Акцент на высокие технологии. Как изменится итальянская армия из-за войны РФ против Украины

Вторжение России в Украину стало тревожным сигналом для европейских стран. На фоне системных изменений в европейской безопасности Италия ускорила процесс модернизации вооруженных сил и пересмотра оборонной политики.

Bоенные расходы Италии растут с 2015 года и в этом году достигнут бюджета в 28,7 миллиарда евро (30,4 миллиарда долларов), что составляет 1,54% от валового внутреннего продукта страны. Рим планирует достичь 2-процентного показателя НАТО к 2028 году, согласно решению, принятому в конце марта правительством тогдашнего премьер-министра Марио Драги, которое вызвало много споров. В документе по оборонному планированию на 2022-2024 годы, опубликованном Министерством обороны Италии в июле, предполагается, что Рим достигнет текущего среднего показателя НАТО в 1,64% к 2024 году, если позволит инфляция.

Фокус перевел статью Федерико Борсари о развитии итальянских вооруженных сил.

Это стремление является свидетельством приверженности Рима своей роли в НАТО и в качестве основного гаранта безопасности в расширенном Средиземноморском регионе. Кроме того, недавние расходы Италии на оборону указали на серьезные уязвимости. Поскольку новое правительство унаследовало приоритетность оборонной повестки дня, есть несколько ключевых областей, в которых оно должно работать над улучшением ситуации.

• Во-первых, Риму стоит увеличить оперативную совместимость и сотрудничество с союзниками и партнерами путем проведения большего количества совместных тренировок и учений, особенно в Средиземноморье.
• Во-вторых, ему следует сбалансировать бюджетные расходы между тремя основными оборонными ведомствами, уделяя больше внимания обучению и техническому обслуживанию.
• В-третьих, обновленные схемы заключения контрактов и упрощенное привлечение профессионалов из государственного и частного секторов помогут в решении существующих проблем, связанных с персоналом.

Наконец, правительство должно поощрять открытую общественную дискуссию по вопросам обороны с привлечением частного сектора, гражданского общества и научных кругов.

Инвестиции и международные обязательства

Долгосрочные обязательства Рима в области обороны лучше всего демонстрирует его внимание к военным инвестициям. В этом году Италия выделит 27% своего оборонного бюджета на инвестиции, что составляет увеличение на 30% и планирует придерживаться этого курса в течение следующих нескольких лет. Характер инвестиций также достоин внимания: Италия ориентируется на качество, отдавая предпочтение технологически совершенным проектам и высококлассным возможностям. Главной среди них является амбициозная программа Tempest, на которую недавно было выделено 1,8 миллиарда евро (1,9 миллиарда долларов) – в ее рамках Италия будет сотрудничать с Великобританией и Японией для создания истребителя шестого поколения. Другие крупные инвестиционные инициативы включают новые космические стратегические средства связи, а также средства разведки, наблюдения и рекогносцировки, модернизацию тяжелой автомобильной техники сухопутных войск и приобретение новых амфибийных LxD для военно-морского флота.

Эти решения отражают две основные цели:

• подготовить вооруженные силы к сценариям высокой интенсивности, приближенным к реальным, после десятилетий асимметричных угроз и противоповстанческих операций.
• задействовать довольно мощную оборонную промышленность страны и использовать возможности национальной экономики и ее наиболее цифровизированных областей для создания добавочной стоимости.

Акцент на многонациональных оборонных проектах, будь то в рамках оборонных инициатив ЕС, таких как Eurodrone, или на трансатлантическом уровне, дают Италии возможность оставаться на передовой оборонных технологий, разделить связанные с этим расходы и укрепить сотрудничество с союзниками и партнерами.

Новый министр обороны Гвидо Крозетто хорошо знаком с этой повесткой и вряд ли изменит промышленную политику своего предшественника. В недавнем интервью он упомянул "продвижение итальянских компаний за рубежом" как одну из главных задач министерства. В рамках своей повестки дня Кросетто также унаследует давнюю традицию развертывания военных сил за рубежом, в основном в рамках многосторонних стабилизационных миссий. Например, Италия, является ведущим европейским поставщиком миротворцев ООН и вторым после Испании членом ЕС по количеству персонала, развернутого в ходе операций под руководством Европейского Союза. В настоящее время 2440 итальянских военнослужащих развернуты в 9 миссиях НАТО, что ставит Италию вровень с Германией на второе место после США. Эта роль ключевого поставщика безопасности, вероятно, сохранится при новом правом кабинете министров во главе с премьер-министром Джорджией Мелони, которая является убежденной атлантисткой и обещала преемственность в оборонной политике страны.

