Война за Тайвань неизбежна: почему Европа не сможет остаться в стороне

В историях о супергероях персонаж часто пытается находиться в двух местах одновременно. Европа пытается сделать то же самое, разделяя свой военный потенциал между Евроатлантическим и Индо-Тихоокеанским регионом. Но ни европейские государства по отдельности, ни Европа в целом не являются сверхдержавами и не были ими уже очень давно. Вместо того чтобы размывать чувство общей цели и объединенной мощи после вторжения России в Украину, европейские державы должны уделять первостепенное внимание своему региону. Морская безопасность Евроатлантики вплоть до западной части Индийского океана – это более ценное распределение задач с Соединенными Штатами, чем выделение ограничивающих сил и средств, которые не годятся для сдерживания Китая.

Фокус перевел статью Тима Свейса и Пол ван Хоофта о том, придется ли Европе воевать за Тайвань.

Несмотря на растущий интерес к Индо-Тихоокеанскому региону, европейцы не рассматривают всерьез возможность выступить на стороне Тайваня в случае войны между США и Китаем. В любом случае европейские страны не обладают достаточным потенциалом для этого. Конфликт вокруг Тайваня может развиваться по-разному. Мы предполагаем войну, в которой обе сверхдержавы используют весь спектр своих конвенциональных возможностей.

Даже если бы достаточное количество европейских государств достигло консенсуса в отношении военного ответа, все страны, включая две главные военные державы Европы – Францию и Великобританию, – не обладают достаточным потенциалом, чтобы предпринимать стабильные усилия в таком сценарии.

Тем не менее, война за Тайвань между Китаем и США окажет глубокое воздействие на процветание и безопасность Европы, даже в случае предотвращения наихудших сценариев, включая ядерную эскалацию. Экономические издержки и угрозы безопасности для всей Европы будут огромными. Разрушение цепочек поставок нарушит экономику Европы, что приведет к рецессии и, возможно, к значительному сокращению валового внутреннего продукта.

Снижение рисков перерастет во внезапное разъединение секторов экономики с огромными негативными последствиями для деиндустриализированной Европы. Последствия для сферы безопасности будут не менее существенными. Системные войны, затрагивающие "международную [или региональную] систему в том виде, в котором она существовала до начала войны", имеют тенденцию к географическому распространению, требуют вмешательства извне и способствуют поляризации всей системы. Остаться в стороне и самоизолироваться, как это с переменным успехом пытались сделать европейские государства столетие назад, вряд ли удастся в войне между великими державами XXI века. Даже если двум ведущим державам удастся сделать войну за Тайвань "локальной", она окончательно оттянет американские ресурсы из Европы в западную часть Тихого океана, значительно сократив возможности Вашингтона для ведения конвенциональных боевых действий в Европе.

Результатом станет вынужденное отвлечение внимания США на Тихий океан. Более того, любой конфликт приведет к вакууму, который нарушит систему сдерживания на европейском театре военных действий и обнажит уязвимость и зависимость Европы от США.

Европейские лидеры не хотят принимать эту неудобную реальность, отчасти потому, что все еще надеются сохранить взаимовыгодные отношения с Китаем в других сферах – в частности, в торговле, – а отчасти из-за тенденции к избеганию риска, которая укоренилась в подходах многих европейских государств к международной безопасности за последние десятилетия. Это опасная ситуация для Европы. Поэтому европейские лидеры должны готовиться к сдерживанию Китая экономическими средствами, укреплять устойчивость региональных держав и готовиться к защите Европы, чтобы ослабить давление на Соединенные Штаты в случае начала войны.

Позиция Европы: много международного права, мало конкретной военной поддержки

Лидеры ведущих европейских держав, таких как Германия, Франция и Великобритания, воздерживаются от твердой позиции по Тайваню, как и сам Европейский Союз в целом. Если европейцев спрашивают о тайваньском сценарии, они, как правило, повторяют, что поддерживают международное право и осуждают любое потенциальное нарушение статуса-кво. В апреле прошлого года министр иностранных дел Германии Анналена Бербок заявила, что "одностороннее и насильственное изменение статус-кво было бы неприемлемо для нас, европейцев", на совместной конференции с китайским коллегой Цинь Ганом в Пекине. Министр иностранных дел Франции Катрин Колонна поддержала это заявление и заявила о поддержке Францией "общих принципов регулирования международного порядка, основанного на верховенстве права". Премьер-министр Великобритании Риши Сунак сказал, что позиция его правительства "полностью совпадает по сути и по форме со всеми нашими союзниками", а в британском комплексном обзоре "Refresh of 2023" выражается несогласие с "любым односторонним изменением статуса-кво" в Тайваньском проливе, а также в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен подчеркнула призыв Европы "к миру и стабильности в Тайваньском проливе" в обращении к Европейскому парламенту, как и главный дипломат Европейского союза Жозеп Боррель.

