Ни войны, ни дипломатии. Почему Трамп боится решительных действий против Ирана

Спустя сутки после налета роя дронов на инфраструктуру компании Saudi Aramco президент США Дональд Трамп записал у себя в Twitter: "Есть основания полагать, что мы знаем виновника. Мы в боеготовности в зависимости от результатов верификации, но ждем от Королевства известий о том, кто, по их мнению, стоит за атакой и на каких условиях будем действовать".

Комментарии американцев под этой записью свидетельствуют об их скепсисе в отношении алгоритма, в соответствии с которым намерен действовать глава Белого дома. Есть, к примеру, такой: "Итак, вы собираетесь обратиться к лидеру-убийце, чтобы определить, на каких условиях должна действовать Америка, а не через Конгресс США, что является конституционным законом?" И это еще не самый жесткий ответ.

Любовь к саудитам

Трампу до сих пор не могут простить его невнятной позиции в отношении убийства журналиста Джамаля Хашогги. Тогда интересы союзничества Вашингтона на Аравийском полуострове взяли верх над соображениями о правах человека, диктаторском режиме и прочим "миндальничанием". И это при том, что через несколько месяцев после кровавой расправы над журналистом в стамбульском консульстве Саудовской Аравии специальный докладчик ООН по внесудебным казням Аньес Калламар опубликовала отчет, в котором заявила, что имеются достоверные доказательства причастности к трагедии наследного принца Мухаммеда бин Салмана. Ввиду этого, писала она, "санкции должны быть наложены на наследного принца, на его имущество и денежные средства за границей — до тех пор, пока не появится надежное доказательство того, что он не несет ответственности за казнь".

Еще раньше к выводу о том, что приказ убить Хашогги отдал член королевской семьи, пришли в ЦРУ. В Америке разразился форменный скандал. Соратники Трампа, сенаторы-республиканцы, выступили с призывами ответить на действия саудитов со всей решимостью. Линдси Грэм (ныне предлагающий ударить по иранским нефтяным объектам) заявил, что принц Мухаммед должен уйти, ибо "запятнал страну и запятнал себя". А Марк Рубио констатировал, что "никто в Конгрессе не хочет поддерживать отношения с Саудовской Аравией в их нынешнем виде". Однако это не подтолкнуло президента Соединенных Штатов к пересмотру своей позиции относительно Эр-Рияда.

Более того, в начале этого года в американских медиа заговорили о "сделке века" Трампа с саудитами. Речь шла о возможной продаже ядерных технологий королевству. Резонанс был таким, что Надзорный комитет Палаты представителей США инициировал расследование против администрации, чтобы проверить планы Белого дома на сей счет. В 24-страничном докладе комитета, обнародованном в феврале, утверждалось, что действия руководства страны могут угрожать интересам ее национальной безопасности и потенциально привести к созданию саудитами собственной атомной бомбы.

Уже летом текущего года британская The Guardian высказала предположение, что Дональд Трамп может ради прибыли осознанно погрузить Ближний Восток в пучину гонки ядерных вооружений. "Трамп и саудиты — это плохое сочетание. Сочетание Трамп и ядерные бомбы — еще хуже", — писала газета. Как скверный (и запоздало подтвержденный) факт издание оценивало то, что две лицензии на передачу ядерных технологий Эр-Рияду из семи, санкционированных Министерством энергетики США, выданы уже после убийства Хашогги. Не менее скверным было и то, что вся эта ползучая сделка осуществляется на фоне безжалостной войны, которую саудиты ведут против Йемена. Однако, по мнению обозревателя Саймона Тисдалла, "куда более ужасна, чем все вышеперечисленное, ослепляюще очевидная опасность того, что предоставление Эр-Рияду ядерных знаний подтолкнет Иран, его заклятого регионального соперника, к развитию собственного ядерного потенциала".

Это было написано в июле. А сразу после атаки беспилотников на структуры компании Saudi Aramco Тисдалл еще раз "ударил в поминальный колокол", выпустив публикацию под заголовком "Мир игнорировал предупреждающие знаки — и теперь Ближний Восток находится на грани. Враждебность Дональда Трампа по отношению к Ирану и поддержка Саудовской Аравии сделали хрупкую ситуацию взрывной. Когда в 2015 году началась гражданская война в Йемене, было мало свидетельств активной иранской военной поддержки повстанцев хуситов, — пишет обозреватель. Тем не менее теперь, оппортунистически реагируя на истощение США, революционная гвардия Тегерана, по-видимому, поставляет — прямо или косвенно — беспилотники, ракеты и магнитные мины, используемые для атаки саудовских нефтяных месторождений, аэродромов и танкеров".

Эр-Рияд vs Тегеран

Сегодня противостояние между двумя ближневосточными державами, приверженными двум разным течениям в исламе — преимущественно шиитским Ираном и суннитской Саудовской Аравией — и борющимися за лидерство на Ближнем Востоке, потенциально может перерасти стадию холодной войны. До сих пор Тегеран и Эр-Рияд воевали друг с другом чужими руками, чем-то напоминая региональный вариант соперничества США и Советского Союза до того, как последний рухнул.

