Экстремизм в рядах армии США: правовые способы борьбы

Будучи лейтенантом береговой охраны, Кристофер Хассон планировал убийства "журналистов, политиков-демократов, профессоров, судей Верховного суда и тех, кого он называл "леваками". 31 января 2020 года он признал себя виновным в преступлениях, связанных с наркотиками и огнестрельным оружием, и получил 13 лет лишения свободы. Несмотря на то, что Хассон был признан террористом, федеральные прокуроры выбрали эти более мелкие обвинения в связи с тем, что в настоящее время не существует закона о внутреннем терроризме. Береговая охрана, со своей стороны, также не располагала более прицельными правовыми средствами для рассмотрения преступлений Хассона.

Фокус перевел статью Майкла Шрама о том, как бороться с проявлением экстремизма в рядах американской армии.

Как военный судья ВВС, я не понаслышке знаю о росте числа военнослужащих, участвующих в экстремистской деятельности. В 2021 году 17,6% заговоров и нападений, связанных с внутренним терроризмом, были совершены военнослужащими, находящимися на действительной военной службе или в запасе. В январе 2021 года в США произошло нападение на федеральную собственность, когда организованная группа экстремистов ворвалась в Капитолий США. Примерно 12% лиц, обвиненных федеральным судом в причастности к этим действиям, в той или иной форме имели военный опыт, включая военнослужащих, находящихся на действительной службе. Существует более чем достаточно доказательств того, что военнослужащие являются благоприятной средой для вербовки экстремистов и что рост внутреннего экстремизма в рядах вооруженных сил представляет собой угрозу национальной безопасности.

К сожалению, в настоящее время Уголовный кодекс США и Единый кодекс военной юстиции не предоставляют инструментов для преодоления этого кризиса, поскольку не рассматривают внутренний экстремизм как отдельное уголовное преступление. Кодификация внутренней экстремизма в качестве статьи в Военном кодексе позволит командирам адекватно реагировать на растущую волну внутреннего экстремизма. Этот шаг даст возможность военным прокурорам получить больше ресурсов и внимания, а также предотвратить политизацию в отношении явно нежелательного поведения. Кроме того, это позволит Министерству обороны и обществу в целом более точно отслеживать проявления внутреннего экстремизма в вооруженных силах, что в конечном итоге повысит доверие к этой организации в целом.

Угроза экстремизма

Экстремистские группировки активно вербуют в свои ряды военнослужащих, поскольку те представляют для них особую ценность. Все военнослужащие проходят базовую подготовку, в ходе которой учатся обращаться с оружием, а многие за время службы в армии узнают гораздо больше, чем предлагается в рамках базовой подготовки. Кроме того, военнослужащие имеют доступ к самой армии — стратегии, разведке, инсайдерской информации, оружию. Все это представляет ценность для организаторов насильственных экстремистских атак. Во время службы военнослужащим прививается чувство дисциплины и иерархии — качества, которые высоко ценятся лидерами воинствующих экстремистов, особенно в тех группах, где не хватает хорошо образованных членов. Кроме того, наличие военнослужащих придает экстремистским группировкам "легитимность". Группы, в которых есть военные, могут представить себя как упорядоченные и рациональные, а значит, респектабельные члены общества. Это также позволяет экстремистской группе представлять себя патриотической — делающей все необходимое для защиты прав личности.

Экстремистские группы могут быть привлекательны для военнослужащих, особенно ветеранов. Потребность в принадлежности к сообществу часто упоминается ветеранами в качестве мотивации для вступления в террористические и насильственные экстремистские группы. Для людей, имевших ранее военный опыт, потребность в принадлежности часто проявляется как желание вернуть утраченное чувство общности — возможность присоединиться к группе, которая может предложить им подобное чувство товарищества, миссии и лояльности. Как экстремистские группировки ценят дисциплину и организованность военнослужащих, так и военнослужащие ценят чувство порядка в экстремистской группе и стремление к общему благу, которое многие не могут найти в гражданской жизни.

Еще одна причина, по которой ветераны легко подвержены вербовке, заключается в том, что многие из них испытывают неприязнь к правительству за недостаточную физическую, психологическую или профессиональную поддержку, необходимую для успешной жизни в гражданском обществе. Президент России Владимир Путин давно пытается использовать военнослужащих США в своих целях по той же причине. Российские оперативники нацелены на определенные подгруппы, чтобы манипулировать "скрытыми обидами или чувствительными моментами". Россия использует законное недовольство военнослужащих, чтобы создать плацдарм для разжигания розни и пропаганды идей о безвозвратной испорченности "системы". Аналогичным образом многие экстремистские группировки создают нарративы о том, что ветеранов не ценят, а идеалы, за которые те боролись в армии, сейчас подвергаются нападкам.