Хотя европейские лидеры на словах говорят о широких экономических последствиях войны на Тайване, лишь немногие из них, находясь у власти, сформулировали более конкретные ответные меры. Например, Андерс Фог Расмуссен, бывший генеральный секретарь НАТО и бывший премьер-министр Дании, предложил отправить Китаю сигнал о том, что нападение на Тайвань "спровоцирует глубокие и всеобъемлющие экономические санкции". В августе в докладе комитета по иностранным делам британский парламент впервые в официальном документе назвал Тайвань "независимой страной", чье право на самоопределение заслуживает полной британской поддержки. Во время визита на Тайвань один из вице-президентов Европейского парламента заявил, что Европа "не будет закрывать глаза на угрозы Китая в адрес Тайваня". В то же время в других заявлениях Европарламента выражалась поддержка "инициатив, направленных на диалог и укрепление доверия", в ответ на военные учения Китая с боевыми стрельбами после визита бывшего спикера Палаты представителей США Нэнси Пелоси на Тайвань в августе 2022 года.

Нерешительность Европы

Нежелание европейских лидеров занять четкую позицию по Тайваню отчасти объясняется стремлением избежать полного отчуждения от Китая. Это связано не только с огромными экономическими интересами на обширных китайских рынках, но и с тем, что европейские лидеры все еще сохраняют надежду на то, что они смогут поддерживать "диалог" и направить поведение Китая на более продуктивные цели, такие как общие интересы в области климата, биоразнообразия и ИИ. Заявление Комиссии ЕС о стратегических перспективах ЕС-Китай на 2019 год о том, что Китай является экономическим "конкурентом" и системным "соперником", но также и "партнером", отражает этот противоречивый внутренний монолог, который продолжает звучать в европейских умах.

Более того, европейские лидеры четко осознают, что у Европы пока нет возможностей для надежного сдерживания Китая, хотя смутные намеки на европейские устремления можно найти в упоминаниях о "дипломатии сдерживания". Президент Франции Эммануэль Макрон четко обозначил ограниченность возможностей Европы, отметив, что, поскольку "европейцы не могут разрешить кризис в Украине", трудно говорить о том, что они будут убедительно действовать в отношении Тайваня, добавив, что "если вы действительно хотите усилить напряженность, то это именно тот способ, которым можно это сделать". Поэтому растущее военно-морское присутствие Европы в регионе призвано сохранять открытость и безопасность морских путей и не допустить, чтобы "право сильного" стало фактом. Цель – поддерживать диалог и "сотрудничество, а не конфронтацию", а операции по обеспечению свободы навигации якобы не направлены против "конкретной страны". Европейская нерешительность по-своему расчетлива. Давая Пекину понять, что союзники США как в регионе, так и в Европе не ополчились против него, они надеются предотвратить восприятие Китаем ситуации как такой, в которой он поставлен перед дихотомическим выбором: либо вторгнуться на Тайвань, либо унизительно отступить.

Лунатики

Несмотря на это явное нежелание, европейские государства – как индивидуально, так и коллективно – рискуют поневоле выбрать сторону. Очнувшись на подъеме Китая, в экономической сфере они присоединились к американскому контролю за экспортом передовых технологий в Китай, после чего лишили компанию Huawei возможности поставлять технологии для европейской критической инфраструктуры 5G. Показательно, что наряду с Японией Нидерланды согласились с требованиями Америки запретить голландской компании ASML продавать в Китай свои самые передовые литографические системы, необходимые для производства чипов для передовых приложений искусственного интеллекта. В военной сфере европейцы также рискуют занять позицию поневоле. Включение Китая в стратегическую концепцию НАТО 2022 года в качестве одного из "авторитарных акторов, [которые] бросают вызов нашим интересам, ценностям и демократическому образу жизни", противоречит утверждению, что европейские союзники Соединенных Штатов не выбирают ничью сторону.

