Президент против аятоллы. Кто будет следующим лидером Ирана и что это изменит для Украины

19 мая в авиакатастрофе Иран потерял главу своей исполнительной власти, однако эту исламскую страну с уникальной формой правления возглавляет не избранный на всеобщих выборах президент, а назначенный восемьюдесятью восемью экспертами исламского права Рахбар — духовный лидер страны. Последние тридцать пять лет Рахбаром Ирана неизменно является аятолла Сеед Али Хосейни Хаменеи, который, балансируя между различными группами влияния, сохраняет свою власть и единолично определяет основные принципы внешней и внутренней политики Исламской Республики Иран.

Иран: от американского форпоста до исламской республики

После Второй мировой войны Иран попал в орбиту влияния США и Великобритании. За несколько десятилетий страна под управлением шаха Мухаммеда Резы Пехлеви стала едва ли не основным форпостом Вашингтона в регионе. Однако — все перевернула с ног на голову революция, которая произошла в стране в 1979 году. Тогда духовенство во главе с Рухоллой Хомейни свергло с престола шаха и провозгласило Иран "Исламской Республикой". Поскольку революцию осуществляли духовные лица и основной ее идеологией были религиозные принципы, то в историю она вошла под наименованием "Исламская".

Тогда же, в 1979 году была принята конституция Ирана, в которую внесли незначительные изменения в 1989 году, когда умер аятолла Рухолла Мусави Хомейни, который правил страной, в значительной степени опираясь на свой личный авторитет.

Аятолла Али Хаменеи — пришел и задержался

Новый лидер государства аятолла Али Хаменеи на момент своего восхождения не имел и близко того авторитета, которым обладал его предшественник. Вообще его статус в духовенстве не совсем соответствовал той роли, которую ему отвели после смерти лидера и идеолога революции и самой исламской республики. Хаменеи вообще был назначен на должность Рахбара временно — но нет ничего более постоянного, чем временное. Это может свидетельствовать, что Хаменеи скорее всего мог быть компромиссной фигурой между враждебными фракциями в правящей команде, что часто бывает после смерти столь весомого лидера.

Собственно изменения в конституцию более четко выписали распределение полномочий между различными ветвями власти в Иране и усилили роль президента в противовес Рахбару. В первые десять лет президент выполнял в основном церемониальные функции (им с 1981 года был Али Хаменеи). Вся исполнительная власть сосредотачивалась в руках правительства, которое возглавлял премьер-министр. А выполнял он волю Рухоллы Хомейни, которому в принципе и не были нужны никакие конституционные полномочия. Хомейни мог себе позволить просто жить в Куме — центре духовной жизни шиитского Ирана, а к нему ездили и премьер, и президент, и другие высшие чиновники для согласования своих решений.

После смерти первого Рахбара Ирана эта уникальная форма правления приобрела большую институциональность — и политическая жизнь страны перешла из духовно-сакральной плоскости в более привычную для типичного авторитарного государства аппаратно-интриговую.

От Хомейни до Хаменеи — а дальше без изменений

Следует отметить, что на протяжении 1980-1988 годов Иран вел очень тяжелую и кровавую войну с Ираком. То есть почти весь период правления Хомейни пришелся на время фактически отечественной войны Ирана, что еще больше придало его статусу сакральности и эпичности.

Али Хаменеи же пришел во время послевоенного восстановления и ему предстояло пройти между огнями крайнего религиозного фундаментализма и бытовых хлопот, сопровождавших подавляющее большинство населения страны, вышедшей из большой войны. Судя по тому, что он неизменно возглавляет эту страну и сегодня, аятолле удалось справиться с этой непростой задачей.

Номенклатура духовенства. Как устроена власть в Иране

Как же выглядит система государственного устройства Исламской Республики Иран?

Каким-то образом её можно сравнить с политическим устройством СССР, где, параллельно с формальными государственными органами, функционировали соответствующие комитеты КПСС. В Иране же место партийных аппаратчиков занимает духовенство. Но если в Советском Союзе еще в самом начале, в 1930-е годы, партийная номенклатура путем большого террора свела роль государственных органов к церемониальным функциям, то в Иране как раз наоборот — после смерти Рухоллы Хомейни духовенство уступило часть своей власти другим центрам влияния.

Страну возглавляет духовный лидер Рахбар, который избирается бессрочно из среды авторитетного духовенства — аятолл. Он непосредственно возглавляет духовную вертикаль страны, которая, как указывалось выше, дублирует все другие ключевые органы государства — наряду с губернатором провинциями правят имамы, существует специальный суд для духовенства, имеется даже параллельная армия — Корпус Стражей Исламской Революции (КСИР), о котором подробнее чуть позже. В полномочия Рахбара входит командование армией и КСИР, назначение большинства ключевых лиц государства и решение вопросов войны и мира.

