Роботы на войне: почему будущие войны могут стать еще более жестокими

Последствия появления такого безудержного оружия на поле боя могут оказаться гораздо более разрушительными, чем мы можем себе представить. В самом деле, человечество вряд ли отдает себе отчет в сдерживающем и смягчающем влиянии страха, усталости и стресса на жестокость боевых действий.

Фокус перевел статью Антонио Салинаса о том, как роботы могут сделать войны еще страшнее.

Распространение автономного оружия повлияет на ведение войны в будущем. Но мы не знаем, как именно. Хотя новые технологии выпускаются с инструкциями по эксплуатации, они не сопровождаются стратегией, доктриной или тактикой. На протяжении всей военной истории война была связана с людьми, которые убивали под сенью первобытного чувства опасности и страха. Люди ведут себя иначе, когда считают, что у них есть шанс умереть. Совокупность психологических стрессов, возникающих в ходе боевых действий, может способствовать возникновению трений, которые мешают воплощению в жизнь самых замысловатых "голубых стрелочек" на боевых планах. Учитывая это, важно рассмотреть, как появление у человека автономным оружием повлияет на будущий облик боя.

Военные технологии находятся на пороге революции, которая навсегда изменит облик войны. Автономное оружие, невосприимчивое к психологическим факторам боевых действий, уже не за горами и вскоре откроет новую эру летальных вооружений. Оно окажет влияние на наступательные и оборонительные операции и предоставит новые стратегические возможности. Развертывание автономного оружия способно сделать войну более эффективной, но при этом еще более жестокой и страшной.

Как избавиться от страха, усталости, стресса и нерешительности?

Страх, усталость, стресс и нерешительность долгое время мешали инженерам разрабатывать военные планы. Но в эпоху автономных войн машины будут неуязвимы для этих чувств. Многие из нас видели или, возможно, даже сами рисовали красивые синие стрелки на карте боевых действий, которые неуклонно движутся к цели. Однако между планированием в оперативном центре и контактом с противником существует разительное отличие. Боевые планы могут быстро сойти насмарку по многим причинам, но все сводится к тому, что люди — несовершенные воплотители для планов.

Благодаря инвестициям в строгую подготовку современные военные разработали способы адаптации солдат к боевому стрессу и шоку. Тем не менее, никакие тренировки не могут повторить реальные опасности войны. Автономным машинам не понадобятся тренировки, чтобы выработать мужество под огнем. Их мужество будет запрограммировано в их коде.

Усталость и стресс, которые всегда влияли на человеческие армии, неведомы автономному оружию. Эффективность человеческого подразделения может снижаться, чем дольше оно находится в бою и чем больше требует отдыха. Даже в дистанционных войнах пилоты беспилотников подвержены стрессам, связанным с бесконечным наблюдением за целью, а также с убийством, которое может повлиять на них различными способами, включая посттравматическое стрессовое расстройство. Автономным "боевым роботам" не нужно время на отдых вдали от вихря боев. Их выносливость не будет ограничена телом, требующим отдыха или терапии. Вместо этого их производительность определяется только наличием топлива и износом оборудования.

Те из нас, кто лично сталкивался с боевыми действиями, знают, что во время боя люди могут застыть или замешкаться. Замирание, или то, что в медицине называется острой стрессовой реакцией, может вывести солдат из строя на разные временные промежутки — от нескольких секунд и минут до всего боя. Автономное оружие, невосприимчивое к стрессу, не будет страдать от таких психологических реакций, тормозящих его работу. Скорее всего, наши будущие автономные товарищи не станут колебаться и замирать. Вместо этого автономные воины продолжат убивать вражеских комбатантов с той же легкостью, с какой камера слежения фотографирует превышающий скорость автомобиль.

Стратегия, нападение и оборона в автономных войнах

Автономные армии способны навсегда повлиять на ведение наступательных и оборонительных операций, а также на стратегическую вариативность. Более широкое использование автономного летального оружия, несомненно, откроет ящик Пандоры, предлагая командирам и политикам инструмент, последствия которого мы можем только пытаться предсказать, в том числе и в отношении его смертоносности. В докладе Гарвардского центра Белтера за 2017 год говорится, что летальное автономное оружие может оказаться "таким же разрушительным, как и ядерное". Платформы, невосприимчивые к доводам разума, уговорам, жалости или страху, устранят психологические и физические ограничения, которые долгое время мешали воплощению в жизнь самых гениальных планов.

Во время атаки люди могут замереть, психологически сломаться или сбежать во время наступательных операций — задолго до отказа своих физических возможностей. В свою очередь, автономные подразделения, ведущие наступление, не остановятся, даже понеся огромные потери. Они будут наступать до тех пор, пока их программа не прикажет прекратить. Смертоносное автономное оружие будет последовательно добиваться того, чего хотят планировщики: обеспечивать победу "синих стрелочек". Их не будет беспокоить ни свист летящих пуль, ни потери. Автономному оружию не придется приостанавливать свои атаки, чтобы организовать медицинскую эвакуацию. Они смогут проплыть, проехать или пролететь мимо пылающих корпусов своих собратьев — и продолжать нести смерть в промышленных масштабах.

