Страсти вокруг украинского Арлингтона: где и когда хоронить героев

Ситуация с Национальным военным мемориальным кладбищем сейчас плохая. Местные жители устраивают протесты против строительства и блокируют технику.

Чтобы понять ситуацию, сначала немного хронологии.

Саму идею того, что Украине нужен собственный Арлингтон, начали относительно серьезно проговаривать еще лет двенадцать назад. Собственно, большую часть времени с того момента происходили только разговоры в разных форматах.

Активизация идеи началась с 2014 года по понятным причинам. В стране в принципе отсутствуют сакральные места для захоронений, кроме киевских Байкового кладбища и Аскольдовой могилы (очень маленькой по площади), и Лычаковского кладбища с Марсовым полем во Львове. Ну и Тарасова гора в Каневе, но там уже занято Тарасом Григорьевичем.

Тогда начали обсуждать мысль о том, что нужен символический Пантеон героев всех времен и отдельно — кладбище для военных. Тема перешла в плоскость конкретики только с началом полномасштабки, хотя и до ее начала были некоторые движения и общее понимание того, что рано или поздно строить такое будет надо.

В 2022 году процесс зашевелился, что неудивительно, и начались уже конкретные действия. Эти действия характеризовались в первую очередь абсолютной бестолковостью тогдашнего министра ветеранов Лапутиной и не менее абсолютным непониманием парламента и Кабинета министров на тему того, что вообще происходит.

Сначала бросились искать место в Киеве, хотя с самого начала было понятно, что это обреченная история. Для сравнения: площадь Арлингтонского кладбища под Вашингтоном — 600 с чем-то акров, более 250 гектар. Найти такую территорию в Киеве — невозможно, с учетом других вводных (хотя бы относительно ровная территория, отсутствие других ассоциаций с этой территорией, отсутствие других памятников). Но все бегали, суетились, нашли Лысую гору, выделили землю, поняли, что не подходит, стали искать дальше, обсуждали ВДНХ (ага, идеальный план — захоронение в городе с названием Выставка достижений народного хозяйства), обсуждали Певческое поле (еще лучше), потом еще одна идея гениальнее другой...

В результате, осенью 2022 года было создано госучреждение "Национальное военное мемориальное кладбище" — и начали искать места вне Киева, в ближних пригородах. Понятно, что почти первым же решением было строить возле уже существующего мемориала — рядом с Быковнянскими могилами, где объединены заповедник и мемориальный комплекс погибших от советских репрессий. Логика говорила, что все сходится — и общая атмосфера, и местность.

В мае 2023 года Верховная Рада приняла закон №9240 о расположении Национального военного мемориального кладбища в Быковне. Этот закон не подписан президентом и никогда не будет подписан. Потому что уже в это время стало понятно, что в Быковне можно легко расшевелить захоронения жертв репрессий во время строительства, а это — работа археологов, раскопки, много времени и фактическое блокирование строительства. В лучших традициях менеджмента тогдашней министра ветеранов Лапутиной, все уже все фактически знали, но семьям погибших продолжали рассказывать, что все окей и работа над кладбищем идет по плану.

Тем временем (м — менеджмент) впопыхах искали новое место для кладбища на замену Быковни. И нашли земли НУБиП (аграрный университет) неподалеку Гатного, на другом краю от Киева. И в какой-то момент, через несколько месяцев, министерство ветеранов поставило семьи погибших перед фактом: в Быковне не будет кладбища, а оно будет в Гатном. А это, на минуточку, означало, что нужно переделать все экспертизы, сделать все исследования, землеотвод (точнее, передачу собственности на участок), исследовать почвы и так далее. То есть это еще много времени. Которое можно было бы сэкономить, если бы тогдашний министр немного меньше тормозила.

Но процесс с горем пополам пошел. В конце 2023 и начале 2024 года была принята новая версия закона, затем постановление Кабмина — и начались подготовительные работы. Существенно помогло процессу и то, что в феврале 2024 года наконец-то вышла на мороз из теплого кабинета госпожа генерал Лапутина и должность министра ветеранов (с припиской "временно исполняющий обязанности") занял майор Александр Порхун. Но про...баное было уже не разпро...бать.

На момент прихода на должность Порхуна и начала работ злые были уже абсолютно все. Семьи погибших — тем, что им месяц за месяцем обещали похоронить их героев вот-вот и все откладывали на потом. Ветераны — потому, что уровень коммуникации и менеджмента министерства ветеранов ярко продемонстрировал всю глубину глубин. Правительство — потому, что все происходило через жопу, депутаты Верховной Рады — потому, что они выглядели как кретины, голосуя подряд за два почти одинаковых закона, которые размещали кладбище в совершенно разных местах, УИНП — потому, что они предупреждали, местные — потому, что их не предупредили, и так далее.

Процесс в 2024 году худо-бедно пошел, и уже можно было рассчитывать на первые захоронения в этом году, но появилась новая проблема. Местные жители начали протестовать против строительства как такового. И под "протестовать" я не имею в виду только мирные акции, потому что были и блокировки техники, и не очень мирное давление на строителей.

Я с огромным уважением отношусь к праву на протест. Плюс я прекрасно понимаю отсутствие нормальной коммуникации в прошлом году, когда принималось решение. Я вообще все понимаю. Но мне кажется, что это уже, бляха, слишком.

Все аргументы местных жителей сводятся в целом к простой фразе: НЕ ЗДЕСЬ. Тела мертвых отравят грунтовые воды. Выпилят все деревья. Там болото и нельзя хоронить. Там красиво и мы там гуляем. И в общем — мы не против кладбища, мы за кладбище, но НЕ ЗДЕСЬ.

Слушайте, это несерьезно. Читать про "экоцид" в стране, где происходит геноцид — здесь, настоящий, сейчас, каждый час — и что этот "экоцид" начнется из-за захоронения военных — это за всеми пределами.

Вы могли бы договариваться с министерством о конкретных вещах. Не стройте вот здесь и вот здесь, на этих участках. Давайте тут останутся деревья. Давайте зафиксируем наши договоренности письменно. Но вы хотите, по большому счету, чтобы на землях, которые вам не принадлежат, было так, как вам хочется. Эти земли принадлежали государственному институту и перешли к государственному учреждению. И глобально государство — со всеми присущими ему недостатками и ошибками — решило, что мемориальное военное кладбище будет там. И оно будет, более того — оно должно было быть уже давно. Оно нужно государству — не политикам, а Украине.

Поэтому мой совет местным жителям прост. Договаривайтесь о конкретных деталях, фиксируйте их и следите за выполнением договоренностей. И это все. Кладбище будет там, потому что уже время. Это далеко не идеальный вариант, но в жизни мало идеальных вещей. Названия ваших сел могут войти в историю гордо, как вошел Арлингтон, или с позором, если часть жителей будет силой препятствовать строительству военного кладбища. Это даже дико звучит.

P.S. Отвечая на вопрос "А кто ты вообще такой". Историк по образованию, младший сержант ВСУ в отставке, автор идеи Колокола памяти возле здания Министерства обороны, который открыли в 2018 году. И да, поверьте, если бы у меня было своих 200 гектаров, я бы отдал их под кладбище. Слишком много уже улиц, названных в честь товарищей.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции. Ответственность за опубликованные данные в рубрике "Мнения" несет автор.

Источник

Важно

Город героев и город-крепость: почему города не умирают сами и как чтить память погибших по-новому