Противоборство это идет испокон веков, претерпевая время от времени обострения. В 1979 году, когда Иран после Исламской революции стал теократией, его влияние возросло. В том числе ввиду активного "экспорта" своей модели правления в другие страны. Еще один выброс политических гормонов для него случился в 2003 году. Свержение влиятельного араба-суннита Саддама Хуссейна в Ираке стало подарком режиму аятолл. Во время "арабской весны" и Тегеран, и Эр-Рияд приложили достаточно усилий, чтобы приручить этого дракона и заставить его работать на себя. Так проявились точки разлома, например, в Сирии и Йемене. И невозможно сказать, что в них наблюдается успех внешней политики саудитов. В Сирии при содействии Ирана и России Башару Асаду удалось подавить значительную часть оппозиции, поддерживаемой саудитами. А в Йемене Мухаммед бин Салман завяз так глубоко, что сегодня непонятно, каких затрат это еще потребует и возможно ли здесь мирное урегулирование в обозримом будущем. Пока что коалиции во главе с саудитами, выступающей на стороне войск президента республики Абд Раббо Мансура Хади против хуситов, не удается переломить ход этой войны. Зато размах йеменской гуманитарной катастрофы поражает воображение. Одной только цифры, обозначающей количество умерших от острой нехватки питания детей в возрасте до пяти лет — 85 тыс. с 2015 по 2018 год, — по подсчетам международной организации "Спасите детей", хватит, чтобы цивилизованный мир потребовал положить конец этому безумию.

Он и требует. Причем даже в стране, которая покровительствует саудитам, — США. В марте текущего года сенатом, а в апреле — Палатой представителей конгресса (практически первый случай подобного единодушия) принята резолюция о прекращении участия Соединенных Штатов в войне в Йемене, где американцы напрямую не задействованы в бомбардировках, а лишь дозаправляют самолеты коалиции в воздухе. Однако Дональд Трамп наложил на нее вето, аргументировав это тем, что "резолюция является ненужной, опасной попыткой ослабить мои конституционные полномочия, ставя под угрозу жизнь американских граждан и отважных военнослужащих — как сегодня, так и в будущем".

Такая позиция Белого дома придает уверенности Эр-Рияду, несмотря на всю сомнительность его военных достижений. В средине августа, после того как командование хуситов сообщило "о крупнейшей операции, проведенной против Саудовской Аравии с начала агрессии в 2015 году" (дроны нанесли удары по объектам на нефтяном месторождении Шейба с мощностью добычи 1 млн барр. в сутки), а член политбюро движения "Ансар Аллах" Мухаммед аль-Бахити заявил: "Соотношение сил в конфликте изменилось в пользу Йемена, и мы говорим Саудовскому королевству, что его интересам отвечает заключение мира", никакой ощутимой реакции со стороны саудитов не последовало.

Поймать на горячем

И в августе, и в сентябре хуситы назвали свои теракты "естественным ответом" на преступления, которые, по их мнению, продолжают творить на йеменской земле силы аравийской коалиции. И тогда, и сейчас было ясно, что за хуситами, с 2014 года пытающимися свергнуть светское правительство и создать в Йемене теократическое государство, стоит Иран, на который, собственно, эти исламские радикалы и ориентируются. Данный секрет Полишинеля в Тегеране пытаются опровергать. Но получается это не слишком убедительно. Особенно если принять во внимание, что в Аравийском море корабли Военно-морских сил США неоднократно задерживали судна с грузом оружия, который, как предполагают американские спецслужбы, транспортировался из Ирана в Йемен. К примеру, в марте 2016-го конфискованы полторы тысячи автоматов Калашникова, 200 ручных гранатометов, несколько десятков пулеметов. Видя такое положение дел, в Совете Безопасности ООН в минувшем году готовы были принять документ, осуждающий соучастие Ирана в хуситских провокациях. Однако его заблокировала Россия.

После сентябрьской атаки в Вашингтоне начали разбираться, откуда же на компанию Saudi Aramco свалилась вся эта беда, сократившая добычу нефти в королевстве более чем вполовину (на 5,7 млн барр. в сутки), а мировую добычу — на 6%.

Дым нефтедолларов. Удары дронов по объектам компании Saudi Aramco сократили добычу нефти в королевстве более чем вполовину

Правительство США представило спутниковые фотографии, на которых, по словам официальных лиц, было нанесено не менее 19 точек удара по двум энергетическим объектам Саудовской Аравии, включая повреждения в центре важнейшего нефтеперерабатывающего завода в Абкаике. Снимки позволяли сделать вывод, что удар мог быть нанесен со стороны Ирана или Ирака, а не из Йемена. Ирак отрицал, что его территория использовалась для нападения на королевство. Позже и госсекретарь США Майк Помпео подтвердил: Ирак ни при чем. Получается, остается только Иран, несмотря на заявления хуситов, что атака организована "с помощью благочестивых людей внутри Королевства [Саудовской Аравии]".

