Война машин все ближе. Почему роботизация не сократит сухопутные войска: опыт Украины

В июне 2022 года я путешествовал с украинским разведывательным подразделением, которое пыталось запустить БПЛА с камерой над рядом российских позиций. Хотя используемый ими беспилотник был автономным, это нельзя было сделать из удаленного штаба нажатием кнопки. Вместо этого колонне из восьми машин и восьми человек пришлось пробираться через "серую зону", устанавливать связь и удерживать позицию в течение нескольких часов.

Сопоставляя картинку беспилотных операций на слайдах Пентагона с украинской реальностью, я вспомнил об этом случае.

Фокус перевел статью Джека Уотлинга о том, почему робот не заменит человека в сухопутных войсках.

В условиях проблем с рекрутингом личного состава в западные вооруженные силы стало модным утверждать, что военные лидеры сглаживают последствия сокращения численности войск за счет уменьшения потребности в массе благодаря перспективам, которые открывают роботизированные и автономные системы. Проблема с этим аргументом заключается в том, что, если говорить о сухопутных войсках, он не имеет под собой никаких оснований. Как я наблюдал в Украине и на других театрах военных действий, внедрение роботизированных и автономных систем в войска может привести к увеличению как количества людей, так и разнообразия навыков, необходимых в войсках.

Для поддержки беспилотника потребовалось такое количество людей, потому что для выполнения миссии нужны были оператор, техник и специалист по связи, а также средства защиты, чтобы сохранить им жизнь, пока они выполняют свою работу. Технология была продвинутой, но при этом оставалась трудоемкой и требующей высокой квалификации. Требования к персоналу также не ограничивались людьми на местах. Чтобы спланировать траекторию полета беспилотника, операторы РЭБ должны были провести электромагнитную разведку, а чтобы использовать полученную картинку, требовались специалисты по анализу изображений. Реальность большинства новых технологий такова, что для их применения необходимы люди, и если количество солдат сокращается в одной области, они часто перемещаются в другие части поля боя.

Необходимый минимум

Хотя автономные системы нередко могут увеличить возможности подразделения, в войне остается необходимый минимум людей для выполнения основных задач. Рассмотрим пехотное подразделение, оснащенное небольшой автономной гусеничной машиной с пулеметом и датчиками, а также небольшим дроном для наблюдения. Предположим, что численность пехотного отряда без этих средств обычно составляет 12 солдат, разделенных на три огневые группы. В случае отряда с роботизированной и автономной системой очевидно, что две огневые группы должны остаться неизменными. Это связано с тем, что автономные системы имеют четкие ограничения. Гусеничная машина не может штурмовать окоп, забираться в здание или брать пленных. Таким образом, пехотному отделению по-прежнему требуются две штурмовые огневые группы.

Третья огневая группа, составляющая огневую базу, может с пользой применять роботизированные и автономные системы. В ходе испытаний эти системы продемонстрировали, что они могут обеспечить гораздо более эффективное, оперативное и точное подавление, чем пулеметчик-человек. Однако нельзя оставлять их на самотек. Роботизированные и автономные системы плохо оценивают контекст, и без человека, включенного в цепочку (но не находящегося в самой машине), по моим наблюдениям, они совершают самые разные глупости – от продолжения стрельбы по убитым целям до застревания в таких простых препятствиях, как ворота фермы.

Проблема в том, что если один человек должен находиться рядом с роботизированными и автономными системами, то становится необходимым, чтобы с ними был и второй. Оставлять кого-то одного на поле боя – не самая лучшая идея. Например, если он ранен, кто-то должен быть рядом, чтобы поддержать его. Одиночество перед лицом непосредственной угрозы жизни влияет на моральный дух и принятие решений.

Кроме того, существует проблема с беспилотными воздушными системами. Эти беспилотники становятся критически важными для тактических действий, в чем я лично убедился во время своих многочисленных поездок в Украину. Но оператор, использующий беспилотник, смотрит в очки или на терминал управления. Операторы лишены более широкой ситуационной осведомленности. Им не место в штурмовых группах, и неразумно оставлять их одних, когда они действуют в непосредственной близости от противника. Таким образом, отряд с роботизированными и автономными системами и беспилотником может быть гораздо мощнее отряда без них, но он не обязательно станет меньше.

Хвост имеет значение

Если сконцентрировать новые технологии, а не распределять их по отрядам, то можно добиться определенного преимущества в эффективности использования живой силы. Например, два человека вполне могут контролировать боевые действия целого противотанкового взвода роботизированных и автономных систем, оснащенных ПТУРами, или управлять боевыми действиями взвода роботов-пулеметчиков. Поэтому в контексте батальонной роты огневой поддержки на одно обслуживаемое экипажем орудие может приходиться меньше персонала. Однако эффект заключается не в уменьшении количества требуемого персонала, а в его перемещении в роту поддержки.

