Поколение с моторчиком. Как лечить гиперактивных детей

За год украинских детей с диагнозом "гиперактивность" стало на четверть больше. Врачи с готовностью назначают им психотропные препараты

Related video

Белокурая девочка лет десяти вбегает в комнату, хватает со стола мой блокнот и немедленно подбрасывает до потолка. Через полсекунды туда же отправляются две шариковые ручки. Прежде чем начать собирать страницы разлетевшегося блокнота, едва успеваю перехватить диктофон и телефон.

"Маша, пожалуйста, не делай так", – ласково просит девочку подбежавшая мама. Дело происходит в киевском центре "Школа життя" для детей с особенностями в развитии.

Мысль о невоспитанных детях возникла бы у 95% украинцев, ставших свидетелями такой сцены, происходящей где-то на улице. Остальные, возможно, знают, что гиперактивность – это диагноз. Между тем до 2008 г. о синдроме дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) у детей и подростков в стране знали понаслышке даже многие детские врачи. В феврале этого года в Минздраве, наконец, утвердили протокол, где описано, когда и какую терапию следует назначать детям с подобными симптомами.

По данным Украинского НИИ социальной и судебной психиатрии и наркологии, СДВГ наблюдается у 12,2% школьников (среднеевропейский показатель – не более 5%). Официальная статистика более радужная. Скажем, в 2009 г. детей с гиперкинетическими расстройствами насчитали всего 7860. При этом в Ассоциации психиатров Украины Фокус уверяли, что эта цифра абсолютно не отражает реальной картины. Из-за состояния детской психиатрии в Украине диагностировать расстройство многие врачи пока не в состоянии.

Доверяй, но проверяй

Одна из главных проблем лечения – то, с какой легкостью врачи назначают нейролептики или другие психотропные препараты, и то, как безропотно многие родители с этим соглашаются.

– Медикаментозное лечение – крайняя мера. Если родители не хотят, чтобы их дети стали подопытными кроликами, пускай узнают, чем лечат это расстройство, прочитав на сайте Минздрава клинический протокол. И если вашему ребенку выписывают препарат, которого нет в этом документе, не поленитесь хотя бы забить в интернет-поисковик его название, – призывает родителей главный детский психиатр Минздрава Украины Игорь Марценковский.

Другая проблема – дорогие лекарства. В Украине курс лечения метилфенидатом – препаратом первой линии для медикаментозного лечения СДВГ – стоит около 1500–2000 грн.

– В Европе доступны более дешевые препараты, месячный курс лечения которыми стоит менее 50 евро, – констатирует Игорь Марценковский.

Государству решить эту проблему не под силу, поэтому, как обычно, вся надежда на энтузиастов. Школу – детский сад "Дитина з майбутнім" для детей с особенностями в развитии Инна Сергиенко открыла несколько недель назад. Пока здесь всего четверо детей, но уже очередь желающих.

7-летний Женя с синдромом гиперактивности – один из первых учеников школы-сада. Только что пришел с прогулки, где долго прыгал со скакалкой, но с удовольствием качается на большом мяче, затем плюхается в бассейн, наполненный цветными шариками из мягкого пластика. После этого начинаются занятия: чтение, математика, уроки творчества. На каждого ребенка в школе приходится как минимум по одному преподавателю – логопед, психолог, дефектолог, арт-терапевт, игротерапевт, логоритмист.

Психолог Татьяна Груша, руководитель Центра практической психологии Pyrus, работает с детьми, в том числе и с гиперактивными, более 15 лет.

– Такие дети не могут долго удерживать внимание на чем-то одном, поэтому в начале терапии занятия проводим индивидуально. Рисуем, лепим из пластилина. Постепенно такие ребята становятся усидчивее, привыкают к распорядку дня и правилам поведения. Но без родительской поддержки тут не обойтись.

В Киеве часовой сеанс терапии у психологов в среднем стоит 200–450 грн.

Искать подход

45-летняя киевлянка Елена (фамилию просила не называть) для 8-летней дочери Ляли школьного учителя выбирала долго и упорно.

