В темном бункере. Куда приведет нас паранойя Путина

В течение трех недель жестокой войны России в Украине дела идут явно не по кремлевскому плану. За исключением Херсона и Мелитополя, российские военные не захватили ни одного крупного украинского города. Продвижение России на Киев замедляется из-за сбоев в логистике и проблем с пополнением запасов, а большое количество потерь сказывается на моральном духе российских войск.

В свою очередь, военно-воздушные силы России не смогли установить господство в воздухе над Украиной, что является шокирующей ошибкой, которая оставляет российские сухопутные войска уязвимыми к воздушным атакам и подрывает способность России вести воздушную разведку и бомбить украинские силы. К тому же Москва явно проигрывает глобальную информационную войну, поскольку образы героических бойцов украинского сопротивления и отчаявшихся украинских беженцев подпитывают симпатию к Украине по всему миру.

Фокус перевел новый текст Дмитрия Альперовича, посвященный президенту РФ Владимиру Путину, его паранойе и его недавним политическим решениям.

Когда вокруг одни враги. Паранойя Путина, как проводник эскалации

Мало кто ожидал, что вторжение будет развиваться таким образом – даже его архитекторы в Москве. На прошлой неделе украинские военные обнаружили документы тактического подразделения Черноморского флота России, из которых следует, что Москва намеревалась достичь своих военных целей в течение 12 дней, то есть к 6 марта. Если эти планы подлинные (а имеющиеся данные свидетельствуют именно об этом), то можно с уверенностью сказать, что запланированное вторжение России провалилось.

Неудачи Москвы объясняются несколькими факторами. Российские лидеры переоценили возможности своих вооруженных сил, на которые повлияли разгул коррупции и бесхозяйственность, и недооценили мастерство и преданность украинских военных, а также готовность украинского гражданского населения сражаться, защищая свою страну. Вероятно, они предполагали, что президенту Украины Владимиру Зеленскому, популярность которого накануне вторжения падала, будет трудно найти поддержку в военное время и что многие украинцы будут приветствовать российские войска как освободителей. Все эти предположения оказались ложными, что усугубило тактические ошибки российских военных и усилило украинское сопротивление.

Однако, по словам моих источников, близких к Министерству обороны России, главная причина провала вторжения России в Украину заключается в том, что президент России Владимир Путин, похоже, до последнего момента скрывал свои военные планы даже от своих ближайших советников. Будучи и без того необычайно параноидальным лидером, Путин был настолько одержим стремлением сохранить свои намерения в тайне, что держал многих военных чиновников и членов своего Совета национальной безопасности в неведении относительно сроков и масштабов вторжения. (Доклад одного хорошо осведомленного российского журналиста рисует похожую картину секретности Путина в преддверии вторжения). Военные кампании без четкой цели трудно планировать, и теперь чиновники российской системы национальной безопасности играют в догонялки.

К сожалению, те же качества, которые заставили Путина скрывать свои боевые планы от высшего руководства своего кабинета, делают его склонным к эскалации конфликта, идущего не по его сценарию. Заставляя Путина отступить, Соединенные Штаты и их союзники входят на неизведанную территорию. Если Россия начнет кибератаки против критической инфраструктуры США, дальнейшие экономические санкции и даже ответные киберудары могут оказаться необходимыми. Но Вашингтон не должен забывать, что Россией правит параноик, который все больше изолируется от мира и уже совершил ряд дорогостоящих просчетов.

Страх предательства и изоляция. Причины паранойи Путина

В недели, предшествовавшие вторжению, западные СМИ насмехались над фотографиями социально дистанцированных встреч Путина с западными лидерами и дипломатами, а также с его собственными высокопоставленными чиновниками, на которых российский лидер сидит в одиночестве за дальним концом комично длинных столов, чтобы не заразиться вирусом COVID-19. Однако при всей своей кажущейся абсурдности, эти изображения точно отображали политическую позицию Путина в Кремле: страх предательства, скептическое отношение к своим собеседникам и изоляция даже от самых надежных союзников и советников.