Неудивительно, что китайское правительство встретило этот сдвиг с неприязнью, а связанные с партией организации предупредили европейцев, чтобы они не поддавались давлению США и не связывались с Китаем. Европейцы пытаются осторожно пройти по грани между сдерживанием Китая, успокоением региональных государств и демонстрацией поддержки Соединенных Штатов, с одной стороны, и недопущением нанесения ущерба собственным интересам в отношениях с Китаем или усугубления эскалации, с другой. Но хотя, по мнению авторов этой статьи, европейцы правы в своем намерении попытаться найти такой баланс, они ошибаются, полагая, что он будет достаточно убедительным для Вашингтона или Пекина, не говоря уже о том, что он будет иметь решающее значение для расчетов любого из них. Как бы ни хотели европейцы, Евроатлантический и Индо-Тихоокеанский регионы связаны экономически, а оба театра объединены в военном отношении в силу той центральной роли, которую Соединенные Штаты играют на обоих.

Проблема разделения

Дело в том, что разделение на два региона и два театра исторически чревато проблемами. Аргумент здесь не в том, что в случае войны за Тайвань мир неизбежно распадется на два блока. Напротив, мы отмечаем, что исторически демаркации динамики конфликта от одного географического театра к другому придерживались крайне редко. Только если главные действующие лица явно соглашались ограничить свой конфликт одним театром, такое разграничение имело шанс, но подобные случаи были редки.

Например, во время Холодной войны существовал мораторий на прямые контакты между Соединенными Штатами и Советским Союзом в ядре (Европа), но допускались прокси-войны на периферии (за пределами Европы), которого сверхдержавы придерживались только после разделения Берлина и Кубинского ракетного кризиса. При этом даже тогда многие прокси-войны были вызваны опасениями потери доверия союзников и противников в ядре. Такие демаркации помогали избежать прямого контакта и предотвратить катастрофу.

Однако чаще всего распространение конфликтов и их последствий за пределы региона было скорее правилом, чем исключением. Например, Крымская война 1853-1856 годов была аргументирована Балтикой и перспективой морской блокады России. Более того, когда конфликты перерастают в войну, демаркационные стены, как правило, быстро разрушаются, а динамика конфликта распространяется с одного театра военных действий на другой. "Локальные войны" между изначально воюющими сторонами превращаются в "расширенные войны", в которые вовлекается большее количество игроков, а затем в "глобальные войны", к которым с каждой стороны присоединяется по крайней мере одна крупная держава). Тревожно, что в прошлом войны между крупными и мелкими державами имели наибольший риск пойти по этому пути. В качестве примера можно привести Крымскую войну и две мировые войны.

Слишком маленькая, слишком далекая Европа

Если начнется война за Тайвань, Европа в военном отношении сможет сделать очень мало в морской сфере просто потому, что европейский военно-морской потенциал находится в плачевном состоянии. Как уже отмечалось, конфликт между США и Китаем из-за Тайваня может принять различные формы, как очень короткие, так и более длительные, с разным уровнем интенсивности, от успешного или предотвращенного свершившегося факта, до провала, который затем может перерасти в затяжной конфликт и/или медленное удушение. Мы считаем вероятным, что военно-технологическая природа конфликта приведет к преимуществу первого хода, что подтолкнет обе сверхдержавы к быстрой эскалации, но наша оценка применима ко всем этим различным сценариям.

В работе, опубликованной в начале этого года, мы показали, что даже крупнейшие европейские военно-морские державы, Франция и Великобритания, с трудом смогут в течение длительного времени вносить реальный вклад в сценарии конфликта высокой интенсивности. Это зависит не от нехватки стратегических или оперативных навыков или качественных недостатков платформ кораблей, хотя эти страны относительно слабы по наступательным и оборонительным возможностям, а от базовой численности кораблей и логистики. В мирное время примерно три корабля находятся на техническом обслуживании или ремонте, а их экипажи проходят обучение или отдыхают. Если исходить из соотношения один к четырем, то в отношении надводных кораблей Франция может в любой момент развернуть только четверть авианосца и три четверти эсминца, а Великобритания – только половину авианосца и полтора эсминца. Хотя выражение возможностей двух главных военных держав Европы в дробях может показаться глупым, оно подчеркивает крайне ограниченные возможности и малую устойчивость европейского военного вмешательства в западной части Тихого океана. Малые цифры усиливаются серьезными расстояниями. Учитывая ограниченность европейской военно-морской портовой инфраструктуры в регионе и огромные расстояния между Атлантикой и Индо-Тихоокеанским регионом, где время в пути измеряется неделями, а не днями, их вклад будет крайне невелик.