Исполнительную власть возглавляет президент, который избирается на прямых выборах сроком на четыре года с возможностью переизбрания на еще один срок. Избирательное право имеют все жители Ирана старше 18 лет. Они также избирают Меджлис (местный парламент), состоящий из 290 человек. В нем имеют гарантированную квоту национальные и религиозные меньшинства.

Президент назначает часть правительства и часть других двух ключевых органов системы государственной власти Исламской Республики. Поэтому, хотя президент в Иране и не является высшим должностным лицом, его функции вовсе не церемониальные и полномочия шире, чем, например, у президента Германии.

Реформаторы, консерваторы и стражи революции

В политической жизни Ирана слабо развиты партии, и вся борьба происходит вокруг личностей. Разделяют условно два основных идеологических течения — реформисты и консерваторы. Первые выступают если не за дружбу, то хотя бы диалог с Западом и ослабление религиозного контроля за всеми сферами жизни в государстве. Консерваторы, соответственно, за жесткую линию противостояния с Западом и внедрение самых жестких норм исламского права.

Если вам политическая система Ирана показалась достаточно сложной, то это еще не все. Мы рассмотрели основные конституционные и публичные центры влияния. Однако в этом государстве есть еще один субъект, который не имеет значительных конституционных полномочий, однако является одним из ключевых игроков де-факто. Это уже упоминавшийся выше Корпус Стражей Исламской Революции. Де-факто он сформировался как революционная гвардия, которая в первые послереволюционные годы служила опорой духовенства и была лично предана Рахбару Рухалли Хомейни. Она была материальным воплощением его авторитета — если бы кого-то в Иране не убедил в правоте духовного лидера его высокий религиозный и общественный статус, то за это брались ребята из КСИР.

Именно Корпус сыграл ключевую роль в зачистке страны от сторонников свергнутого шаха, которая постепенно переросла в открытые политические репрессии и террор против всех оппонентов революции и, в частности аятоллы Хомейни. Так мощным репрессиям подверглись преподаватели иранских университетов, выступавшие за сохранение светского характера страны. Большинство преподавателей были уволены, часть арестованы, а часть эмигрировала. О масштабах репрессий свидетельствует тот факт, что у Ирана до сих пор есть проблемы с заполнением вакансий преподавателей в своих университетах.

КСИР — сила. Что контролируют Стражи Исламской Революции

Можно подумать, что именно КСИР стал основным инструментом и опорой власти действующего Рахбара аятоллы Али Хаменеи. Однако на самом деле Корпус стал едва ли не основным фактором, не позволившим Хаменеи полностью узурпировать власть в своих руках. Ведь КСИР является реальной силой. В годы войны и правления первого Рахбара руководство Корпуса не упустило возможности конвертировать свою действенность в политические и экономические дивиденды. КСИР нарастил свою численность до трёхсот тысяч. Он оброс, кроме непосредственно воинских частей, своими СМИ, предприятиями и вообще взял под контроль целые отрасли экономики.

В условиях санкций, которые США и большинство демократических стран наложили на Иран практически сразу после Исламской Революции, внешняя экономическая деятельность происходит в форме спецопераций — подсанкционные товары закупаются на "черном рынке" и доставляются маршрутами по линии специальных служб. Этим занимается КСИР. Соответственно он контролирует, например, экспорт нефти — основного природного богатства Ирана.

За последние десятилетия КСИР стал фактически государством в государстве. В 2005 году он даже продвинул своего представителя в президентское кресло. Им стал Махмуд Ахмединеджад. Его президентство вошло в историю под эгидой форсирования иранской ядерной программы на грани прямого конфликта с США. Прямой конфликт с сильнейшей армией в мире не выгоден КСИР, а вот балансирование на лезвии и усиление санкций — безусловно усиливает позиции стражей революции.

Шиитский полумесяц: как КСИР строит внешнюю политику

Дошло до того, что в 2013 году на очередных выборах аятолла Хаменеи даже поддержал реформистов, чтобы избавиться от Ахмадинежада, реально претендовавшего на его власть. Тогда КСИР изменил тактику и начал искать счастья за пределами страны. Один из его лидеров, генерал Касем Сулеймани был основным двигателем концепции "шиитского полумесяца", по которой Иран должен был создать цепочку различных шиитских государств и группировок за пределами страны (к странам "шиитского полумесяца" относят Ливан, Сирию, Бахрейн, Ирак, Иран, Азербайджан и Йемен). На карте они действительно напоминают полумесяц — один из основных символов ислама.

