Тартакиада. Зачем лидер группы "Тартак" Сашко Положинский ездит в зону АТО

КТО ОН

Певец, шоумен, лидер групп "Тартак" и "Був"є"

ПОЧЕМУ ОН

Осенью 2016 года группа "Тартак" отметит 20-летний юбилей

Главный по лесопилке

"Тартак" появился в Украине через пять лет после обретения страной независимости. Когда бывшие пионеры и октябрята, широко хлопая глазами, только начинали врубаться в украинский рок, отчасти заложивший фундамент в сознании нынешних тридцати-двадцатилетних. Тех, которые умеют за пару дней собрать деньги на беспилотник или военную форму для батальона и которые знают, что град — это не только атмосферное явление, но и реактивная система залпового огня.

Сашко Положинский — лидер "Тартака". Создать группу его спровоцировал фестиваль украинской музыки "Червона рута — 1996". Сашко, тогда выпускник экономического факультета Луцкого технического университета и уже успешный кавээнщик, увидел объявление на стене местного ДК о том, что музыкальный форум ищет молодых, борзых и талантливых исполнителей. Он быстро сколотил группу, куда кроме него вошел Василий Зинкевич — младший. Назвал эффектно — "Тартак" (это слово имеет польские корни и означает место, где заготавливают лес, то есть лесопилку). Сашко записал три песни, к финальному выступлению еще три, затем ставшие хитами. Речь о "Подаруй мені кохання", "О-ля-ля", "Божевільні танці". Отличала их предельная лаконичность, простота и прямолинейность: "Я співаю, Ганя, Ганя, подаруй мені кохання! — Ні-ні-ні", "Дітлахи прийшли зі школи, познімали ранці і танцюють по приколу божевільні танці".

Исполнительская манера автора вносила в их звучание лошадиную дозу психоделики в духе Prodigy. Сашко пел и танцевал так, будто у него эпилептический припадок, выступление напоминало театральный перформанс, а мощный энергетический выброс, шедший со сцены, "качал" слушателей.

Если взглянуть на историю группы "Тартак", обнаружится, что путь коллектива плотно спаян с историей страны. И некоторые песни годятся для звукового иллюстрирования ее новейшей истории. А между дураковатым солнечным хитом "Хулігани" (это там, где "мама любить тата, тато любить маму, мене ніхто не любить — тому мені погано") и песней о смерти "Мене вже немає": "Я загинув у битві, я уже вбитий, Довкола мене тіла ворогів" — разлом длиной в жизнь человека, который об этой жизни что-то понял.

Ворошиловский слон, комсомол и трещина в вере

Мы с Положинским стоим в одном из парков Луцка и смотрим на слона. Этот памятник представителю африканской фауны на фоне традиционной украинской флоры выглядит экзотично — как балкон в лесу. В 80–90-е сюда приходили тусоваться подростки. Среди них был и будущий лидер "Тартака".

— У нас в компании могли быть полубандиты и полунеформалы. Очень часто это были одни и те же люди. Одна тусовка находилась в центре под вербами. Там когда-то был фонтан, сейчас его нет. Еще мы любили собираться на стадионе. Потом у Дворца пионеров на ступеньках. Или спускались ниже — сюда, в парк Ворошилова, так он назывался раньше, не знаю, как сейчас. Собирались здесь, возле слона. Там, где содрана краска, видите, сколько разноцветных слоев?

Положинский изучает ободранный бок скульптуры. Слоев краски много, и понять, какой был первым, трудно.

— Во времена моих подростковых тусовок слон был серым, недавно зеленым, до этого розовым, еще фиолетовым, а вообще, говорят, изначально это был памятник персонажам басни "Слон и Моська", только Моська быстро потерялась, — лидер "Тартака" рассказывает мне эту историю с серьезнейшим выражением лица.

Какое-то время я тупо смотрю на слои красок и пытаюсь понять, что общего у артиста, которого я видела в клипах своей юности до всех Майданов, и стоящего передо мной человека летом 2016 года. Какая основная краска, иными словами?