Европейские надводные корабли и подводные лодки будут иметь ограниченный доступ к партнерским базам и складам для боеприпасов, ремонта и снабжения, но они, скорее всего, окажутся под ударом Китая, а также будут востребованы Соединенными Штатами и региональными союзниками во время войны за Тайвань. Это не похоже на военные операции в рамках так называемой войны с терроризмом, где все основные логистические узлы были в значительной степени защищены от нападения. Западные военные и гражданские лидеры еще не смирились с возможностью жестокого конфликта между великими державами в масштабах всего театра военных действий. Что особенно важно, европейские надводные корабли не обладают средствами, позволяющими выдержать серьезный натиск в эпоху отрицания доступа.

Однако у Европы есть и средства, которые могут быть полезны в таком противостоянии и которые обладают высокими наступательными возможностями и мобильностью, а также являются взаимозаменяемыми. Это очень специфические возможности по отражению атак и нападению на сушу, предоставляемые атомными ударными подводными лодками, которыми располагают Франция (пять в настоящее время и шестая в ближайшее время) и Великобритания (шесть в настоящее время), а также истребителями пятого поколения, которыми располагают союзники по НАТО, особенно F-35. Помимо участия в подводных боях во время войны за Тайвань, французские и британские ударные субмарины могут быть вооружены крылатыми ракетами для борьбы с наземными китайскими средствами противодействия/отрицания доступа к воздушному пространству. Однако ожидается, что французские и британские подводные лодки также будут играть важную роль в обеспечении конвенционального сдерживания НАТО в Евроатлантике, где они будут участвовать в противолодочной борьбе с российскими ударными подводными лодками (18 в строю), а также обеспечивать защиту британских и французских сил ядерного сдерживания. Во время чрезвычайной ситуации в западной части Тихого океана мы ожидаем одновременного усиления угрозы со стороны России, которая не преминет воспользоваться ситуацией, в результате чего эти ограниченные французские и британские силы будут очень востребованы. Разделение возможностей между противоположными частями планеты приведет к тому, что Европа окажется еще менее защищенной.

В любом европейском сценарии потребуются воздушные средства пятого поколения НАТО в Европе; воздушная мощь является как самым явным конвенциональным преимуществом НАТО перед Россией, так и тем потенциалом США, который, скорее всего, будет полностью поглощен войной в западной части Тихого океана, что еще больше оттянет силы и средства из Европы. Это подорвет позиции НАТО по сдерживанию России в Европе. Более того, собственный подводный флот Китая растет, а его противолодочные возможности совершенствуются.

Даже если европейцы решат остаться в стороне, участие США в войне за Тайвань приведет к существенному вакууму силы в Европе и создаст бреши в системе конвенционального сдерживания. Это создаст множество возможностей не только для России, но и для малых и средних держав, которыми они смогут воспользоваться, будь то путем свершившихся фактов или иным способом. Несмотря на широко разрекламированный "ветер перемен" Европы, европейская военная мощь все еще меньше, чем сумма ее частей, просто из-за "отсутствия интегрированной командной структуры и недостаточного потенциала [командования, управления, связи, компьютеров, разведки, наблюдения и рекогносцировки]". Как сообщает Международный институт стратегических исследований, европейские сухопутные войска сталкиваются с серьезными проблемами в преодолении трех десятилетий упадка не только в плане платформ, но и в плане численности и боеготовности, наряду с общим недостатком возможностей в области противовоздушной и противоракетной обороны, систем дальнобойной артиллерии, а также поставок боеприпасов и т. д. Следовательно, если китайско-американская война за Тайвань перерастет в затяжной конфликт а-ля Украина, европейская оборонная промышленность будет крайне ограничена в плане наращивания для удовлетворения американского спроса; она уже отстает от ранее данных Украине обещаний по поставкам боеприпасов.

Если не супергерой, то кто? Варианты действий для европейцев

Европейские лидеры должны понимать, что они не супергерои и в случае китайско-американской конфронтации из-за Тайваня далеко не всегда будут находиться у руля. Это не означает, что у них нет возможности действовать, чтобы предотвратить вторжение Китая на Тайвань, обезопасить себя или подготовиться к такому событию. Напротив, есть три варианта, которые Европа должна реализовать.

