Броня по-прежнему крепка. Какой будет роль танков в войнах будущего

После шести месяцев войны в Украине некоторые аналитики утверждают: "Мы видим, как меняется сама природа боевых действий". Мол, танки, наряду с истребителями и военными кораблями, "устаревают".

Фокус перевел новый материал аналитика Роба Ли о роли танков в войнах будущего на примере событий в Нагорном Карабахе и российско-украинской войны.

Уязвимость танков преувеличена? Что показала российско-украинская война

Танк еще рано списывать со счетов, и не стоит делать поспешных выводов о будущем военного дела на основе конфликта, уроки которого пока не до конца ясны. Об этой войне (автор имеет в виду вторжение РФ в Украину — ред.) еще многое неизвестно из открытых источников, и есть все основания полагать, что условия, которыми характеризовались ее ранние фазы, не обязательно будут актуальны для будущих конфликтов. Конкретные системы вооружений могут оказаться неэффективными по причине неправильного применения, а не из-за присущих им недостатков.

Имеющиеся данные по Украине, а также недавняя война в Нагорном Карабахе показывают, что танки по-прежнему играют решающую роль в современной войне, а их уязвимость преувеличена. Тяжелые потери российских танков можно объяснить неэффективным применением, плохим планированием и подготовкой, недостаточной поддержкой пехоты и работой украинской артиллерии. Использование "Джавелинов" и других легких противотанковых систем в Украине указывает на устаревание танка не больше, чем успешность противотанковых управляемых ракет Sagger в Войне Судного дня 1973 года.

Ошибки России и потери танков

В изначальной операции России скорость и скрытность были превыше всех остальных факторов. Поскольку они не ожидали серьезного сопротивления, российские войска почти не пытались провести последовательную общевойсковую операцию, которая потребовала бы тщательной координации и планирования между воздушными, наземными и военно-морскими силами. Российские сухопутные части просто двигались к городам, не готовясь к бою.

Кроме того, российским войскам было предоставлено недостаточно времени для подготовки к такой сложной операции. Вероятно, это решение принимали на политическом уровне, поскольку в доктрине российских вооруженных сил, на учениях и в предыдущих конфликтах приоритет отдавался общевойсковым операциям. В итоге начальная фаза этой войны вряд ли показательна в отношении эффективности танков и других систем в ходе лучше организованной военной операции.

Многие из так называемых слабостей пилотируемых наземных, воздушных и морских платформ были результатом этих ошибок, а не отражением их технической значимости в современной войне.

Блог Oryx, использующий инструменты с открытым исходным кодом для подсчета уничтоженной российской техники, зафиксировал 994 потерянных российских танка. По меньшей мере 340 – или 34% из них – были брошены ('эта цифра возрастает до 38%, если учитывать поврежденные танки).

Процент был самым высоким в первый месяц войны. Например, в начале апреля 53% зарегистрированных потерянных танков России были брошены. Кроме того, многие из танков, числящихся уничтоженными, были сначала брошены экипажами, а затем уничтожены украинскими солдатами, которые либо не смогли, либо решили не захватывать их. Это означает, что до 50% задокументированных потерянных танков России могли быть оставлены их экипажами. Другими словами, проблема не в самих танках, а в том, что их неэффективно использовали, что и привело к большим потерям.

Три ключевые проблемы, объясняющие потери танков Россией:

• отсутствие предупреждения и подготовки,
• плохая стратегия, которая усугубила проблемы логистики,
• недостаточное количество пехоты для защиты танков.

Танки являются одними из самых логистически емких единиц техники. Они требуют регулярного технического обслуживания, запасных частей и значительного количества топлива для поддержания в рабочем состоянии. В связи с этими требованиями планирование материально-технического обеспечения для танковых батальонов и полков важнее, чем практически для любого другого типа военных подразделений. Но неорганизованное вторжение России усугубило эти логистические проблемы.

"Спецоперация" России отличалась чрезвычайной секретностью – большинство солдат узнали о том, что они отправляются на войну, лишь за несколько часов до вторжения. В результате у командиров и логистов не было шансов заняться планированием и подготовкой. Танковым частям не хватило времени, чтобы запланировать надлежащее техническое обслуживание или закупить достаточное количество запасных частей, топлива и других предметов, необходимых для конвенциональной войны, которая предполагала переброску на большие расстояния.

