берлина, вряд ли стоит, поскольку он в определенной степени уже начался с Буэнос-Айреса.

Аргентинская катастрофа

12 августа финансовые рынки в Аргентине потерпели крах. Фондовый рынок сократился на 38% всего за день. Валюта, песо, упала на 20% после падения на 30% и чуть восстановилась лишь тогда, когда центральный банк Аргентины повысил процентную ставку до 75%. Все это произошло сразу после того, как стало известно, что нынешний президент страны Маурисио Макри проиграл предварительные выборы Альберто Фернандесу. Финальный этап будет в октябре, и безрадостная для Макри перспектива беспокоит глобальных банкиров и инвесторов, поскольку Фернандес связан с правительством Киршнер, которое было у руля с 2002-го по 2015 год, до прихода Макри. Именно оно отказалось платить хедж-фондам США и другим инвесторам ставки по облигациям Аргентины.

Еще год назад МВФ согласился увеличить объем ранее запланированной кредитной помощи Аргентине до $57,1 млрд. Но колоссальная сумма инвестиций (а с учетом вливаний нью-йоркских банкиров она достигла почти $100 млрд) страну не спасла. Производство упало, уровень безработицы вырос. Процесс пошел по порочному кругу. Замедление реальной экономики привело к дальнейшему обвалу внутренних фондовых и облигационных рынков, таким образом возвращаясь к финансовому сектору, делая его еще более нестабильным и еще больше стимулируя дефляцию цен на финансовые активы.

Однако Аргентина, как пишет Джек Расмус, автор книги "Бич нео­либерализма: экономическая политика США от Рейгана до Трампа", которая должна выйти в октябре текущего года, "лишь передний край аналогичного общего процесса глобальной дефляции цен на финансовые активы. Расмус считает, что Аргентина — "предвестник грядущих событий, то есть канарейка в угольной шахте мировой экономики и жертва глобального замедления в США, вызванного торговлей Трампа и монетарной политикой Соединенных Штатов". Доктор Расмус, явно не жалующий ни глобализм, ни неолиберализм, признает, что "ответственность также лежит на жесткой экономии Макри и увеличении объема задолженности перед частными иностранными инвесторами и МВФ с 2015 года". Но, возможно, больше всего его уверенность в том, что аргентинский крах — предтеча краха глобального, отсылает к сложным взаимозависимостям, которые сложились в сегодняшнем мире. И которые почти отвечают на вопрос, сформулированный в 1972 году американским метеорологом Эдаврдом Лоренцом в статье "Предсказуемость: может ли бабочка, взмахнувшая крыльями в Бразилии, вызвать торнадо в Техасе?" Его открытие о влиянии крохотных флуктуаций на глобальные процессы (пусть даже касающиеся исключительно погодных условий) вдохновило создателей "теории хаоса", которую вполне можно приложить к политике и экономике. Если самосожжение скромного уличного торговца овощами и фруктами в Тунисе в декабре 2010-го могло породить "Арабскую весну", то нет никаких гарантий, что куда менее "скромный" кризис в Аргентине не приведет к кризису глобальному. И уж точно нет гарантий, что если это случится, то Украина останется в стороне от этих разрушительных процессов.

Уязвимость Украины

Украина не слишком далеко ушла со времен последнего глобального кризиса, в результате которого обрушился ВВП на 15% и гривня удешевилась почти вдвое. Сегодня мы остаемся страной, в массе продающей на экспорт не товары с высоким уровнем добавочной стоимости, а сырье — зерно, кукурузу, подсолнечник. Кроме сельхозпродукции есть еще экспорт руды, металлов и химической продукции — из этого в значительной степени формируется украинский ВВП. Зависимость от мировых цен в данных сегментах экономики не смогли уменьшить правительства ни Яценюка, ни Гройсмана.

По мнению экономического эксперта Виктора Скаршевского, "мировой финансовый кризис либо даже глубокая коррекция мировой экономики — это снижение цен на металл, руду, зерно. И это, соответственно, кризис в Украине. Скаршевский подчеркивает, что цены на металл с начала года уже снизились по разным видам продукции на 10–30%. Мировая цена на руду после яркого и значительного повышения до $130 сейчас упала до $90 и, по оценкам мировых агентств, должна скатиться к $60. По мнению Александра Паращия, руководителя аналитического отдела инвесткомпании Concorde Capital, "могут быть проблемы с экспортной выручкой, соответственно — с обменным курсом, это может вылиться в валютный кризис, как в 2008 году".

Насколько это серьезно для страны, объясняет Олег Устенко, исполнительный директор Международного фонда Блейзера: "Нам необходима валюта, так как долгов у нас достаточно много. И не так страшен их объем, он уже относительно контролируется, как стоимость обслуживания — она колоссально высокая. По нашим внешним обязательствам в иностранной валюте мы платим от 6% до 8%. Если сохранится теперешний статус-кво и не будет позитивной подвижки, мы можем одалживать деньги на внешнем рынке не дешевле чем под 10% годовых. Это очень дорого. Поэтому нужна закачка валюты от экспортных статей. Если ее не будет, нам придется увеличивать объем долга, чтобы обслуживать имеющиеся обязательства, что слишком опасно".

Риски, которыми грозит стране глобальный катаклизм, понимают и в новом правительстве. Хотя предлагаемые противоядия от него звучат пока что слишком обтекаемо и обобщенно. Например, министр развития экономики, торговли и сельского хозяйства Тимофей Милованов на этой неделе заявил, что в рамках подготовки к надвигающемуся мировому экономическому кризису Украине необходимо увеличить объемы торговли, а также наладить сотрудничество с ключевым кредитором — Международным валютным фондом и другими кредиторами, чтобы иметь доступ к капиталу во время кризиса. Мысль правильная. Только неясно, как ее реализовать на практике. Особенно первую, "торговую", часть.