Шантаж аятолл. Почему ультиматум, поставленный Ираном Европе, крайне обострит ситуацию на Ближнем Востоке

Вначале в Вашингтоне заговорили о том, что Тегеран планирует напасть на американские войска на Ближнем Востоке, и отправили в район Персидского залива корабельную группу во главе с авианосцем Abraham Lincoln. Затем Иран, причем именно тогда, когда его министр иностранных дел находился в Москве, объявил ультиматум Европе: если она в течение 60 дней не сможет добиться смягчения санкций США, "ядерную сделку" предадут земле. Несколько дней спустя американский госсекретарь Майк Помпео поменял планы и вместо Москвы отправился в Брюссель: обсудить с представителями ЕС иранские "заговоры".

Под бременем санкций

"После нарушения США обязательств по "ядерной сделке" Иран прекращает два своих обязательства по СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий 2015 года. — Фокус), которые до сих пор страна постоянно выполняла", — заявил президент Хасан Роухани спустя год после того, как Дональд Трамп в мае 2018 года решил выйти из договора. Пока этот демарш Тегерана касается лишь остановки продаж излишков обогащенного урана и тяжелой воды. Если же в течение двух месяцев усилия европейцев по снятию банковских санкций с Ирана и запретов для него продажи нефти не увенчаются успехом, Исламская Республика распрощается с ограничениями на обогащение урана (ныне его уровень составляет 3,7%, этого достаточно для работы энергетического реактора, но крайне мало для производства ядерного оружия, где показатель обогащения достигает 90%). Кроме того, страна намерена отказаться от помощи "Большой шестерки" — Россия, США, Великобритания, Франция, Китай и Германия — в реконструкции реактора в Араке на тяжелой воде.

Санкции против нефтяного и банковского секторов Ирана Вашингтон восстановил в ноябре минувшего года. Это стало реакцией на то, что Тегеран проигнорировал новый пакет требований американцев: отказаться от баллистических ракет, положить конец спонсированию терроризма и вмешательству во внутренние дела стран региона. Соединенные Штаты потребовали от государств-союзников прекратить закупки иранской нефти под угрозой штрафных мер для компаний-ослушников, однако сделали исключение для восьми стран. Шесть азиатских импортеров — Индия, Китай, Тайвань, Турция, Южная Корея, Япония, а также два представителя Европейского союза — Греция и Италия, — получили разрешение приобретать главный товар иранского экспорта еще на протяжении 180 дней.

Само заявление США поставило режим аятолл в крайне сложную ситуацию. За неполный прошлый год иранский реал потерял 70% стоимости, а его курс продолжил падение. Инфляция в стране неуклонно нарастала. Показатели безработицы тоже. Объем экспорта иранской нефти уже к ноябрю сократился на треть в сравнении с июньскими показателями. Иностранные инвесторы и компании, в том числе европейские, стали покидать страну, опасаясь потерять обширный американский рынок. Европейские банки принялись сворачивать свою деятельность.

На этом апокалиптическом фоне в экономику Исламской Республики вбили еще один осиновый кол. SWIFT отключил центробанк страны от системы международных платежей. Это экстремально затруднило импорт любых товаров, включая медикаменты, цены на которые тут же взметнулись вверх.

Иран, объявивший о переходе на "экономику сопротивления", еще как-то держался за счет активности восьмерки стран-"льготников". Однако 2 мая эта формула лояльности перестала существовать.

Пройти через Ормуз

Еще в апреле видя, в какую бездну все катится, Роухани пригрозил перекрыть поставки нефти на международный рынок через Ормузский пролив в Персидском заливе.

Тегеран, прекрасно понимая, что через пролив проходит около 30% всей экспортируемой в мире сырой нефти и для Бахрейна, Катара и Кувейта это единственно возможный путь экспорта, ранее уже прибегал к подобному шантажу. Впервые о таком "изящном" решении в Исламской Республике заговорили в декабре 2011 года, пытаясь остановить введение экономических санкций, о которых предупредили в США. Тогда командующий ВМС Ирана адмирал Сайяри заверил, что сделать это "легче, чем выпить стакан воды". Однако Вашингтон устами своего министра обороны Леона Панетты дал понять, что "не будет мириться с перекрытием Ормузского пролива. Это та красная черта, которую нельзя переходить, и мы ответим на это". Полгода спустя Меджлис Ирана даже поддержал законопроект о перекрытии Ормуза, но дальше угроз дело не пошло.