Проблемы на заднем дворе: Средиземноморье как точка опоры Италии

Кроме войны в Украине, основные интересы Италии в сфере безопасности сосредоточены в расширенном средиземноморском регионе. В июне бывший министр обороны Лоренцо Герини обнародовал новую оборонную стратегию для Средиземноморья, которая вращается вокруг концепции "проецирования стабильности" и предупреждает о наличии множества быстро развивающихся угроз. Последняя включает в себя не только риски терроризма, нестабильности и изменения климата в Северной Африке и Сахеле, но и вызовы, исходящие от России и Китая.

Москва сохраняет существенное военное присутствие в регионе, включая истребители Миг-29 в восточной Ливии и модернизированные подводные лодки класса "Кило", способные запускать крылатые ракеты "Калибр", которые могут поразить любую точку Средиземноморья. Корабли российского ВМФ часто проходят через Сицилийский пролив и даже заходили в Адриатическое море в августе прошлого года. По этой причине Италии необходимо создать надежный потенциал сдерживания на южном фланге НАТО и обеспечить постоянную защиту важнейших подводных кабельных узлов и ключевой энергетической инфраструктуры, связывающей материковую часть страны и Европу с поставщиками в Северной Африке и на Ближнем Востоке.

В свою очередь, Пекин представляет собой более долгосрочный вызов. Китайское экономическое присутствие в регионе благодаря растущему портфелю проектов по приобретению портов и логистической инфраструктуры идет рука об руку с инвестициями и дипломатическими кампаниями, направленными на улучшение имиджа Китая и закрепление его влияния. Эта тенденция имеет потенциальные долгосрочные последствия для свободного доступа Италии к портам и морским торговым путям, что является приоритетом для страны, на долю которой приходится почти 40% рынка каботажных перевозок региона и чей общий торговый сектор в значительной степени зависит от "водной экономики".

Новый кабинет министров в Риме, похоже, очень серьезно относится к этим угрозам. В дополнение к четким заявлениям в адрес Китая со стороны министра предприятий Адольфо Урсо, Кросетто признал непосредственную угрозу со стороны Москвы, но назвал именно Пекин самой большой проблемой для Запада в долгосрочной перспективе. В сочетании с терроризмом, международной организованной преступностью и проблемами, вызванными изменениями климата, мы получаем многогранный комплекс вызовов, которые может решить только целостный подход, основанный на концепции гуманитарной безопасности. В военном отношении такой подход требует тесного сотрудничества внутри НАТО и за ее пределами в форме объединения усилий с партнерами в таких стратегических регионах, как Северная Африка и Сахель, а также частых консультаций и совместных учений с региональными союзниками. Однако, чтобы быть эффективными, эти усилия должны идти в комплексе с политическим взаимодействием и социально-экономическим сотрудничеством, направленным на устранение местных проблем в соответствии с основополагающей концепцией "проецирования стабильности".

На этом фоне Италия, вероятно, столкнется с разницей восприятия угроз и стратегических культур в НАТО и Европейском союзе, что может осложнить или замедлить координацию с некоторыми союзниками. Это касается не только очевидных различий со странами Балтии или Восточной Европы с точки зрения геостратегических приоритетов. Отношения с соседней Францией, например, также проблематичны, хотя они значительно улучшились после Квиринальского договора 2021 года. Хотя Рим и Париж имеют общие интересы и взгляды по таким важным вопросам, как борьба с терроризмом и контроль миграции в Сахеле, а также энергетические ресурсы в Восточном Средиземноморье, два соседа часто расходятся во взглядах на Ливию и, в последнее время, на обращение с мигрантами, прибывающими через Центральное Средиземноморье. Конкуренция появилась и в некоторых экономических секторах, включая оборонный и аэрокосмический рынок, несмотря на недавние обещания двух стран укрепить двустороннее оборонное сотрудничество в рамках стратегической автономии ЕС. С одной стороны, этот возможный "стратегический диссонанс" должен стимулировать дальнейший политический диалог между Римом и региональными союзниками для лучшего согласования соответствующих повесток дня, в том числе через специальные рабочие группы. С другой стороны, стоит активизировать военную дипломатию со странами-партнерами на ключевых географических театрах в соответствии с принципами и целями Европейского союза и НАТО. Текущее дипломатическое участие Италии в Нигере и Сахеле – многообещающий пример в этом отношении.

