Еще меньше электроэнергии. Как выглядит деградация украинской экономики

Каков реальный уровень ВВП Украины и насколько велик масштаб кризиса без учета внешней помощи

ВВП Украины в прошлом году составил 6,5 трлн грн в номинале.

Размер международной помощи составляет 1,5 трлн грн или 23%.

Эти деньги идут, в основном, на покрытие социальных расходов бюджета: пенсии, зарплаты бюджетников, пособия, стипендии и т.д.

В долларе примерно такая же картина: ВВП в 2023-м составил 160 млрд дол. в эквиваленте, помощь — 40 млрд дол. или 25%.

На самом деле, эффект внешней помощи шире.

За счет этих денег выплачиваются социальные трансферты, которые, в свою очередь, идут на покупку социальных товаров и услуг, в основном национального производства. То есть, формируется платежеспособный спрос. А значит, включается эффект мультипликатора бюджетных и потребительских расходов.

Можно считать, что до 1/3 ВВП прямо или косвенно формируется за счет внешней международной помощи, и без нее наш валовый продукт в прошлом году едва ли превысил бы 100 млрд дол.

Но кроме государственного бюджета, есть и фактор платежного баланса.

Так, дефицит торгового баланса в прошлом году приблизился к отметке в 40 млрд дол, хотя сам платежный баланс остался профицитным, в том числе за счет положительного сальдо финансового счета (почти на +20 млрд дол.) и текущих трансфертов (+24 млрд дол.).

То есть, если бы не гранты (идут в трансферты) и кредиты (идут в плюс по финансовому счету), наш платежный баланс получил бы "дыру" в 40 млрд дол. и дефицит в размере 25-30 млрд дол.

А это привело бы к глубокой девальвации гривны, как минимум на уровне 2022 года.

Что, опять же, привело бы к переоценке валютного эквивалента номинала ВВП — таким образом, валютный ВВП мог бы сократиться до 70-80 млрд дол.

Кстати, в этом нет ничего необычного: в 2015-м наш ВВП уже падал со 183 млрд дол. в 2013 до 90 млрд дол.

Какова относительная глубина падения?

В 2022-м реальный ВВП в гривне сократился на 28,8%, а в 2023-м — вырос на 5,3% (восстановительный рост на низкой статистической базе сравнения).

Валютный эквивалент в прошлом году составил 160 млрд дол. — это 80% от уровня 2021-го (тогда был зафиксирован исторический максимум в 200 млрд дол.).

Но здесь, опять же, существенное статистическое "возмущение" формирует внешняя финансовая помощь.

Поэтому используем так называемый "электрический метод" — это когда темпы роста ВВП определяются по динамике производства и потребления электроэнергии.

В 2021-м году было произведено 155 млрд квт/ч электроэнергии, потреблено 120 млрд (или 77%), остальное — потери, расходы в сетях и т.д., нетто-экспорт составил 2 млрд квт/ч.

В 2022-м производство упало до 115 млрд, потребление — до 90 млрд (78%), нетто-экспорт — до 1 млрд.

Сокращение производства составило 26%, а потребления — 25%. Это примерно соответствует уровню падения ВВП в 2022-м году (до 29%).

Но в 2023-м году наблюдаем уже совсем аномальную картину: производство электроэнергии сократилось до 105 млрд, потребление — до 85 млрд или 81%. Был зафиксирован не экспорт, а нетто-импорт электроэнергии на 0,4 млрд квт/ч.

В относительных величинах, производство сократилось на 9%, а потребление на 6%. При этом, статистика определила рост ВВП на 5,3%.

Ситуация действительно атипичная, потому что потребление электроэнергии сократилось на 6%, а валовый продукт — вырос на 5%. Такого не бывает.

В чем причина?

На мой взгляд, корень проблемы заключается в глубокой структурной деградации нашей экономики.

Практически полная деиндустриализация и зависимость ВВП от сырьевого сектора (агро), банковского и сектора услуг, где нет прямой зависимости между ростом производства и потреблением электроэнергии. Плюс увеличение вклада в ВВП налоговых поступлений.

Все эти сегменты экономики (кроме агро) — напрямую зависят от размера внешней помощи: налоги, финансы и сектор услуг (включая торговлю) держатся на плаву благодаря внешней финансовой помощи.

Из положительных эффектов такой структурной трансформации можно назвать лишь сокращение разрыва между производством и потреблением: если в 2021-м году потребление составляло 77% от производства, то в 2023-м — 81%.

То есть, до 4% производства электроэнергии, которая раньше "исчезала" в виде потерь в сетях, сейчас официально потребляется.

Я это могу объяснить снижением рынка "теневой электроэнергии", в которую были вовлечены крупные предприятия, которые во время войны остановились или были разрушены.

По сути, наша экономика становится все менее энерговооруженной. Не энергоемкой (что было бы вполне позитивным явлением), а именно менее энерговооруженной.

А еще Тесла определял уровень развития цивилизации от количества машин и уровня генерации электроэнергии.

В таком формате наша экономика может разучиться за время войны что-либо производить в принципе.

Горизонты послевоенных структурных трансформаций (если они вообще будут) становятся все более туманными.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник

Важно

Страшнее ракет и "шахедов". Почему бизнес не уходит из прифронтовых зон