Путин всегда был осторожным и недоверчивым. Будучи выходцем из спецслужб, а точнее, из конспирологического отдела контрразведки КГБ, он уже давно видит за каждым углом скрытых врагов и предателей. Январские и февральские попытки Вашингтона удержать Путина от вторжения в Украину могли усилить его врожденную паранойю. В то время как российские войска накапливались на границе Украины, американская разведка провела невероятно успешную кампанию влияния, раскрыв детали военных планов России и публично разоблачив дезинформацию, которую Кремль планировал использовать для создания предлога для вторжения. Это наверняка укрепило подозрения Путина в том, что некоторые члены его окружения работают на подрыв его авторитета, повлияв на его решение скрыть важнейшую информацию о своих планах в отношении Украины от военных и сотрудников национальной безопасности, которые больше всего в ней нуждались.

Крайняя скрытность Путина объясняет некоторые из наиболее загадочных аспектов войны.

Например, из-за этого российские власти оказались не готовы к волне экономических санкций, последовавших за вторжением. В день, когда первые российские войска пересекли границу Украины, центральный банк России все еще держал более половины своих активов на зарубежных счетах, где их можно было легко заморозить. Это стало серьезным стратегическим упущением, которое озадачило иностранных наблюдателей и сделало российскую экономику гораздо более уязвимой для западных санкций. Если бы российские экономические власти знали, что Кремль собирается начать полномасштабное вторжение, они, несомненно, сделали бы больше для защиты российских активов от экономического возмездия.

За исключением нарушенного доступа к спутниковой связи в Украине в первый день войны, не было ни разрушительных атак на энергосистему или военную инфраструктуру Украины, ни крупных атак вредоносных программ. В совокупности эти факты говорят о том, что либо большая часть сложного и хорошо финансируемого российского киберкорпуса не была посвящена в детали вторжения, либо Путин был настолько уверен в своей быстрой победе с помощью обычных военных средств, что не потрудился включить в свою кампанию масштабные кибероперации.

Также возможно, что Кремль стремился сохранить подавляющее большинство цифровой инфраструктуры Украины в преддверии установления контроля над страной, или что, начав вторжение, он ожидал, что сможет достичь своих целей традиционными военными средствами. В конце концов, легче вывести из строя компьютерную сеть, взорвав здание, в котором находятся серверы, чем осуществить сложную кибератаку.

Нечего терять. Чем может ответить Россия на санкции Запада

Изоляция и паранойя Путина не только объясняют, почему Россия не демонстрирует высоких результатов на поле боя; они также говорят о том, что российский лидер может предпочесть эскалацию конфликта вместо того, чтобы закончить его путем переговоров – даже в то время, когда процесс урегулирования набирает обороты. Почти 70-летний российский лидер рассматривал войну как возможность восстановить доминирование России на мировой арене. Теперь, когда война привела к обратному результату, он как никогда отчаянно стремится к решительной победе. Поэтому, пытаясь наказать и сдержать Россию, Соединенные Штаты и их союзники должны быть осторожны, чтобы не разжечь эскалацию по принципу "око за око", которая в худшем случае может привести к горячей войне между крупнейшими ядерными державами мира.

В ответ на агрессию России Соединенные Штаты и их союзники ввели один из самых жестких пакетов санкций, когда-либо примененных против европейской страны. Хотя эти санкции оправданы вопиющим характером действий Москвы, они не лишены рисков. Один из основных рисков заключается в том, что Россия, оказавшись в военном тупике, может предпринять ответные экономические меры против Запада.