Проблемы

С оперативной точки зрения, реализация такой проактивной и более напористой позиции требует не только приобретения значительного экспедиционного и междоменного боевого потенциала, но и развития высокопрофессиональных вооруженных сил, способных проводить сложные операции в едином высоком темпе с союзниками и партнерами. Как отметил начальник Генерального штаба Италии адмирал Джузеппе Каво Драгоне, инвестиции в человеческий ресурс и приоритетное обучение необходимы для любых военных сил, поскольку без них "полевые технологии неэффективны". Планирование обороны подразумевает сложное балансирование между готовностью, инвестициями и численностью вооруженных сил – то, что Кэтлин Хикс называет "неизбежным железным треугольником болезненных компромиссов". Поиск такого равновесия был главной проблемой для многих европейских стран, включая Италию, особенно в десятилетие, характеризующееся сворачиванием оборонных бюджетов.

До сих пор усилия Италии по модернизации сдерживались несбалансированным распределением средств между различными сегментами вооруженных сил. В соответствии с давней традицией, в этом году расходы на персонал займут около 60% бюджета обороны – второй показатель в НАТО после Португалии, – в то время как лишь 11% пойдут на эксплуатацию и техническое обслуживание. Для сравнения, основные союзники, такие как Франция, Германия и Великобритания, проводят гораздо более сбалансированную политику расходов: Париж и Берлин выделяют на персонал около 40%, а Лондон – всего 31%. Более сбалансированный бюджет означает дополнительные ресурсы, доступные для ключевых видов деятельности, таких как подготовка, обучение, испытания оружия и техническое обслуживание оборудования, что обеспечит прямые выгоды в плане навыков, мотивации и готовности вооруженных сил. Министерство обороны признало необходимость решения этой проблемы, в том числе путем повышения экономической эффективности, стандартизации программ закупок оружия и сокращения персонала.

Высокие расходы на персонал отчасти связаны с медленной сменой поколений в вооруженных силах. Например, в 2020 году средний возраст в итальянской армии составлял 38 лет, а в ВВС – 44 года. Для сравнения, в вооруженных силах Великобритании средний возраст составляет 31 год, а в вооруженных силах Франции и Бундесвера – 33 года. Поскольку вероятность возникновения вызовов высокой интенсивности возрастает, омоложение вооруженных сил должно стать приоритетом для итальянских специалистов по оборонному и политическому планированию.

В случае Италии проблемы, связанные со старением населения, усугубляются старой профессиональной моделью, которая, отдавая предпочтение постоянным контрактам, ограничивает приток молодых кадров и ротацию профессионалов, одновременно повышая зарплаты. После многолетних политических дискуссий правительство Драги приняло закон 119, который продлевает на 10 лет срок реализации так называемой "реформы профессиональной модели". Это дает Мелони золотую возможность провести долгожданные реформы, давая один год для написания необходимых указов. В недавнем интервью Кросетто подтвердил свое намерение омолодить армию и пересмотреть карьерную систему, улучшив механизмы и стимулы для реинтеграции уволенных в запас военнослужащих на гражданскую работу. Министр также намекнул на использование положений Закона № 119 для набора до 10 тысяч новобранцев, хотя и в основном на небоевые должности.

Помимо того, что новое правительство стремится привлечь более молодые силы, оно также пересматривает цель создания армии численностью 150 тысяч человек в свете изменившейся обстановки в сфере безопасности и нехватки личного состава в некоторых родах войск, особенно в военно-морском флоте. В настоящее время в ВМС Италии служат 29 465 человек. Это свидетельствует о растущем разрыве с такими странами, как Франция (35 тысяч), Великобритания (34 тысячи) и Турция (45 тысяч). На парламентских слушаниях в марте прошлого года начальник штаба ВМС адмирал Энрико Кредентино предупредил, что Анкара вскоре развернет самый большой флот в Средиземноморье, в то время как прибрежные страны вроде Египта и Алжира быстро расширяют свои ВМС и оснащают их передовыми наземными средствами нанесения ударов большой дальности. Учитывая стратегическое значение Средиземноморья, стремление Рима усилить свое влияние на этом все более спорном театре неизбежно связано с наличием мощного военно-морского флота. Однако нехватка кадров и кораблей (в идеале флоту необходимо 65 единиц по сравнению с нынешними 57) наряду с пробелами в таких ключевых областях, как противолодочная война и ракеты наземного базирования, бросают тень на будущее военно-морских сил Италии.