В то время как два человека вполне могут наблюдать за противоракетным экраном, существует множество задач, включая несение вахты во время сна, которые требуют большего количества людей. Но настоящей проблемой становится бремя обслуживания роботизированных и автономных систем. Традиционный пулеметный взвод в пехотном батальоне несет на себе относительно простые механические объекты, которые они могут поддерживать в рабочем состоянии с помощью батальонного оружейника и его инструментов.

Пулеметному взводу, оснащенному роботизированными и автономными системами, придется управлять целым парком сложных машин, состоящих из механических трансмиссий и силовых агрегатов, сложной электроники в датчиках, оружия, которое они несут, а также программного обеспечения и средств связи, обеспечивающих их функционирование. Кроме того, если такая машина получает повреждение трансмиссии, ее необходимо отремонтировать. Она слишком тяжела, чтобы ее можно было поднять. Поэтому батальону потребуется машина, способная буксировать роботизированную систему.

Я отчетливо помню случаи, когда во время испытаний на равнине Солсбери и в Соединенных Штатах автономные машины попадали в слишком мягкий грунт и оказывались обездвиженными. Эвакуатор также нуждается в операторе и обслуживании. Неразумно предполагать, что тот же слесарь, который управляет гусеницами и силовой установкой, обязательно будет обладать опытом перепрограммирования, обновления, отладки или управления программным обеспечением системы. Поэтому необходимо не просто соответствующее количество людей, но и расширенный набор навыков, включая те, которые пользуются большим спросом в гражданской экономике.

Еще один фактор, который редко учитывается при обсуждении эффективности роботизированных и автономных систем для персонала, заключается в том, что более мощные платформы часто предоставляют возможности, для использования которых необходимы рабочие руки. Хорошим примером этого являются беспилотники Predator и Reaper. Изначально казалось, что они экономят персонал. Они требовали двух экипажей – пилота и оператора полезной нагрузки – а зачастую и трех или четырех, учитывая продолжительность их полетов. Но все же по сравнению с количеством самолетов, которые должны были бы находиться в воздухе, чтобы обеспечить сопоставимое устойчивое покрытие, и с необходимостью иметь в запасе подготовленный персонал для замены сбитых пилотов, они, казалось, обеспечивали повышение эффективности.

Но затем было замечено, что, хотя экипаж может наблюдать за конкретной точкой через сенсорный шар MX-15, платформа может собирать изображения на гораздо более обширной территории во время миссий, а также передавать другие данные, например, о сигналах. Однако для того, чтобы осмыслить все собранные данные, требовалось большое количество аналитиков и техников. Так, к 2010-м годам число людей, задействованных на одной орбите "Рипера", могло достигать 150 человек. Дальнейшая автоматизация анализа позволила сократить это число, но численность сил поддержки в воздушной разведке по-прежнему куда больше, чем раньше.

Последняя проблема, связанная с идеей о сокращении персонала благодаря автоматизации и технологиям, заключается в том, что эти идеи редко анализируют в условиях противостояния, когда противник пытается нарушить эти возможности. Например, способность беспилотников наносить массовые точные удары по тактическим эшелонам может стать важным потенциалом. Однако она эффективна только в том случае, если будет подкреплена возможностью проводить электромагнитную разведку и другую разведывательную подготовку для планирования ударов, чтобы избежать вражеской РЭБ. И наоборот, на поле боя, где противник обладает такими возможностями, потребность в средствах ПВО малой дальности и собственной радиоэлектронной защиты в тактических формированиях влечет за собой необходимость привлечения в общевойсковые подразделения дополнительных специалистов, которые ранее не требовались. В результате происходит перераспределение, а не сокращение численности личного состава.

Заключение

Военные – зачастую обоснованно – видят преимущества в новых технологиях. Есть также надежда, что новые технологии решат сегодняшние проблемы. Множество факторов способствуют когнитивной предвзятости армейских руководителей, заставляя их верить, что проблему набора персонала можно решить с помощью инноваций.

Но когда речь заходит о людях, технологии требуют больших трудозатрат. Чтобы обеспечить гарантированный потенциал для выполнения задач на поле боя, требуется невосполнимый минимум людей. Технология зачастую вытесняет людей, но не устраняет их. Сегодня горстка специалистов может организовать обследование огромного количества датчиков и навести на цели множество видов оружия – например, в интегрированной сети ПВО, – но для поддержания этой сети в целостном состоянии требуется гораздо больше персонала. Главный вывод заключается в том, что использование технологических преимуществ часто создает потребность в дополнительном персонале, выполняющем задачи, которые ранее не предусматривались.

В этом контексте крайне важно, чтобы военные решали проблему набора персонала, оценивая свои предложения и адаптируя их для привлечения необходимых специалистов. Это особенно важно, если понадобится привлечь и удержать в военной сфере тех, чьи навыки востребованы и в гражданской экономике.

Об авторе

Джек Уотлинг – доктор наук, старший научный сотрудник по вопросам сухопутной войны Королевского института объединенных вооруженных сил.