Действительно, если бы дроны были запущены из Йемена, им бы пришлось преодолеть не менее 770 км пути — таково расстояние от йеменской границы до ближайшей цели на месторождении Хураис. Это намного больше радиуса поражения беспилотников Qatef-1, которыми пользуются хуситы. Расследователи из ООН, впрочем, ранее утверждали, что у повстанцев на вооружении появились дроны UAV-X, способные атаковать цели на расстоянии до 1,5 тыс. км. Проблема лишь, что в том же Абкаике, по данным издания The Washington Post, 15 зданий повреждены с северо-западной стороны, а не с обращенной к границе с Йеменом южной.

Возмездие или как?

Получается, предполагаемый виновник найден, и его ждет соответствующее воздаяние? Вряд ли. Осторожные заявления Вашингтона и Эр-Рияда говорят скорее в пользу того, что перейти к полномасштабным боевым действиям против Ирана они не спешат. Для Трампа это становится своеобразной традицией: он может замахнуться, но не ударить. Такое уже было.

Майские и июньские атаки на танкеры Саудовской Аравии, ОАЭ, Японии и Норвегии в Ормузском и Оманском заливах, а затем беспилотник США, сбитый иранцами, — все это накалило обстановку в регионе и вынудило американского президента сделать ряд громких заявлений. Однако, как написал тогда Джон Эндрюс, бывший редактор и иностранный корреспондент The Economist, "втягиваться в игру "Кто первый струсит" со сторонниками жесткой линии в Тегеране" он не стал, выбрав удобный для всех участников конфликта "элемент политической жизни — "правдоподобное отрицание" — во избежание войны".

Похоже, сегодня Трамп, уволивший недавно своего советника — "ястреба" Джона Болтона, настроен действовать подобным же образом. За год до президентских выборов ему нужна победа, но не новая горячая точка, откуда могут пойти гробы с американскими солдатами. Хотя тут он оказывается на положении заложника ситуации.

Нападения на объекты в Саудовской Аравии — провокации куда более серьезные, чем прежде. В первую очередь по своим последствиям. А "человек, который осознает свой имидж и важность как президент", не захочет, как написали в редакционной статье The Economist, прославиться в качестве "постоянно плачущего волка". По мнению Эмиля Хокаема, аналитика из лондонского Международного института стратегических исследований, политика по нанесению ущерба экономике Ирана с помощью санкций в надежде заставить его отказаться от своей ядерной программы и обуздать его посредников в других местах на Ближнем Востоке "не имеет стратегии эскалации". В то время как Иран, со своей стороны, безусловно, такую стратегию имеет. Играя на повышение градуса напряжения, он создает ситуацию, при которой "Америка и ее союзники из Саудовской Аравии рискуют выглядеть беззубыми".

Возможно, в этом не было бы ничего страшного, если бы Вашингтон и Тегеран могли пойти на прямые переговоры. Но после выхода Трампа из "ядерной сделки", санкций и нового удара по главному источнику иранских доходов — отказа в мае продлить срок действия разрешений на покупку иранской нефти — эта перспектива не кажется слишком очевидной.

Когда на саммите G7 в Биаррице в прошлом месяце президент Франции Эммануэль Макрон выдвинул идею встречи двух политических лидеров на высшем уровне, она по-своему развлекла и Трампа, и Рухани. Но последние события, по-видимому, выступили ее могильщиком. И хотя в Белом доме продолжают обсуждать вероятность такого события, в Тегеране у него много противников. В первую очередь в лице аятоллы Али Хаменеи и мощного Корпуса стражей Исламской революции. "Дело в том, что иранский Корпус стражей исламской революции (КСИР) хочет исключить любую возможность переговоров с Соединенными Штатами на данный момент, — сказал Al Jazeera аналитик разведки, связанный с КСИР в Тегеране. — Они не хотят, чтобы этот дипломатичес­кий процесс достиг цели, поскольку опасаются, что это может привести к тому, что правительство Рухани обязуется остановить региональное участие Ирана, ядерное обогащение и разработку ракет".

Такое положение дел смахивает на капкан для американского президента. Средства максимально давления на Тегеран исчерпаны. Результат разительно отличается от того, на который рассчитывали в Вашингтоне. Вдобавок Европа, если верить агентству Tasnim, которое цитируют российские СМИ, согласилась внести $15 млрд в фонд механизма Instex, созданного для торговли с Ираном в обход санкций США. А вездесущий Макрон призывает Трампа рассмотреть шаги, позволяющие Ирану увеличить экспорт нефти. Прямые переговоры между лидерами двух стран если и возможны, то не в ближайшее время. Ответить на провокации "большой войной" Трамп, скорее всего, не отважится. Да и ситуация, с точки зрения возможного союзничества, не такая, какой она была, например, в апреле 2018 года, когда Вашингтон, Лондон и Париж действовали единым кулаком, нанося удары по объектам химической промышленности в Сирии в ответ на применение войсками Башара Асада запрещенного химического оружия. Сегодня США могут полагаться на Израиль и Саудовскую Аравию. Но вряд ли в Белом доме считают, что этого достаточно, дабы поставить Тегеран на колени. Звездно-полосатый Голиаф оказался не всесильным.