Что дальше?

К счастью, решая стоящие перед ним задачи, Рим уже разработал хорошие ориентиры в своей "Белой книге международной безопасности и обороны" 2015 года. Этот документ, представленный тогдашним министром обороны Робертой Пинотти, был задуман как стратегический план реструктуризации и модернизации вооруженных сил в соответствии с меняющейся средой безопасности. Семь лет спустя многие из его рекомендаций по-прежнему актуальны. Они включают в себя внедрение более простого и эффективного процесса рекрутинга, основанного на улучшении карьерных перспектив и международного опыта, а также рационализацию кадрового сегмента путем постепенного перехода от постоянных контрактов к равномерному распределению средне- и краткосрочных. В предложении также рекомендуется использовать уже существующие схемы повторного трудоустройства и государственно-частные партнерства для содействия реинтеграции военнослужащих в гражданский рынок труда. Эти шаги, в свою очередь, будут способствовать более сбалансированному распределению средств между персоналом, поддержанием боеспособности армии и операциями.

Учитывая борьбу за привлечение молодежи и пополнение стареющих сил – проблему, возникающую и в других западных странах, включая Великобританию и США, – инвестиции в беспилотные системы и подобные технологии выходят на передний план. Например, недавно Управление вооружений ВМС Италии одобрило проект исследование по разработке беспилотного авианосца. Однако технологии – не панацея, и если использовать их в ущерб кадровой политике, это может даже навредить общей военной эффективности. Действительно, постоянная подготовка и обучение не менее важны, поскольку мир движется к все более сложной оперативной обстановке, требующей высокого уровня оперативной совместимости, готовности и обмена информацией между союзниками.

Это означает, что, помимо других реформ, Италия должна уделять приоритетное внимание повышению осведомленности граждан о роли и значении вооруженных сил. Во многих странах Западной Европы нападение России на Украину, похоже, возродило общественный и политический интерес к обороне после многих лет апатии. Однако травматический авторитарный опыт Италии, как и некоторых других стран, затруднил публичное обсуждение вопросов обороны и развитие профессиональных и академических знаний в этой сфере. Поэтому правительство должно воспользоваться нынешним кризисом безопасности в Европе, чтобы преодолеть общественное табу на вопросы безопасности и сформировать более сильную культуру обороны.

Генерал Стефано Конт недавно предложил ввести специальные образовательные инициативы в школах и университетах, которые побудили бы новые поколения изучать историю и роль вооруженных сил в итальянском обществе. Другие идеи включают расширение числа академических программ, ориентированных на оборону и национальную безопасность, наряду со специализированными возможностями карьерного или профессионального роста, организованных совместно оборонным и промышленным секторами. Кроме того, более четкая и последовательная институциональная коммуникация со стороны вооруженных сил могла бы также улучшить понимание гражданами того, что и зачем они делают. Более тесное взаимодействие между военными и промышленностью, научными кругами и гражданским обществом может стимулировать более откровенные дискуссии по вопросам обороны и улучшить отношения между гражданскими и военными. Это, в свою очередь, будет способствовать усилиям Италии по созданию вооруженных сил, способных внести вклад в более эффективную внешнюю политику и политику безопасности.

Об авторе

Федерико Борсари – член профессиональной программы NATO-2030 Global Fellow и научным сотрудником Leonardo Fellow в Центре анализа европейской политики в Вашингтоне, где он занимается вопросами итальянской политики безопасности и обороны, трансатлантических отношений и влияния беспилотных технологий на ведение войны. Ранее он работал в Европейском совете по международным отношениям и Итальянском институте международных политических исследований.

Важно

Бесплатные танки. Как СССР завоевывал рынок бронетехники в Турции