Просто делайте, что должны, будьте объективны в настоящем — и именно это является залогом окончания этой войны. К этому призывает украинцев военный обозреватель Александр Карпюк, убежденный: именно на нашу слабость и рассчитывает Путин
Миллион дронов — в этих цифрах нет ничего космического, отмечает военный эксперт Александр Карпюк. Но, по его наблюдению, сейчас вопрос стоит не столько в количестве, сколько в стандартизации и боеприпасах.
Информация о необычной дешевизне дронов "Шахед" — российская ИПСО, убежден военнослужащий Александр Карпюк. На самом деле массированные атаки на украинскую энергетику стоят Москве миллионы долларов.
Контузию, или акубаротравму, военнослужащий ВСУ Александр Карпюк воспринимает как одно из самых тяжелых ранений. Он описывает свои ощущения от ее последствий и призывает быть внимательными к бойцам, которые оказались в такой ситуации.
Военный блогер Александр Карпюк уверяет: в принципе, те, кто воюет, не против гражданских. Возмущает другое: когда те, кто остался в тылу, но ничего не делают для победы, симулируют патриотизм и рассказывают о своих заслугах в войне
Для того, чтобы ликвидировать растущую угрозу от российских дронов, Украине придется сделать то, что никто еще никогда не делал, предупреждает военный эксперт Александр Карпюк. Но сделать это вполне реально — и понятно, как.
По факту, из подавленного пригожинского мятежа ЧВК "Вагнер" вышла победителем. Блогер Александр Карпюк объясняет, почему это так и почему это хорошо для украинской армии.
"Сдать Бахмут — это выводить наши войска под штурмовыми действиями врага. Сколько там будет погибших и пленных, пока мы отступим, фортифицируем новую линию и выровняем оборону? А если не сможем и у нас там посыплется фронт? Да, ситуация в Бахмуте тяжелая, но есть и более фатальные варианты". Мнение.
"Тысячи зэков, которых в России используют, как легкую пехоту, используя тактику малых групп, идут в атаку. Их задача — проскользнуть малой группой и впрыгнуть в окопы, заняв там круговую оборону". Мнение.
Позицию держали десять парней. В живых осталось трое. Их не могли сменить четыре дня. Комбриг ходил черный, как сама смерть, срывался, постоянно анализировал, что можно сделать. Но вытащить на ротацию их не удавалось. Время, когда каждая минута — вечность. Когда каждый шорох — укол адреналина в мозг. И вот, что произошло на пятый день.