Технически заблокировать пролив действительно несложно. Несколько морских мин — и горлышко этой бутылки будет закупорено. Но прогнозируемый ответ на все это — война в Персидском заливе. Причем в такой конфигурации, когда враждебно настроенными против Ирана окажутся не только Соединенные Штаты, но и нефтедобывающие государства региона.

Такая мера больше походит на действия террориста-шахида, покупающего многочисленные жертвы ценой собственной жизни. Тегеран пока пытается использовать другие "партизанские" пути, чтобы не лишиться полностью дохода $50 млрд в год от реализации углеводородов. Например, контрабандно, в обход санкций, продавать нефть, отправляя танкеры в открытое море с отключенными радарами, чтобы их перемещение невозможно было отследить. Однако даже чиновники в министерстве нефтяной промышленности понимают, что подобным способом невозможно выйти на прежний уровень в 2,5 млн баррелей в сутки.

• Читайте также: Кто поднимает в США зеленое знамя ислама. Зачем Демократическая партия раздувает скандал на религиозной почве

Поле для маневра у руководства Исламской Республики довольно узкое. И чуть ли не единственный козырь — "ядерная сделка". Ее Иран и бросил на кон, поставив своих европейских партнеров по СВПД в двоякое положение.

Глиняные ноги Европы

Ультиматум Тегерана в первую очередь адресован трем странам Старого Света, входившим в "Большую шестерку" при заключении "ядерной сделки", — Великобритании, Франции и Германии. Потому что Китай и Россия сегодня могут оказать государству, превращающемуся в изгоя, главным образом политическую поддержку. Пекин осторожничает. Крупнейший потребитель иранской нефти, он по максимуму использовал полугодичный срок, чтобы запастись этим сырьем впрок. Однако ввязываться в откровенную конфронтацию с Вашингтоном, тем более в достаточно болезненный период торговой войны, он уж точно не станет. Москва же сама находится под санкциями, и единственная доступная ей практика — это практика заявлений и призывов. Но понятно, что менять гнев на милость в Белом доме на этих легковесных основаниях никто не собирается.

Только Европа, узнав о выходе Трампа из "ядерной сделки", помимо несогласия с таким подходом пообещала предпринять конкретные шаги по облегчению для Тегерана груза санкций. Один из вариантов — введение механизма финансовых транзакций для поддержки его торговых отношений с ЕС (INSTEX). После встречи с Майком Помпео представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини не преминула заметить, что данная система может заработать в ближайшие недели.

Но даже если это произойдет, новый финансовый канал связи не столько облегчит участь Ирана, сколько создаст важный прецедент, способный повлиять на изменение взаимоотношений между Европой и Америкой. Как писал Bloomberg в конце января, это своего рода первый шаг на пути к европейскому суверенитету. То есть история скорее европейская, чем иранская. За последний год ЕС не удалось опровергнуть простое утверждение: Трамп в одиночку сделал с Ираном то, для чего Обаме нужно было создать целую международную коалицию.

Гори в аду, Америка! Накануне введения Вашингтоном новых санкций в Иране прошли митинги с вытиранием ног о фальшивые доллары, издевательством над Трампом и сожжением флага США

Вдобавок позиция "миротворца" оказалась довольно уязвимой для Европы. Ей пришлось долго колебаться в своих оценках того, что из себя представляет страна под названием "Иран" не только с точки зрения выполнения или невыполнения обязательств по "ядерной сделке". Прошлый и начало нынешнего года принесли пикантную информацию о том, как ведут себя в европейских странах иранские спецслужбы в отношении своих оппозиционеров. Примерно так же, как Россия в отношении Скрипаля, а Саудиты — в отношении Хашогги. С оглядкой на это в январе Евросоюз впервые с 2015 года ввел новые, пусть даже во многом символические санкции против Ирана.

