Макрон теряет Габон. Как Китай и Россия забирают Африку у слабой Франции

Почему Африку "трясет"

30 августа произошел очередной государственный переворот в африканской стране. Как ни странно, но это именно так — "очередной" переворот, который, даже в отличие от того же путча в Нигере, особо никого не впечатлил и действительно промелькнул в мировых заголовках как обыденность.

Это уже 9-й военный переворот в Африке за последние три года. Большинство из них произошли в бывших французских колониях. Переворот в Габоне сам по себе действительно мало чем отличается от других африканских путчей, правда, все же есть определенные местные особенности. В этой ситуации важен контекст — а он таков, что Франция теряет "свою Африку". Бывший премьер-министр Франции Доминик де Вильпен даже сравнил сложившийся кризис с кампанией борьбы за независимость африканских государств в середине XX в.

Почему Габон — это вам не Нигер

Габон и Нигер — бывшие французские колонии, богатые природными ресурсами. Так в стране есть значительные залежи урана, марганца и нефти (она является членом ОПЕК). И добывают полезные ископаемые в государстве в основном французские компании, в частности крупнейшим оператором местной нефти является французская TotalEnergies. Также в Габоне присутствуют Orano, JC Decaux, Rougier, RFI, CMA-CGM, Eramet, Air France, Air Liquide, всего в государстве работает 81 крупная французская компания (всего, по данным посольства Франции, в этой стране их около 110). Часто они привозят вместе с собой работников из Франции, поэтому в Габоне есть немалая французская община, а также присутствует военный контингент в количестве 400 человек.

В целом страна довольно тесно связана с Францией экономически и политически. В частности, Париж дважды (1964 и 1990 гг.) осуществлял военную интервенцию в страну, где с 1967 г. правит династия Бонго — Омар Бонго, которого после смерти в 2009 году заменил его сын Али. Эти авторитарные правители поддерживали дружеские связи с бывшей метрополией как на политическом, так и на непубличном уровне. Во времена Холодной войны распространялось немало легенд о теневых сделках семьи Бонго с французскими политиками, бизнесом и спецслужбами.

В отличие от Нигера, Габон находится не в пустыне, а в экваториальной Африке, поэтому большинство его территории покрыто лесами. Это позволяет правительству африканской страны зарабатывать на "зеленых инвестициях". Габон неплохо "продает" свои леса, не срубая, при этом ни одного дерева, поэтому страна — частый участник и организатор различных зеленых инициатив, одна из которых состоялась этой весной. Тогда на Лесном саммите в Либревиле президент Франции Эмануэль Макрон заявил о завершении эры вмешательства Франции в дела Африки. Правда, габонские оппозиционеры восприняли этот визит как поддержку действующего президента Али Бонго.

Страна, по африканским меркам, довольно богатая — у нее один из крупнейших на континенте ВВП на душу населения. Однако треть населения Габона проживает за чертой бедности.

Неизменность власти, коррупция и бедность

Не трудно догадаться, что за десятилетия господства династии Бонго выросло целое поколение, которое не представляет себе другого лидера. Бонго у власти почти 90% всего времени независимости страны (Габон стал независимым в 1960 году, вместе с большинством африканских стран). Также за это время выросло поколение, которое родилось в формально свободном от французской метрополии государстве, одновременно полностью зависимом от Парижа экономически. Вырастало и формировалось это поколение независимого Габона в условиях коррумпированной автократии. Неудивительно, что коррупция, автократия и постколониальная экономическая зависимость от метрополии в умах большинства габонцев неразрывно связана с бедностью, в которой проживает значительная часть населения.

В этой лесистой экваториальной стране, в отличие от большинства государств Сахеля, когда заходит речь о перевороте, речь не идет о переходе от демократии к автократии, однако — принесет ли военная хунта демократические изменения в это государство вопрос конечно же риторический.

Габонские военные сразу заявили, что речь не идет о радикальном пересмотре внешней политики или тем более отказе от каких-либо международных обязательств, поэтому речь не идет ни о каких интервенциях или значительных санкциях против мятежников. Однако, как было сказано выше, важен контекст.

Французская Африка: кирпичик из фундамента

Именно после переворота в Габоне начали говорить об окончательном падении Françafrique — французской постколониальной системы, которая образовалась в Африке после распада колониальной империи.

Дело в том, что после получения африканскими колониями Франции государственности в середине XX в., Париж остался там экономически. Французские компании продолжали контролировать ключевые природные ресурсы этих государств, во многих из них оставались французские военные контингенты, финансовая сфера через ряд хитросплетений (франк CFA) оставалась под фактическим контролем французского центробанка. Также в этом регионе доминировала французская культура.

Ценой сохранения этого статуса-кво была поддержка авторитарных (иногда как в случае с "императором центральноафриканской республики" Жаном Бокассой в прямом смысле слова людоедских) режимов, сложившихся в этих государствах. Время от времени Франция наказывала чрезмерно жестоких правителей (тот же Бокасса), а иногда наоборот спасала "адекватных и действенных" (уже упоминавшиеся интервенции в Габон).