Те же факторы следует учитывать и при проведении оборонительных операций. Человеческие подразделения в истории сдавались или отступали задолго до того, как истощалась их общая способность к сопротивлению. Человеческое сердце отказывает раньше, чем боевая эффективность подразделения. Мощь автономных платформ в обороне может оказаться даже более смертоносной, чем пулеметы и артиллерия во время Первой мировой войны. В оборонительных операциях бой "до последнего человека" уже давно стал аномалией, как, например, в истории Фермопил или Аламо. Однако с появлением автономных платформ борьба до последней машины станет не исключением, а нормой.

Еще один момент, который следует учитывать в этой новой эре войн: устранение страха и риска касается не только участников боевых действий, но и политиков, рассматривающих стратегические варианты. Возможно, политики будут менее осторожны в использовании военного инструмента власти, когда жизни их людей не подвергаются риску. Распространение автономного оружия может также придать государствам большую устойчивость, поддерживая волю народа к борьбе отсутствием человеческих жертв, особенно во время небольших войн. Протестов с требованием вернуть "наши машины" домой, скорее всего, не будет.

Спасет ли нас регулирование?

Международных правил для автономных систем не существует. В армии США солдаты проходят тщательную подготовку по юридической стороне вооруженных конфликтов и знают, что они не обязаны выполнять незаконные приказы. Однако автономное оружие не будет ослушиваться приказов или поддаваться гуманистическим чувствам. Машины будут убивать все, что или кого они запрограммированы уничтожать, что делает их привлекательным инструментом для потенциальных сторонников военных преступлений, авторитарных режимов и подстрекателей геноцида. Авторитарным режимам не придется беспокоиться о том, что их войска не решатся убивать толпы демонстрантов. Вместо этого автономные силы будут уничтожать восстания с холодной эффективностью. Подстрекателям геноцида тоже не придется полагаться на радикально настроенные войска или спецподразделения для совершения массовых злодеяний.

Учитывая риски для международного и гуманитарного права, национальные государства должны серьезно обсудить вопрос о регулировании и контроле за распространением автономного оружия на международном уровне. Одна из ключевых проблем регулирования автономного оружия заключается в том, что технологии развиваются быстрее, чем мы можем их контролировать. В настоящее время автономное оружие не регулируется договорами в области международного гуманитарного права. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш уже много лет выступает за запрет летальных автономных систем вооружений и призывает разработать юридически обязывающий документ по их запрету. Пока что политика США не запрещает разработку или применение автономного оружия. Однако Соединенные Штаты участвуют в работе международной дискуссионной группы, известной как "Группа правительственных экспертов", которая рассматривает предложения по регулированию автономного оружия. Конвенция о конкретных видах конвенционального оружия может иметь некоторые полезные прецеденты, например, ее положения, направленные на ограничение неизбирательного ущерба от сухопутных мин. Но в отсутствие каких-либо международных соглашений по контролю или регулированию технологии автономного оружия нет существует никаких гарантий, которые могли бы предотвратить распространение этой технологии как среди национальных государств, так и среди негосударственных субъектов.

Заключение

Ограничив или полностью устранив элементы страха, усталости, стресса и нерешительности, многие из наших атак и оборонительных систем будут достигать своих кровавых целей с холодной эффективностью и скоростью, невиданной ранее на поле боя. Одна из многих вещей на войне, которых нам следует опасаться, — это когда убивать становится слишком легко.

После испытаний атомной бомбы оказалось, что она не воспламенит атмосферу Земли. В итоге эти опасения оказались беспочвенными или, по меньшей мере, ошибочными. Уготовлена ли подобная участь опасностям, на которые я здесь указываю? Возможно. Но только если мы разберемся с главным вопросом и найдем реальные ответы в виде политики, регулирования и технологического контроля. Этот главный вопрос заключается в следующем: готовы ли мы к новой революции в военном деле, которая может открыть новую эру, сделав войну еще более эффективной, гротескной и ужасной?

Об авторе

Антонио Салинас — офицер действующей армии и аспирант исторического факультета Джорджтаунского университета. После окончания учебы он будет преподавать в Национальном разведывательном университете. Салинас 25 лет прослужил в морской пехоте и армии США, где командовал солдатами в Афганистане и Ираке. Автор книг Siren's Song: The Allure of War и Boot Camp: The Making of a United States Marine.

Высказанные взгляды принадлежат автору и не отражают официальную позицию или политику Министерства армии, Министерства обороны или правительства США.