Положинский образца 1996–1997 года — это юноша в очках, с улыбкой в глазах, сдержанными манерами мальчика из хорошей семьи и со странноватой даже по нынешним временам прической — тогда голову певца обрамляло что-то вроде трех оселедцев, образующих трезубец. Прическа была сооружена специально для выступления на "Червоной руте". Сашко-2016 похож на солдата, который приехал домой в летний отпуск. Короткий ежик, широкие плечи, во взгляде нет легкости, и только в уголках губ играет улыбка. В 2012 году он плюнул на столичный движ и вернулся в Луцк — захотел быть ближе к пожилым родителям плюс устал от энергетического пресса мегаполиса. В Луцке впридачу к "Тартаку" создал новую группу с говорящим названием "Був"є" — то есть был и есть. Дебютный альбом выложил на своем сайте и назвал длинно "12 пісень, якими Був"є сповіщає про своє існування".

Положинский по-свойски оглядывает парк. Говорит, что неподалеку находится район, где он вырос, — Привокзальный, который местные именуют просто Вокзалом.

— Так что я с Вокзала, — он широко улыбается.

Что вы слушали, когда были подростком?

— В конце восьмидесятых "Ноль", ДДТ, "Кино", "Алису", "Наутилус", "Братів Гадюкіних". Много всего, в том числе импортного.

Да ну?! Откуда тут у вас? — не верю я. Мое не отличающееся корректностью замечание музыкант, не моргнув глазом, пропускает мимо ушей и рассказывает историю в тему.

— Как-то в 90-е я ехал в поезде из Луцка в Киев и разговорился в купе с одной девушкой. Речь зашла о музыке. Она мне: "Я такое слушаю, что вы, наверное, не знаете у себя в провинции". Я ей: "Скажите, я хотя бы запишу название, чтобы знать, что искать". Она: "Ник Кейв и Том Вейтс". Мне стало смешно, потому что этих певцов я и мои друзья слушали очень давно.

Такая осведомленность во времена, когда интернета не было, объяснялась просто. В Луцке в 90-е проходили адаптацию волонтеры Корпуса мира США. По ходу адаптации американцы осуществляли не только гуманитарную миссию, но и просветительско-меломанскую. По словам Сашка, у него до сих пор сохранились дружеские отношения с неким Стивом, который в 90-е привез с собой кучу компакт-дисков с самой разнообразной музыкой, тем самым осчастливив десятки местных меломанов. К слову, Луцк — город музыкальный, в нем сейчас даже есть рок-школа. Расположена она на заводе, где в детстве Положинский сотоварищи промышляли воровством по мелочи. Мальчишек интересовали заводские отходы: одни выглядели как сюрикэны и использовались соответственно — их метали в деревья; а другие были плоскими и круг­лыми, размером с монетку, и забрасывались в автоматы с газировкой. Сколько литров сладкой воды было выпито в те времена обманным путем, история умалчивает. Ясно лишь то, что детство у Положинского было таким, каким и должно быть у пацана, — хулиганским и веселым.

Книги он любил читать преимущественно приключенческие, исторические и о войне. Одна из зачитанных до дыр — "Книга будущих командиров". Не удивительно, что после восьмого класса будущий лидер "Тартака" решил стать военным и поступил во Львовский военный интернат.

— Я реально оценивал свои шансы. Я бы никогда не стал суперспецназовцем, техникой тоже особо не интересовался, поэтому думал, что буду военным политработником.

Политработником?

— Да. А что вас удивляет? Я всегда был активистом, и в комсомоле тоже.

Как? Вас не бесила эта организация?

— Наоборот, сначала я был убежденным комсомольцем. У меня случился принципиальный конфликт с классной руководительницей уже на втором комсомольском собрании из-за того, что в комсомол решили принять моих одноклассников, которых я считал недостойными. Я думал, что комсомолец — это лучший в учебе, дисциплине и так далее. А тут хотят принять человека, который для меня не вписывается в такой образ. Я в это искренне верил тогда. И был очень разочарован, когда учительница сказала: "Ты поступил, дай поступить другому". Это как бы дало трещину в вере… А когда в твоей вере появляется трещина, ты начинаешь искать ответы на вопросы. Затем я стал лучше понимать, что происходит вокруг. Это был 1986 год, перестройка. Потом полностью прочел "Архипелаг ГУЛАГ". Но я и сейчас, кстати, считаю, что в комсомоле было много хорошего.

Что, например?