Кроме того, российский план предусматривал слишком много направлений наступления, многие из которых не были взаимодополняющими, а перед подразделениями сухопутных войск России поставили задачу наступать в чрезвычайно быстром темпе. В результате российские войска часто выходили из-под прикрытия артиллерии, средств радиоэлектронной борьбы и ПВО, что еще больше усугубляло проблемы логистики. Быстрое продвижение также означало, что у России появились длинные и незащищенные линии снабжения, а колонны тылового обеспечения не были готовы к засадам со стороны сил территориальной обороны. Неудивительно, что в начале войны танковые части показали сравнительно низкие результаты, поскольку они требуют большей подготовки и планирования, чем легкие части.

Проблемы с логистикой проявились и в том, какие именно танки Россия потеряла в начале войны. Большую часть танковых сил России составляют варианты Т-72 или Т-90 с дизельными двигателями. Однако на вооружении России все еще находится большое количество танков Т-80, которые часто базируются в очень холодных регионах, где их газотурбинные двигатели легче эксплуатировать, чем дизельные.

Процент брошенных танков Т-80 был выше, чем вариантов Т-72 или Т-90. Из 85 танков серии Т-80У, которые Россия потеряла, по данным Oryx, 50 (это 59%) были брошены или захвачены. Из 34 потерянных танков Т-80БВМ 19 (то есть 56%) были оставлены/захвачены. По сравнению с более многочисленными танками Т-72 и Т-90, состоящими на вооружении России, танки Т-80 имеют более высокий расход и другой тип топлива. Высокий процент потерь Т-80 позволяет предположить, что топливо было решающим фактором для решения оставить или захватить танк.

Некоторые российские части несли гораздо большие потери танков, чем другие. В первые несколько недель вторжения два танковых полка 4-й танковой дивизии потеряли более 40% своих танков Т-80У. 200-я мотострелковая бригада Северного флота потеряла множество танков Т-80БВМ, а 1-й танковый полк 2-й мотострелковой дивизии за первые три недели войны потерял 45 из 93 танков Т-72Б3М. Особенно тяжелые потери танков в 4-й танковой дивизии и 2-й мотострелковой дивизии 1-й танковой армии позволяют предположить, что это проблема отдельных частей.

Не похоже, что Южный и Восточный военные округа России понесли аналогичные потери. Отчасти это можно объяснить более жестким сопротивлением, с которым Западный военный округ столкнулся в Харьковской и Сумской областях в начале войны, но также это может быть отражением более слабой подготовки и руководства. Действительно, командующий Западным военным округом генерал-полковник Александр Журавлев и начальник штаба генерал-лейтенант Алексей Завизион, как сообщается, были освобождены от занимаемых должностей, как и командующий 1-й танковой армией генерал-лейтенант Сергей Кисель.

Не "Джавелином" единым

Многие из поврежденных или уничтоженных танков были потеряны из-за того, что изначально вторжение России не приняло форму общевойсковой операции, и у нее не было достаточного количества пехоты для поддержки танковых частей. Это еще одна причина, по которой Россия потеряла так много танков в первые несколько недель, но гораздо меньше после первой фазы. Более половины российских потерь танков, зафиксированных Oryx, произошли в первые 50 дней войны, и именно тогда появились первые статьи, ставящие под сомнение ценность танков. Одним из известных недостатков танков является то, что для их защиты от противостоящих пехотных сил с противотанковыми орудиями, особенно в городской местности, требуется пехота. Россия решила сократить численность мотострелковых батальонов на боевых машинах пехоты

БМП с 460 до 345 военнослужащих, и многие батальоны, вторгшиеся в Украину, были укомплектованы лишь на две трети или три четверти. На практике это означало, что российские мотострелковые подразделения не располагали достаточным количеством машин для ведения боевых действий в городской местности. Кроме того, Россия решила сократить мотострелковый батальон в каждом танковом полку до одной роты, что было явно недостаточно для поддержки двух батальонных тактических групп, которые должен был создать каждый танковый полк. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что Украина добилась успеха в противодействии российским танкам противотанковыми группами. При наличии достаточной пехотной поддержки, беспилотных систем и наземной разведки для обнаружения противотанковых групп танковый парк России имел бы гораздо больше шансов.

Несмотря на свою эффективность, современные противотанковые управляемые ракеты не были главными убийцами российских танков. По словам советника самого высокопоставленного военного Украины, "[Противотанковые ракеты замедлили русских [во время продвижения к Киеву], но убила их наша артиллерия. Это было то, что сломило их подразделения".

