Из Макеевки меня вывозили с тремя пересадками, – Александр Булатов

Я потерял слух в подростковом возрасте. После операции по удалению аппендицита мне кололи антибиотики, на которые у меня аллергия. Из-за осложнений я почти перестал слышать. Вначале очень переживал, потом нашел силы жить с этим.

Родители решили не переводить меня в специализированную школу. Моя парта обычно стояла возле доски, и, надев слуховой аппарат, я слышал объяснения учителя. Если класс писал диктант, мне несколько раз повторяли отдельные слова или предложения. На переменах учителя объясняли то, чего я не понял. Одноклассники меня часто дразнили — возраст такой. Бывало, я с кем-то дрался и терял слуховой аппарат.

Я выучился на плотника. До войны сменил несколько профессий, в последнее время работал на фабрике по производству мебели. Трудности с поиском работы были всегда. С плохим слухом берут неохотно: если есть сложности в общении с коллегами, работодателя не интересует профессионализм.

Я привык жить в тишине. В Макеевке у меня есть друг, мы давно знакомы. Я приспособился к его темпу речи. Когда с ним общаюсь, забываю о том, что плохо слышу. В последнее время мы встречались нечасто — у него семья.

Всегда хотел иметь большую собаку — питбуля или стаффа. Два года назад решился и стал просматривать объявления о продаже щенков. Наткнулся на другое объявление: в хорошие руки отдавали щенка фенотип стаффа. Так у меня появилась собака. Мальта совсем не боец, она добрая и активная. Общение с животным дает мне то, что другим людям дает общение с друзьями.

Работу я потерял 26 мая, когда начали бомбить донецкий аэропорт. Руководители нашего предприятия, видимо, решили, что Макеевка будет следующей. Собрали станки, материалы, фуры и вывезли все в Киев. Я тоже стал думать об отъезде: магазины закрывались, работы не было, люди массово покидали город.

Через группу "Ищу Киев" "ВКонтакте" я искал волонтеров, которые помогли бы мне выехать. Обратился к человеку из Донецка, который вывозил людей своим автобусом, но он отказался брать меня с собакой. Договорился с другими людьми. Из Макеевки меня вывозили с тремя пересадками. Страшно было проезжать блокпост ополченцев, который находился по дороге в Курахово. Они проверяли вещи, смотрели мобильный телефон, допрашивали, кто я, куда и зачем еду. Все-таки пропустили. Меня привезли в Запорожье, а утром мы выехали в Киев. Это было в начале февраля.

В Макеевке осталась моя семья: мама и две сестры. Мама была против моего отъезда, боялась, что меня заберут в армию и отправят воевать. Поэтому я сказал ей, что еду в Днепропетровск, а не в Киев. Когда она узнала правду, не разговаривала со мной пару недель. В Макеевке сейчас не сладко: продукты не завозят, цены космические, в ходу две валюты — рубли и гривны.

Меня привезли в благотворительный фонд "Подих життя", который занимается онкобольными детьми. Я был первым переселенцем, которому они помогли. Вначале жил у юриста фонда. Пока был мороз и снег, проблем не было. Но потом началась слякоть, собака разносила ее по квартире, и мне пришлось искать новое жилье. С арендодателями мне не очень везло: бывало, приходилось ночевать в заброшенном помещении. Иногда люди приглашали к себе, но потом оказывалось, что у них своих проблем достаточно и я им в тягость. Сейчас я снимаю комнату на Троещине.

Мое мнение о людях за последний год не изменилось. Нет людей плохих, нет людей хороших. Сейчас модно помогать, но часто это идет не от сердца. Просто хотят попиариться в социальной сети или почувствовать себя хорошими. Но есть те, кто действительно хочет помочь и делают много для других. Незнакомый человек в Facebook предложил мне работу на предприятии по сборке мебели. Я работаю с конца марта, еще не познакомился со всеми коллегами. Работа мне нравится.

Мне сложно к привыкнуть к Киеву. Много людей вокруг, суеты, движения.

Волонтеры помогли собрать деньги на хорошие слуховые аппараты. Я ношу их по часу в день, чтобы привыкнуть. В них звуки непривычно громкие, как будто мне на голову надели ведро и стучат по нему. Я слышу машины, самолеты, даже собственные шаги и разговоры вдалеке. Много информации сразу, от этого болит голова. Врачи говорят, что через год я приспособлюсь и буду слышать хорошо.

• Читайте также: Война – повод вспомнить о мечтах, – Григорий Гришкан

Я ни о чем не мечтаю. Мои желания простые: работать и себя обеспечивать, и чтобы с моими близкими было все в порядке.