Фактор, способствующий вербовке экстремистов, — полностью добровольческая служба в ВС США. Без призыва на военную службу всех слоев населения военные институты становятся более консервативными и изолированными от гражданского общества. Добровольцы служат гораздо дольше, чаще поступают на службу повторно и меньше подвержены текучке кадров, чем призывники. Эти консервативные тенденции постоянно усиливаются, и молодые военнослужащие становятся легкой добычей для крайне правых групп, исповедующих схожую консервативную идеологию. Наконец, многие люди с военным опытом могут рассматривать экстремистские группировки как шанс продолжить борьбу за благородное дело. Военнослужащие убеждаются в том, что наследие и культура Америки под угрозой, а их призывают к патриотическому служению.

Участие военнослужащих во внутреннем экстремизме способно нанести непоправимый вред вооруженным силам США. Активное участие во внутреннем экстремизме подрывает моральный дух и снижает боеготовность вооруженных сил страны. Моральный дух и сплоченность личного состава в воинском подразделении прямо или косвенно влияют на готовность подразделения к выполнению задач и его потенциал для достижения успеха. Доверие и товарищество являются необходимыми условиями для эффективного функционирования и ведения боевых действий и в значительной степени зависят от способности личного состава к постоянному общению. Вооруженные силы США являются ведущей силой в мире благодаря различному происхождению, взглядам, культуре и опыту наших военнослужащих, а не вопреки этим различиям. Идеология превосходства, дискриминация и неравное обращение с людьми ставят под угрозу боеготовность, ослабляя межличностные связи, разжигая недоверие и подрывая сплоченность подразделений, и в конечном итоге сводят на нет способность подразделения действовать в полную силу. Внутренний экстремизм нарушает порядок и дисциплину.

Помимо угрозы личному составу и задачам вооруженных сил, экстремизм среди военнослужащих может представлять угрозу и для общества в целом. Экстремисты проходят военную подготовку либо потому, что они радикализировались после поступления на военную службу, либо, в более редких случаях, поступают на службу специально для того, чтобы пройти обучение. Такая подготовка и доступ к оружию делают этих людей еще опаснее для их потенциальных жертв. Экстремисты с боевым опытом могут передавать оружие третьим лицам или проводить обучение своих групп, повышая тем самым потенциальный вред от всей сети экстремистов.

Участие военнослужащих во внутреннем экстремизме подрывает доверие нации к этому институту. В долгосрочной перспективе это может негативно сказаться на рекрутинге и снизить готовность американского народа финансировать или поддерживать вооруженные силы. Гражданские лица имеют право знать, что военнослужащие защищают их, а не планируют их уничтожение по причине их расы, происхождения или политических убеждений.

Правовые меры реагирования

В соответствии с Единым кодексом военной юстиции не существует специального закона о внутреннем экстремизме, позволяющего предъявить военнослужащему соответствующее обвинение. Это означает, что командирам приходится бороться с внутренним экстремизмом с помощью целого ряда статей. К ним относятся ст. 88 (неуважение к должностным лицам), ст. 94 (мятеж или подстрекательство), ст. 116 (бунт или нарушение мира) и ст. 117 (провокационные слова или жесты). Командиры также могут использовать статью 92 (неподчинение приказу или распоряжению), чтобы охватить широкий спектр мелких проступков. Например, инструкция Министерства обороны 1325.06 запрещает военнослужащим участвовать в политической деятельности в военной форме или брать на себя руководящую роль в такой деятельности. Две другие общие статьи — это статья 133 (поведение, не подобающее офицеру) и статья 134 (поведение, нарушающее порядок или дискредитирующее службу). Наконец, в зависимости от обстоятельств преступления, командир может использовать пункт 3 статьи 134 для обвинения в преступлениях, нарушающих федеральное гражданское законодательство, например, законы, применяемые на основании Федерального закона об ассимиляционных преступлениях.

Вместо такого разрозненного подхода Конгресс должен принять уголовную статью, направленную непосредственно на борьбу с внутренним экстремизмом. Это даст ряд преимуществ. Во-первых, это даст военным определение поведения, представляющего собой экстремизм, и соответствующий инструмент для его преследования. Командиры уже видят неправомерные действия и знают, к каким пагубным последствиям они приведут. Уголовная статья даст им основу для классификации такого поведения. Кроме того, уголовная статья послужит сдерживающим фактором для всех военнослужащих, предупреждая их о том, что участие во внутреннем экстремизме несовместимо с ценностями военнослужащего.

Упорядоченная схема обвинения станет для командиров сигналом к исполнению закона. Возможно, военнослужащим уже запрещено заниматься внутренним экстремизмом. Однако отсутствие четкого запрета порождает у командиров неуверенность в том, действительно ли запрещено неприятное поведение, особенно в свете того, что правонарушители искажают заявления о свободе слова и аргументы в пользу личной свободы. Четко сформулированный запрет даст командирам свободу действовать так, как того требует военная организация.