— Стимул активной жизненной позиции. В учебе, в творчестве. Это энтузиазм, которого, на мой взгляд, не хватает Украине. Народ преимущественно пассивный. Несколько лет назад я перечитывал роман "Как закалялась сталь", если оттуда убрать всю коммунистическую мишуру, книга классная и о хороших человеческих качествах.

Почему тогда вы ушли из военного интерната, он же вам подходил?

— Мое представление об армии было несколько иным, чем то, с чем я столкнулся.

Побили?

— Не в этом дело. Хотя я часто отгребал. Били и меня, и я бил. Но речь не о — как их там называют? — тяготах и лишениях военной жизни. Меня угнетало, что в этом было мало интеллекта и много солдафонства. Отсутствие воспитания и какой-либо логики в действиях. Я подумал: нет, чувак, ты можешь угробить свою жизнь, и бросил интернат. Потому что, с одной стороны, мне военное дело интересно до сих пор, с другой — я люблю быть максимально полезным.

Полезным кому?

— Делу, за которое берусь. Если у меня есть шанс стать выдающимся полководцем, я должен эту возможность использовать, а не зависеть от обстоятельств и других людей.

Вы всегда можете объяснить свои поступки?

— Нет. Часто я действую импульсивно. Но люблю раскладывать и действовать осмысленно, понимать, что происходит.

Вы считываете людей: сразу понимаете, кто перед вами?

— Возможно, на каком-то интуитивном уровне я держусь в стороне от скользких личностей, но очень часто ошибаюсь в людях.

Насколько я могу судить по вашим интервью периода Оранжевой революции, вы были увлечены Ющенко?

— Да. Я в Ющенко верил еще до того, как он заявил, что идет в президенты. Я очень хотел этого. В 2004 году я заявил директору нашей группы, что мы едем в тур либо за Ющенко, либо не едем вообще.

Ющенко вам казался порядочным человеком?

— Я его не идеализировал. Но… Помню эпизод в Кировограде. Мы играли концерт в его поддержку. Я был ведущим. Искренне верил и говорил от сердца, когда представлял его со сцены. Ющенко вышел, пожал мне руку и сказал: "Спасибо, что так хорошо говорите". Я ему ответил: "Просто я в вас верю". Отлично помню этот эпизод. И мне до сих пор больно, что с моей верой так обошлись.

Твое АТО

В 2013–2014 годах Сашко участвовал в событиях на Майдане. Даже забрался на бульдозер, вернее, по его словам, его туда вытолкали друзья, и попытался образумить агрессивно настроенных молодых людей в балаклавах, рвавшихся штурмовать Администрацию на Банковой. Его аргументы пропускали мимо ушей. А сам певец был похож на интеллигентного эсера, пытающегося что-то втолковать матросам.

Что вам дают поездки в зону АТО?

— Эмоции, которые переживаешь там на концертах, отличаются от тех, к которым я привык. Это работает как наркотик, хочется пережить их снова. Там люди иначе проявлены. Если сравнить человека с фотографией, то в АТО какие-то совсем иные реактивы используются при печати снимков. Возможно, работает фактор концентрации в этих местах сильных личностей. Там ты чувствуешь себя действительно нужным. Крайне редко бывают концерты, когда ты потом думаешь: ну зачем это было?

Положинский достает мобильный и показывает мне эсэмэс от друга, который воевал в АТО. "Вчера встречался с бойцом моего подразделения. Вот что он вспомнил: "Круто было, когда "Тартак" и Riffmaster к нам приезжали в Водяное, хорошая была разрядка, и песни знакомые".

Музыкант говорит о том, что концерт, о котором идет речь, был одним из самых тяжелых. Бойцы устали. Во время выступления были слышны выстрелы. Сашко обрывает рассказ. Вообще он не любит распространяться на тему своих поездок в АТО.

Он переводит разговор на другую тему — замечает на дереве птицу и спрашивает, как она называется. Я предполагаю, что это сойка.

— Знаете, мой друг, который с войны вернулся, снова птицами заинтересовался. Фотографирует их. Говорит, ему это помогает, — Положинский произносит это задумчиво и спокойно.