– У ребенка гиперактивность с дефицитом внимания. При этом дочь схватывает новый материал на лету, а предыдущая учительница объясняла все по 4–5 раз. На третьем круге объяснения Лялька вставала из-за парты и выходила из класса, видимо, считая, что оставаться дольше нет смысла – все и так понятно. У учительницы – истерики, жалобы завучу. Нередко преподаватели относятся к таким детям с брезгливостью, страхом, ненавистью.

Выбирая следующего преподавателя, Елена с мужем не скрывали, что ребенок не совсем обычный, и при этом следили за реакцией. В конце концов преподавателя нашли. На занятиях она дает Ляле "суперважные" задания, и пока та с ними разбирается, продолжает объяснять материал не таким "быстрым" детям.

Министерство образования и науки Украины полагается на сообразительность и находчивость учителей – рекомендаций, как работать с гиперактивными детьми, не существует. Приходится изобретать велосипеды.

– У меня в седьмом классе есть такой мальчик, – рассказывает преподаватель немецкого языка киевской школы №282 Татьяна Перекитная. – Я придумала для него игру в помощника учителя. Когда вижу, что он больше не может усидеть на месте, начинаем вести урок вместе. Я ему говорю, какие вопросы задавать, он задает, дети отвечают. В итоге и я могу вести урок так, как мне нужно, и дети довольны, и мальчик не стоит на голове.

Скачет и плачет

У Татьяны Тетериной трое сыновей. Средний, 9-летний Саша, гиперактивен.

– С возрастом он стал спокойнее. Но уроки до сих пор делает, меняя два десятка поз, так же и ест. Первый класс словно мимо нас прошел. Три раза за год мы теряли портфель, а ручки я до сих пор покупаю оптом. Хватает максимум на три дня: если не теряет, то ломает. Он понимает, что так нельзя, но сдержать себя не может. Зато очень добрый, не способен долго злиться и умеет прощать. Но сам просить прощения не умеет – в этом году впервые у меня попросил. Друзей у него почти нет. Общается в основном со старшим братом и его друзьями. Сначала они его неохотно брали гулять, а сейчас, наверное, привыкли к его активности.

Общение с такими детьми – особое искусство. Детский психолог Центра психологии семьи "Лелека" Татьяна Коваленко рассказывает, что мамы нередко приходят к ней в истерике. Приходится объяснять, что гиперактивность – это прежде всего проблема работы мозга. Среди причин синдрома называют родовые травмы, преждевременные или трудные роды, генетическую предрасположенность, плохую экологическую обстановку. Некоторые ученые винят и консерванты.

– Я объясняю родителям, как вести себя с такими детьми. Очень важно соблюдать режим дня. Если вечером у такого ребенка повышается активность, ни в коем случае нельзя насильно укладывать его в кровать. Надо постепенно приглушать свет, звук в его комнате, сделать расслабляющий массаж, искупать ребенка. Со временем он начнет засыпать сам.

Обычно с психологами занимаются только дети. Для родителей – лишь краткие консультации. За границей, к примеру в Израиле, другой подход. Если диагноз установлен, в специализированный центр приглашают всю семью, включая братьев и сестер. Учат всех.

По наблюдениям медиков, при лечении синдрома к 14–15 годам состояние ребенка нормализуется. Но это при условии лечения, если его нет, гиперактивность с возрастом никуда не исчезает. Остаются неорганизованность, непоследовательность, импульсивность, а вместе с ними и то, что принято называть "странностями" и "дурным характером".

– Гинеколог есть в каждой детской поликлинике, психиатр – далеко не везде. А даже если и ведет прием, то дают о себе знать наши ментальные особенности: люди стесняются обращаться к этому специалисту. Из-за этого многие проблемы детей остаются нерешенными, – утверждает известный педиатр Евгений Комаровский. – Очень важно выявить этот синдром в детстве. По некоторым данным, до 80% заключенных – это бывшие гиперактивные дети, которым мы вовремя не смогли помочь, потому что нам было стыдно сидеть под кабинетом с табличкой "детский психиатр".

Тем не менее доктор Комаровский просит родителей не паниковать – прежде всего нужно убедиться в правильности диагноза. Самый простой способ сделать это – внимательно понаблюдать за своим чадом. Ребенок с СДВГ гиперактивен всегда и везде. А если дитя дома стоит на голове, а в школе – тише воды, ниже травы, гиперактивность здесь ни при чем.

Анна Устенко, Фокус