• Во-первых, европейские государства – и в особенности Европейский Союз – могут послать Китаю сдерживающий сигнал, угрожая перекрыть китайцам доступ к европейским рынкам: по сути, это взаимное экономическое уничтожение. Хотя перекрыть доступ России в Европейский Союз было сложно, это подчеркнуло европейскую решимость. Китай готовится к такому сценарию, но риск того, что европейские государства последуют его примеру, должен дать руководству китайской коммунистической партии, глубоко озабоченному внутренней стабильностью, еще один повод усомниться в целесообразности войны за Тайвань. Чтобы добавить убедительности, европейцам следует диверсифицировать свои цепочки поставок в Индо-Тихоокеанском регионе в пользу государств, которым в случае китайско-американской войны угрожает меньшая опасность, а также в пользу самой Европы. Это не означает отдаления от Китая, Южной Кореи, Японии, Тайваня или других региональных государств. Но это предусматривает повышение общей устойчивости европейской экономики и, соответственно, ее политической воли в трудных ситуациях.
• Во-вторых, стремясь снизить напряженность в отношениях между Китаем и Америкой, европейцы должны попытаться укрепить устойчивость региональных держав, включая военный и институциональный компоненты. Европейцы могут предоставить малым и средним державам военный потенциал, чтобы повысить издержки агрессии, и снабдить их возможностями активного отрицания доступа для защиты от ревизионистской агрессии. Параллельно Европа должна попытаться укрепить международные рамки. Европа должна поставить Конвенцию ООН по морскому праву на первое место, чтобы заставить Китай прекратить свою постепенную, но агрессивную экспансию в регионе. В то же время ей следует усилить давление на Соединенные Штаты, чтобы они ратифицировали конвенцию. Хотя такая двухвекторная стратегия вряд ли станет окончательным решением, она может помочь поддержать статус-кво и замедлить развитие событий настолько, что Соединенные Штаты и Китай смогут найти новый modus vivendi, а не ввязываться в катастрофическую войну.

• В-третьих, европейским государствам следует еще больше увеличить инвестиции в свой потенциал – как они это делали после первого аннексии Крыма в 2014 году, выборов Дональда Трампа в 2016 году и вторжения России в 2022 году – чтобы обеспечить себе защиту. Они должны делать это с учетом возможного отсутствия США, будь то из-за внутренних беспорядков в США или растущей вероятности того, что война в Азии полностью поглотит внимание и ресурсы Америки.

Европа испытывает недостаток в потенциале по всем направлениям, но ключевыми необходимыми возможностями являются командование, управление, связь, компьютеры, разведка, наблюдение и рекогносцировка, особенно в космической сфере, тяжелые транспортные средства для усиления восточных государств, а также дальнобойная точная артиллерия. Эти возможности не являются финансово или технологически недоступными, но их почти полное отсутствие в настоящее время отражает неравномерность политической воли в альянсе НАТО, когда некоторые страны-члены явно имеют больший вес по сравнению с другими. В стратегическом смысле, чтобы поддержать усилия США в Индо-Тихоокеанском регионе, европейцам, как ни странно, лучше заниматься тяжелой работой ближе к дому, укрепляя европейскую оборону, а в сфере морской безопасности – защищая подходы к Европе, а также ее беспрепятственный доступ к энергоресурсам в Персидском заливе. Таким образом, морская безопасность с точки зрения Европы в реальном военном смысле распространялась бы на западную часть Индийского океана.

Ловушка Фукидида не фатальна, и в китайско-американской конфронтации нет ничего неизбежного. Европейские государства должны продолжать подчеркивать своим американским и китайским коллегам, что настало время охладить отношения между великими державами; двух мировых войн было более чем достаточно.

Об авторах

Тим Свейс – директор по исследованиям Гаагского центра стратегических исследований и старший научный сотрудник Исследовательского центра военных исследований Нидерландской академии обороны.

Пол ван Хоофт – старший аналитик Гаагского центра стратегических исследований, где он возглавляет программы "Европа в Индо-Тихоокеанском регионе" и "Будущее трансатлантических отношений".

Данная аналитическая записка была подготовлена в рамках инициативы Bridging Allies, возглавляемой Центром безопасности, дипломатии и стратегии при Врийском университете Брюсселя. Инициатива Bridging Allies поддерживается правительством Австралии через грант Министерства обороны Австралии. Мнения, выраженные в настоящем документе, принадлежат авторам и не обязательно совпадают с мнением правительства Австралии или Министерства обороны Австралии.