На его риторике это практически не отразилось: ЕС по-прежнему хочет "не допускать эскалации конфликта", "выполнять ядерную сделку" и т. п. Однако если Европе, чей бизнес, кстати, никогда не горел желанием ввязываться в драку с Вашингтоном, не удастся перейти от этих благих пожеланий к какой-либо практике, то, вероятно, очень скоро к ним перестанут прислушиваться в Тегеране. Тогда режим аятолл может решиться и на более радикальные шаги — от нападений на американцев и их союзников до реальной блокады Ормузского пролива.

Если завтра война

The New Yorker, задавшийся на этой неделе вопросом, не провоцирует ли Трамп войну, как некоторые из его предшественников, вспомнил целый ряд триггеров, в разное время приводивших к трагическим развязкам.

Ливия 1986 года. Тогда американские самолеты "тыкали в ребра" ПВО страны полковника Каддафи, то есть летали буквально по периметру береговых сооружений. Провокационную наживку ливийцы заглотили, запустили ракеты по наглецам. А потом понесли серьезные потери на море и на суше.

Вторжение в Ирак в 2003-м. Сомнительное обоснование (у Саддама есть программы, связанные с оружием массового уничтожения) стоило жизни четырем тысячам американцев.

Война во Вьетнаме, начавшаяся с двух весьма спорных инцидентов, связанных с военными корабля­ми США в Тонкинском заливе и положившая на алтарь огромное количество жертв.

Эти примеры как бы подчеркивают, что Вашингтон нередко действовал в манере персонажей Хичкока, ищущих "макгаффин" — вещь, которая, в сущности, ничем не является, но запускает сюжет. Часть правды, вероятно, в этом есть. Однако если говорить о нынешней ситуации с Ираном, то тут "макгаффин" все-таки не совсем взят Трампом просто из головы.

Во-первых, допуск инспекторов МАГАТЭ на ядерные объекты во многом так и остался пожеланием на бумаге. Кроме того, военно-космические силы Корпуса стражей исламской революции (КСИР) осенью 2018 года дважды блеснули ракетными достижениями, которые прежде маскировали под "мирный космос". Поэтому соблюдение "ядерной сделки" со стороны Ирана было по меньшей мере далеко небезупречным. И с этим что-то нужно было делать.

Объявив в апреле Корпус стражей террористической организацией, Вашингтон создал прецедент, который может привести к тому, что террористами однажды признают российское ГРУ за вероятную причастность к покушению на Скрипаля или силы безопасности Китая за притеснение мусульман в Синьцзяне. Это и в самом деле размывает и без того туманные границы самого понятия "терроризм". В Иране против этого здорово ополчились. Но тут есть и другая сторона медали: Корпус на самом деле несет ответственность за многие катастрофы, имевшие место в регионе. КСИР прямо или опосредованно руководил клерикальными шиитскими формированиями и несет полную ответственность за геноцид суннитов в 2003–2009 годах, когда убили почти миллион человек. Он один из спасителей режима Асада в Сирии. Он поддерживает террористов и радикалов на Ближнем Востоке (например, ХАМАС, нанесший недавно удары по Израилю, кормится частично из иранских рук). Ему есть с чего оплачивать террор: по данным некоторых аналитиков, под контролем аффилированных с Корпусом организаций находится до одной шестой всей экономики Ирана. Ряд экспертов полагает, что этот показатель даже выше.

Иными словами, у антииранских действий Трампа своя логика обоснования. Она не ограничивается "ядерной сделкой". Однако в Европе делают вид, что весь этот бэкграунд не имеет значения. Или, по крайней мере, с ним нужно разбираться отдельно. А для начала следует урегулировать вопрос по СВПД, предварительно вытащив Тегеран из-под санкций. Возможно, это и отсрочит столкновение в Персидском заливе, но не избавит от проблем, которые создает Иран на Ближнем Востоке и в глобальном мире. Решить эти проблемы сегодня куда более важно, чем выяснять отношения между Вашингтоном и Брюсселем. Хотя в столице ЕС, похоже, так не считают.