Наконец, существующая система затрудняет мониторинг внутреннего экстремизма. Ни правительство, ни Конгресс, ни граждане не имеют реальной возможности точно отслеживать случаи проявления внутреннего экстремизма в вооруженных силах и наказания за эти правонарушения. Принятие уголовной статьи позволит правильно идентифицировать и отслеживать правонарушения, а также даст правоохранительным органам хранилище информации для использования в мониторинге и будущих расследованиях. Понимание природы экстремистского поведения среди военнослужащих, основанное на данных, поможет определить приоритеты в образовательной деятельности.

Проблемы и решения

Существует несколько препятствий, которые до сих пор мешали военным, да и обществу в целом, принять закон об экстремизме в стране. Однако все они могут и должны быть преодолены, особенно в военном контексте.

• Во-первых, дела о внутреннем экстремизме сложно доказывать. Обвинители должны доказать участие и мотив обвиняемого, что требует от специалиста по установлению фактов вывода о намерениях обвиняемого. Однако в прошлом вооруженные силы уже проходили через сложные судебные процессы — например, при рассмотрении дел о сексуальном насилии. Система и ее персонал готовы к подобным действиям.
• Во-вторых, преследование внутреннего экстремизма будет политически сложным мероприятием. Но у военного ведомства уже есть основания и ресурсы для того, чтобы действовать независимо от политического давления. Кодификация уголовной статьи за внутренний экстремизм соответствует Национальной стратегии противодействия внутреннему экстремизму, в которой говорится, что "наш закон не делает различий по политическим взглядам — левым, правым или центристским, и мы должны следовать его примеру". Принятие уголовной статьи согласуется с третьим компонентом Национальной стратегии, позволяя соответствующим образом усилить расследование и преследование преступлений, связанных с внутренним терроризмом.

Наконец, защита свободы слова в соответствии с Первой поправкой резко ограничивает возможности уголовного законодательства по регулированию разных взглядов и мнений. Существует опасение, что применение уголовной статьи за экстремизм внутри страны будет нарушать Первую поправку. Безусловно, необходимо приложить все усилия, чтобы не допустить ущемления конституционных прав военнослужащих. Однако Верховный суд последовательно отдает предпочтение военным в определении и создании собственной политики. На самом деле, политика, направленная на то, чтобы оградить вооруженные силы "как от реальности, так и от видимости действий в качестве подручных партийных политических сил", "полностью соответствует американской конституционной традиции политически нейтрального военного ведомства под гражданским контролем". Уважение Суда распространяется на военную политику, ограничивающую индивидуальные права, которые конституционно защищены для гражданских лиц.

Верховный суд не утверждал, что Конституция и Билль о правах неприменимы к военнослужащим, но он постановил, что исполнительная власть и Конгресс обладают чрезвычайной свободой действий в определении объема этих прав. Соответственно, военные могут ограничить права военнослужащего в гораздо большей степени, чем гражданские власти могут ограничить права гражданского лица. Верховный суд часто называет вооруженные силы "отдельным сообществом" с совершенно уникальной целью обеспечения обороны страны и ведения национальных войн: "Иной характер военного сообщества и военной миссии требует иного применения защиты [Первой поправки]". В качестве аргумента в пользу доктрины отдельного сообщества суды приводят экстренную функцию вооруженных сил, от которой зависит выживание нации и которая не имеет аналогов в гражданском обществе. Чтобы обеспечить оборону и выживание страны, это отдельное сообщество подчиняется строгим правилам дисциплины, которые неизбежно предполагают ограничение иных конституционных гарантий.

Заключение

На военных командиров возложена серьезная ответственность. Для ее выполнения первостепенное значение имеют порядок и дисциплина в войсках. Экстремизм в рядах военнослужащих — это неподчинение, которое должно пресекаться командирами. Кодификация внутреннего экстремизма в качестве уголовной статьи Единого кодекса военной юстиции позволит привлекать к ответственности военнослужащих, совершающих действия, угрожающие лояльности, дисциплине и моральному духу сослуживцев. Принятие уголовной статьи также поможет восстановить веру гражданских лиц в армию как институт и защитить их от внутренних террористических атак. Если позволить внутреннему экстремизму разрастаться, то он будет становиться все большей опасностью для армии и страны.

Об авторе

Майкл Шрама — подполковник, в настоящее время является военным судьей, назначенным в судебный орган ВВС, округ 1, объединенная база Лэнгли-Юстис, штат Вирджиния. В этой должности он выступает в качестве судьи общего и специального военного трибунала. Подполковник Шрама занимал должности помощника штабного судьи, окружного советника по защите, советника по апелляционной защите, адвоката по экологическим спорам, штабного судьи, особого ассистента генерального прокурора США и заместителя штабного судьи. Подполковник Шрама также преподает военное право в Школе права Уильяма и Мэри.

Данная статья отражает собой мнение автора и не представляет мнения или политику Школы права Уильяма и Мэри, ВВС США, Министерства обороны или правительства США.