Сашко Положинский: "Эмоции, которые переживаешь на концертах в зоне АТО, отличаются от тех, к которым я привык. Это работает как наркотик, хочется пережить их снова"

Забег на длинную дистанцию

Веселых вещей в последнее время музыкант пишет все меньше. Иногда случаются лирические для девушек — "Голова", которую играет "Був"є", и "Закохані" для фильма "Жива". У музыканта появляется все больше военно-патриотических песен, как "Висота".

Вы не думали, что такие песни, как "Висота", могут подтолкнуть человека пойти на войну?

— Мне за эту песню столько людей сказали "спасибо", что я не считаю ее ошибкой. Человек идет на войну не потому, что музыку послушал. Даже шедевр не заставит его сделать такой жесткий прорыв из одного мира в другой… И еще: если бы у меня был дар написать хотя бы одну вещь, которая может радикально изменить человека, я бы написал.

Песня "Мене вже немає" о смерти и потере. Как она появилась и что позволяет понять человеку потеря близких?

— Какие-то вещи по этому поводу я сказал в песнях "Жити" и "Цінуйте мене". Приходит осознание того, что к людям надо быть более внимательными. В том числе к родителям. Поэтому я и переехал к ним. Стал внимательнее к друзьям, знакомым. Пытаюсь не избегать встреч, когда есть такая возможность. Например, Игорь Пелых (телеведущий, погиб в 2009 году в ДТП. — Фокус), у него в Киеве был офис через дом от дома, где я жил. Он меня к себе на кофе раз пять звал, а я к нему всего один раз за все время зашел. Постоянно думаешь: да зайду еще, успеем увидеться. А потом раз и все. Когда погиб Кузьма, я вдруг понял, что в последний раз видел его полгода назад на "Бандерштате" (музыкальный фестиваль в Луцке. — Фокус), и то случайно, потому что мы там выступали. Надо ценить людей, пока они есть.

А насчет "Мене вже немає", она родилась после гибели нескольких людей. Последний случай на меня очень сильно повлиял, я реально жить не хотел… Потом начал писать песни, и они меня вытянули из этого состояния. "Мене вже немає" — одна из вещей того периода. Так же была написана "Почуй мене" (альбом "Ввічність"). Вообще, из депрессивных состояний всегда вытягивает какая-то жизнедеятельность. Творческая, физическая, когда, например, начинаешь осваивать какое-то ремесло. Только движение помогает.

• Читайте также: Меня бесят штампы о кумовьях, сале и шароварах, — Сашко Лирник

Когда вы это поняли?

— (Пауза.) Сейчас в очередной раз пытаюсь понять, — Положинский широко улыбается.

На дереве щебечет птичка. И слон оптимистично тычет хоботом в синее небо.

Отмечать двадцатилетие "Тартак" будет в декабре. Сейчас группа пишет два новых альбома, один из которых — дуэты вокалиста с другими певцами, как в "Система нервов". Еще у Положинского есть идея организовать концерт или тур со старыми хитами и спеть их в последний раз. Или хотя бы сделать какой-то перерыв. "Старые песни не дают жизни новым, а новые хочется петь все же больше", — говорит он. Мне не очень верится в то, что у него получится осуществить эту затею. Я была на клубном концерте "Тартака" в Киеве и под заводную "Иди тусуйся" народ скакал так, что дощатый пол ходил ходуном. "Тартак" играл без перерыва три часа кряду. Я никак не могла понять, как Положинский читает — только связками или иногда диафрагмой?

• Читайте также: В ожидании Годо. Как золотой голос Испании приучает украинцев любить классику
  

Впрочем, это неважно. Важно, что "Тартак" интереснее слушать в концертном варианте, особенно если речь идет о новых песнях. Тексты, которые при других обстоятельствах и если бы их пел другой человек, звучали бы пафосно, здесь так не выглядели. Всегда важнее, кто и с каким посылом поет, хорошо поставленный голос в таких случаях не главное. Вопрос веры никто не отменял, даже если речь о том, чтобы спеть свою песню. Во всяком случае для меня это так же неоспоримо, как и то, что "папа любит маму, а мама любит папу" — хит, который жаль забрасывать на антресоли. Или как то, что когда-то нас всех не станет, как в "Мене вже немає". Но это не отменяет того факта, что мы были и пока еще есть.

Фото: Виктор Голиков