Париж стал жандармом своей бывшей колониальной империи. Понятно, что сотрудничество с такими колоритными личностями стало прекрасной почвой для разного рода легенд и коррупционных скандалов, что подрывало авторитет правительства в демократической Франции.

В то время население этих стран жило в крайней бедности. Выросло целое поколение африканцев, которые родились в независимых государствах, однако так и не смогли оценить всех преимуществ свободы. Ведь их жизнь не проходила в условиях безопасности или экономического достатка. По сути они жили в среде максимально похожей на средневековье.

Политика Парижа, которая заключалась в смягчении недовольства местных жителей путем гуманитарных миссий и облегчения доступа к получению виз в саму Францию провалилась.

Если из Африки уйдет Франция — придут Россия и Китай?

Точечная гуманитарная политика привела к поразительному росту населения в этих странах. Это обусловило наличие значительного количества людей, которых в условиях средневекового уклада жизни просто невозможно обеспечить необходимыми материальными благами.

Принять всех во Франции нет и никогда не будет возможности. В государстве уже возник миграционный кризис. В то же время поток желающих покинуть родину и поселиться в бывшей метрополии только растет. Точечная миграция превратила возможность выехать во Францию в своеобразную лотерею. Это в условиях низкого уровня образованности большинства населения африканских стран обусловило социальную напряженность.

Именно на такую почву в начале XXI века в Африку пришли РФ и КНР. Россия считала, что она "возвращается", имея в виду связи Москвы с Африкой еще в советские времена. В Пекине все строили с нуля. По сути повторилась ситуация столетней давности — борьба за передел уже поделенного мира. Только методы борьбы стали гибридными. Очевидно, что Пекину и Москве нужно было подвинуть бывшие метрополии. В этих условиях, учитывая все выше сказанное, Париж оказался самым слабым звеном.

Как это всегда бывает, все началось с гуманитарной сферы. Началось нагнетание антифранцузских настроений. Понятно, что эти зерна пропаганды падали в благодатную почву. Именно бывшую метрополию и ее постколониальную систему Françafrique обвиняли во всех бедах местного населения. И стоит сказать, что не всегда эти обвинения были безосновательными. В то же время элитам предлагалось экономическое сотрудничество без давления, в частности Пекину и Москве было безразлично на имидж лидера государства, с которым они сотрудничали. Для РФ же скорее наоборот чем более одиозный правитель — тем лучше, ведь у него меньше альтернативы в сотрудничестве.

Новые союзники и заклятые друзья

Эта тенденция охватила не только французскую Африку, однако в ней она стала наиболее очевидной, ведь большинство этих государств являются авторитарными по своей сути, поэтому сотрудничество с Китаем и Россией для них — это еще одна возможность получить инвестиции и доступ к технологиям без лишних вопросов, которых все больше появлялось по мере развития гражданского общества в самой Франции. В информационную эру время кулуарной дипломатии Месье Фуке ("серый кардинал" взаимоотношений между Францией и ее бывшими африканскими колониями в 60-80-х годах) прошло. Французское общество не желало мириться с сомнительными сделками с диктаторами за которыми шел коррупционный шлейф.

В условиях такого контраста все больше союзников Франции углубляли сотрудничество с РФ и КНР. Тот же Габон практически вдвое уменьшил интенсивность экономического взаимодействия с Францией за два десятилетия XXI в.

Однако окончательный удар по авторитету Парижа нанесла операция "Бархане" — неудачная попытка силовыми методами покончить с исламскими радикалами, которые пытались дестабилизировать регион. Ее провал создал мощную почву тем, кто хотел обвинить Францию в намерениях неоколониализма, а их войска объявить оккупационными. В конце концов антиколониальная карта стала основным формальным лейтмотивом военных переворотов, которые всколыхнули Африку в течение 2021-2023 годов. Сбрасывали как демократически избранных правителей, так и диктаторов, однако всюду под антифранцузскими лозунгами. И Франция была вынуждена уйти, в частности из Мали — страны, которая была стержневой в операции.

Габон же стал вишенкой на торте, ведь там было авторитарное правительство с довольно высоким по африканским меркам уровнем жизни населения. Поэтому получается, что путь дистанцирования от Франции — это еще и потенциальный путь к демократии (парадоксально, что к демократии ведет военный переворот, однако в тропиках еще и не такие чудеса можно встретить).

Противостояние мягких сил было проиграно еще в начале века. В середине десятых Францию начали выталкивать из ее Африки экономически, а сейчас это сделали политически.

В самой стране продолжаются дискуссии — нужна ли Парижу вообще и Африка, в то же время в мире немало желающих занять его место. И это не только Россия и Китай, а такие заклятые друзья Франции как США, Великобритания и Германия. Остается лишь один вопрос: есть ли место в этой ожесточенной геополитической борьбе самим африканским государствам и их населению?

Важно

Не только "Восток-Запад". Что Украина может предложить странам Глобального Юга