Например, Россия может агрессивно ограничить экспорт ключевых товаров в западные страны – зерна, титана, палладия, алюминия, никеля, древесины, нефти и газа, как она уже сделала с экспортом удобрений. Поскольку Россия является жизненно важным поставщиком многих из этих ресурсов и крупнейшим мировым экспортером сельскохозяйственных удобрений, такие ограничения могут вызвать ударную волну по всей мировой экономике, дестабилизируя экономические системы западных стран и склоняя население в пользу более агрессивного подхода к завершению конфликта.

Существует также риск, что, почувствовав себя загнанной в угол, Россия осуществит кибератаки против целей в США и Европе.

То, что Москва до сих пор мало использовала свои кибервозможности, не означает, что она не будет делать этого впредь. Столкнувшись с практически полной дипломатической изоляцией и возможностью экономического краха, Россия попытается использовать свой кибер-арсенал, чтобы заставить западные страны ослабить санкции. Такие кибератаки могут принимать различные формы. Например, Москва способна сорвать операции американских банков и финансовых учреждений, посеяв панику среди американских инвесторов. Или она может атаковать поставщиков критически важной инфраструктуры, например, европейские электроэнергетические компании, вызывая перебои в подаче электричества или энергии, чтобы рассорить союзников по НАТО.

В этой точке конфликта западные страны войдут в неизведанные воды. Президент США Джо Байден заявил, что его администрация не будет инициировать кибероперации против России, если Москва не будет нацеливаться на американские компании или критически важную инфраструктуру. Однако в конце февраля генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что крупная кибератака на одну из стран НАТО может привести в действие статью 5 учредительного договора альянса, которая обязывает всех его членов рассматривать нападение на одного из них как нападение на всех. Пока не совсем понятно, что повлечет за собой применение статьи 5 в киберсфере – возможно, страны НАТО просто развернут оборонительные группы кибербезопасности для восстановления и очистки зараженных сетей, – существует риск, что кибервозмездие может привести к физической эскалации.

Даже без официального применения статьи 5 НАТО у США и их союзников может не остаться иного выбора, кроме как ответить на российские кибератаки собственными кибератаками, особенно если к этому моменту они уже исчерпают все возможности экономических санкций. Невозможно точно сказать, как будет развиваться такая модель ответных киберударов, учитывая беспрецедентный характер такого рода эскалации. Но она вполне может вылиться в традиционные военные действия, что существенно повысит риск крупного вооруженного конфликта.

Эти риски подчеркивают необходимость проявлять крайнюю осторожность при выборе реакции на российские кибератаки. Прежде чем бросаться с головой в потенциально опасную спираль киберэскалации, Соединенным Штатам и их союзникам стоит сначала использовать все имеющиеся в их распоряжении экономические инструменты. Например, Соединенные Штаты должны ввести дополнительные санкции против отдельных членов российского военного и силового истеблишмента, что вызовет внутренний раскол российского режима и ослабит хватку Путина. Вашингтон также должен продолжать применять вторичные санкции против организаций, которые ведут бизнес с лицами или организациями, находящимися под санкциями США – например, против иностранных банков, которые ведут бизнес с российскими олигархами.

Соединенные Штаты и их союзники правы, налагая на Москву тяжелые санкции за ее неправомерное вторжение в Украину, но они должны осознавать вероятность ответных мер, которые могут вскоре последовать со стороны России. В конечном итоге правительствам придется признать, что киберугрозы являются продолжением более широких геополитических вызовов и, следовательно, требуют дипломатических решений. Однако было бы прискорбно и крайне опасно, если бы это осознание произошло под нависшей угрозой войны между ядерными сверхдержавами. Чтобы избежать такого опасного исхода, Соединенные Штаты и их союзники должны сделать все возможное, чтобы не раскручивать спираль киберэскалации, которая вполне может выйти за пределы цифровой реальности.

Об авторе

Дмитрий Альперович – соучредитель и председатель Silverado Policy Accelerator, а также соучредитель и бывший директор по технологиям компании CrowdStrike, занимающейся кибербезопасностью.