Дурной пример. Почему внимание СМИ к терактам провоцирует волну новых атак

"Нужен террористический акт! Журналисты обожают террористов", — говорил персонаж Роберта Де Ниро в сатирической комедии Барри Левинсона "Хвост виляет собакой", рассуждая о том, как бы отвлечь внимание общественности от сексуального скандала с участием президента. Его идея заключалась в том, чтобы придумать несуществующую албанскую террористическую группу.

В 1997-м, когда сняли это кино, считалось аксиомой, что сообщения о террористах заслоняют все остальные новости, и все-таки мысль об инсценировке теракта ради медийного резонанса казалась почти абсурдной, уместной разве что в комедийном фильме. Сегодня в Украине многие высказывают ее, вовсе не шутя. Один вооруженный захват заложников с привлечением СМИ — сенсация, два — уникальная ситуация, но три за две недели — это уже неправдоподобно гротескный сюжет, подходящий скорее для фарса, чем для триллера.

Нетипичные требования

Когда вслед за сообщениями о захвате пассажирского автобуса в Луцке и похищении полицейского в Полтаве появилась новость о человеке, якобы пронесшем бомбу в отделение "Универсал Банка" в киевском бизнес-центре "Леонардо", мнения в экспертном сообществе разделились. Одни предполагали, что третий террорист вдохновился сообщениями о двух предыдущих и решил повторить их подвиг. Другие — что все три ситуации были срежиссированы и разыграны ради общественного резонанса. Психолог Дмитрий Попов, который консультировал подразделения "Альфа" и тщательно изучал специфику поведения террористов, обратил внимание на несколько странностей, ставящих под сомнение правдоподобие трех последних медийных историй украинских терактов.

Во всех случаях захватчики предъявляли нелогичные и нетипичные для подобных операций требования. Содержание запросов наводит на мысль о том, что они исходят от психически ненормальных людей. Однако остальные действия этих же террористов не позволяют сделать такое заключение. "Если человек, который последовательно подготовил операцию захвата, нашел возможность нелегально приобрести оружие, привлек сообщников, нормально управлял автомобилем и вообще вел себя вполне осмысленно, но формулирует явно неадекватные требования, это вызывает серьезные сомнения. Вполне вероятно, настоящая цель его действий с требованиями никак не связана, ее следует искать в чем-то другом", — подчеркивает Попов.

Просматривая видеоматериалы, отснятые журналистами, которых сам террорист велел пригласить в бизнес-центр для интервью с ним, психолог обратил внимание на интересную деталь. Поза и мимика мужчины, якобы захватившего отделение банка, вовсе не показывали готовности к агрессивным действиям. "Тот, кто действительно принес в сумке взрывное устройство и собирался пустить его в ход, выглядел бы в кадре совершенно иначе, он не принял бы позу "диванного философа". В данном случае язык тела выдает отсутствие агрессивных намерений, я бы сказал, что у этого человека не было желание кого-то захватывать — еще один аргумент в пользу того, что третий теракт, как и два предыдущих, был инсценирован", — говорит Попов.

Цена огласки

Важно

Смешной терроризм. Как украинцев приучают к... К чему?

По мнению психолога, наиболее вероятная причина организации постановочных захватов заложников (если они действительно были таковыми) — формирование героического ореола вокруг высших чинов Министерства внутренних дел. Свою версию Дмитрий Попов аргументирует тем, что эти чиновники лично вели переговоры с террористами, хотя по протоколам СБУ, разработанным для подобных ситуаций, они не должны были появляться на горизонте. К слову, те же протоколы исключают возможность привлечения журналистов.

И мировая практика, и инструкции, которыми обычно пользуются украинские силовые структуры, призванные бороться с терроризмом, предполагают, что переговорщик должен быть нейтральной фигурой, появление которой не спровоцирует общественного резонанса. Возможность прямого диалога террориста со СМИ исключена до тех пор, пока он не сдастся властям, отказавшись от своих угроз. И уж, конечно, президент страны не может лично и публично выполнять требования человека, захватившего заложников. Все перечисленное делает преступника социально значимой фигурой, придает ему статусность и вдохновляет других на схожие преступления.

"Важно понимать, что людей, потенциально способных совершить захват заложников или, по крайней мере, попытаться это сделать, в нашем обществе очень много, — говорит психиатр Александр Иванов. — Как бы парадоксально это ни звучало, вполне адекватный человек, который живет в соседнем подъезде, вежливо здоровается с вами каждое утро и вообще не вызывает подозрений, может совершить нечто подобное. Телевизионные сюжеты с участием террористов в таких случаях действительно оказывают стимулирующее действие".

Психиатр подчеркивает, что есть принципиальная разница между художественными фильмами о захватах заложников и реальными новостями. Второе оказывает на зрителя гораздо более сильное воздействие, особенно если в кадре появляется лицо террориста. Даже если теракт не удался и преступника нейтрализовали, велика вероятность того, что у него найдутся подражатели. "Уровень умственного развития таких людей, как правило, невысок, они не умеют оценивать риски и практические возможности, к тому же сильно переоценивают собственную значимость для социума, — говорит Иванов. — После просмотра телевизионного сюжета об арестованном или убитом террористе им зачастую кажется, что они точно знают, почему его план провалился и могут осуществить то, чего ему не удалось. Целей своих подражатели, как правило, не достигают, тем не менее они могут быть очень опасны, потому что их агрессивные действия причиняют вред тем, кто оказался поблизости".

Агрессивные одиночки

Дмитрий Попов согласен с тем, что резонансные теракты, вне зависимости от того, настоящие они или постановочные, могут спровоцировать волну агрессивных преступлений. Только о подражателях мы, скорее всего, ничего не узнаем, им не удастся попасть в выпуски общенациональных новостей. Максимум — о них упомянут в местной криминальной хронике. Чтобы добиться широкой огласки, нужны спланированные действия — вероятно, предполагающие участие сообщников. Подражатель, как правило, действует в одиночку, привлечь к реализации своих замыслов кого-то еще не способен. Потенциальные сообщники либо на ранних этапах подготовки убедятся в том, что это не самый надежный партнер, неспособный обеспечить успешность предприятия, либо сами окажутся неадекватными личностями, так что скоординировать совместные действия не удастся. "Пожалуй, единственное исключение — люди с диагнозом "бред величия", — говорит Попов. — Они как раз способны собрать последователей, спланировать теракт, осуществить его и попасть в выпуски новостей, но такие, как правило, не становятся подражателями, а действуют по собственным сценариям. Настоящий подражатель вряд ли захватит отделение банка, он скорее возьмет в заложники собственную тещу или соседа, который чем-то его обидел. К сожалению, я видел подобные примеры. Они не оказываются в поле зрения широкой общественности, но становятся причиной увечий и даже гибели невинных людей. Потому протоколы действий в случае теракта и составляют так, чтобы не превращать их в медийные триггеры для других агрессивных преступлений. В Украине три последних эпизода являют собой яркие примеры того, как нельзя освещать теракты, практически все общие правила, предусмотренные для подобных ситуаций, были нарушены".

Важно

"Джокеризация" общества. Если не сбить волну терактов, пример террористов-одиночек станет заразительным