В рамках этой концепции Иран усилил сотрудничество с Хезболлой в Ливане, активно поддерживал правительство Башара Асада в Сирии, катарскую монархию, вооруженные шиитские группировки в Ираке и Йемене. Стоит отметить, что генерал Сулеймани был довольно успешным в своей концепции, однако его полет к солнцу прервал американский беспилотник, уничтоживший генерала вместе с его кортежем в начале января 2020 года. Вялая реакция Исламской Республики на эту акцию, показала, что во власти Ирана не все искренне скучали по этому активному и очень амбициозному генералу.

Ибрагим Раиси — преданный последователь или конкурент Хаменеи?

На выборах 2021 года победил ультраконсерватор Ибрагим Раиси. Ранее он занимал должность генерального прокурора и верховного судьи, поэтому именно он занимался формальной стороной репрессий и откровенного террора против инакомыслящих. Он был сторонником жестокого противостояния с Западом, максимального внедрения религиозных законов и сотрудничества с Россией, в частности в военной сфере.

Аналитик Немецкого института международных дел и вопросов безопасности Гамидреза Азизи считает, что Ибрагим Раиси был полностью лояльным Рахбару президентом. Он — представитель консервативных кругов страны и был исполнителем воли верховного лидера. Также он опирался на духовенство, которое не против было видеть Раиси будущим Рахбаром.

Казалось бы, что он — идеальный президент как для аятоллы Хаменеи, так и для КСИР. Однако правда политической жизни такова, что внутривидовая борьба самая жестокая. Своим радикальным консерватизмом он бросал тень на самого Рахбара, который, как ходят слухи, хочет видеть своим преемником собственного сына, 54-летнего Моджтаба Хаменеи.

По словам директора центра исследований безопасности Ближнего Востока Атлантического Совета Джонатана Паникоффа, продвинуть на пост Рахбара своего сына Али Хаменеи мешает неприятие ни народом, ни духовенством Ирана династических традиций, борьба с которыми и провозглашалась одной из целей Исламской Революции 1979 года.

Зато у Раиси стартовые позиции были гораздо лучше, чем 35 лет назад у Али Хаменеи. У него более высокий духовный статус и значительно более широкие реальные полномочия.

Что касается КСИР, то возникла парадоксальная ситуация. Раиси стал реально выводить Иран из международной изоляции не через сотрудничество с Западом, а углубив связи с Китаем и РФ. Так именно при президентстве консерватора Ибрагима Раиси Иран стал членом ШОС и БРИКС. А экономическая база КСИР выстроена именно на внешней изоляции страны.

Ибрагим Раиси погиб. Что дальше?

Сейчас в Иране на 28 июня назначены досрочные выборы президента — пройдут на год раньше плановых. Государство временно возглавляет первый вице-президент Мохаммад Мохбер. Ранее он возглавлял инвестиционный фонд, который напрямую подчинялся Рахбару. За это Мохбер даже некоторое время находился под санкциями США. Скорее всего, Мохбер таки будет переходной фигурой.

Значительно большей интригой является — кто пойдет на эти выборы от консерваторов. На последних выборах в парламент, которые состоялись в марте этого года, Совет опекунов жестко зачищал электоральное поле от "реформаторов", запретив участвовать в волеизъявлении даже бывшему президенту Хасану Рухани. Однако зачистить избирательное поле от конкурентов — это одно, но кому поручить баллотироваться от самих "консерваторов". Этот вопрос потребуется решить в кратчайшие сроки, пока Рахбар снова не передумал и не сделал ставку на "реформаторов".

Что гибель Раиси изменит для Украины

Для Украины уход политика, сотрудничающего с нашим врагом — однозначно положительная новость, в какой форме это бы ни произошло. Ибрагим Раиси был одним из самых больших сторонников противостояния с Западом, что само собой бросало его в "объятия" Кремля. Вряд ли кто-либо в Иране может проводить более пророссийскую политику, ведь дальше уже просто некуда.

Углубление сотрудничества с Кремлем при Раиси ограничивали иранские национальные интересы, а не идеологические аспекты внешнеполитического курса. Зато есть шанс прихода к власти, если не реформаторов (еще не стоит исключать, ведь это уже неоднократно случалось в годы правления Хаменеи), то менее радикальных консерваторов, которые начнут хотя бы торговаться с Западом и пытаться "продать" сворачивание сотрудничества с Россией в обмен на ослабление санкционного режима. Тем более, что любой следующий президент будет иметь в виду, что санкции реально убивают — и не только простых граждан, не имеющих, например, надлежащего доступа к качественным западным лекарствам, но и первых лиц Исламской Республики.

Важно

"Ось зла" расшаталась: почему союз Ирана, России и Китая слабее, чем кажется