Бесчисленные видеозаписи украинских военных, включая те, на которых показано неудачное наступление российского 6-го танкового полка в Броварах в середине марта, подтверждают это. Помимо артиллерии, многие российские танки были уничтожены или выведены из строя системами советской эпохи вроде противотанковых мин ТМ-62. Легкие противотанковые "Джавелины" и системы "Стугна-П" украинского производства оказались эффективными, но они являются лишь одним из компонентов противотанковых успехов Украины. По всей видимости, они уничтожили относительно меньшую часть российских танков во время наступления на Донбассе, где Россия провела более последовательную общевойсковую операцию.

Важно также отметить, что открытые источники могут не давать репрезентативного представления о повреждениях российских танков. Танки, подбитые "Стугна-П" или "Джавелин", гораздо чаще оказываются на видео и появляются в социальных сетях, чем танки, поврежденные минами. Разумеется, оснащение артиллерийских батальонов недешево, поэтому имеющиеся данные о потерях танков в Украине вряд ли подтверждают аргумент о том, что мы наблюдаем "перевес в пользу более компактных и дешевых оборонительных вооружений". Украина также понесла тяжелые потери – по данным Oryx, они составляют 244 танка, из которых 128 были уничтожены. Не похоже, что большинство этих потерь вызвано противотанковыми управляемыми ракетами.

По всем этим причинам нам стоит с осторожностью делать обобщающие выводы из результатов российских танков и других вооружений в феврале и марте. Риск того, что военные НАТО или даже Китая когда-либо начнут наступательную войну без проведения общевойсковой операции, крайне незначителен. В конце концов, ранние этапы войны просто подтверждают

ключевые компоненты военной доктрины США: единство командования, массовость, децентрализованное выполнение, объединенные вооруженные силы, приказы в виде миссий и надлежащая подготовка.

Танки во Второй Карабахской войне

Аналогичным образом, тяжелые потери армянских танков во время Второй Карабахской войны в 2021 году, вызвали дискуссию об их дальнейшей актуальности. В этой войне Армения и ее союзник, непризнанная Нагорно-Карабахская Республика, потеряли значительную часть своих танков. Но объяснять это устареванием танка значит неверно интерпретировать данные.

Согласно данным Oryx, Армения потеряла 255 танков, из которых 146 (57%) были уничтожены. Из этих 146 танков 83 (57%) на счету TB2 – знаменитых ныне беспилотников турецкого производства. Другие были повреждены ударами "Байрактаров" или уничтожены артиллерией и противотанковыми управляемыми ракетами, наведенными с помощью этих БПЛА. Многие из других армянских танков уничтожены барражирующими боеприпасами.

Танки были потеряны после того, как Азербайджан, по сообщениям, уничтожил 60% ПВО Нагорно-Карабахской Республики и 40% ее артиллерии в первый час войны. Как только Азербайджан достиг превосходства в воздухе, его TB2 сосредоточились на поражении танков, артиллерии и другой бронетехники. После нескольких недель тяжелых потерь Армения стала гораздо реже использовать свои танки из-за постоянной угрозы, исходящей от TB2. Это значительно затруднило укрепление позиций и контратаки Армении. Единственным исключением стала битва за Шушу (Шуши), когда пасмурная погода не позволила TB2 сыграть значительную роль. В течение нескольких дней Армения использовала танки и бронемашины в контратаках на город, но было уже слишком поздно, чтобы его вернуть.

Вместо того чтобы продемонстрировать устаревание платформы, потери Армении показали, насколько важны танки в современной войне. Как только Армения не смогла эффективно использовать свои танки, она оказалась в невыгодном положении. Эти тяжелые танковые потери предшествовали прорыву Азербайджана.

Именно танки сыграли решающую роль в успехе Азербайджана в прорыве армянских оборонительных линий и использовании этого успеха. Баку добился лишь ограниченных успехов в штурме армянской обороны на большей части линии контроля, в основном состоящей из горной или возвышенной местности. Не случайно, что прорыв Азербайджана произошел на юге, где местность была более ровной и где Баку мог максимально использовать свое преимущество в бронетехнике.

Способность Азербайджана защитить свои танки и эффективно их использовать, а также неспособность Армении сделать это, были одним из главных факторов, объясняющих успех Азербайджана в войне. Война не показала, что танки устарели. Напротив, она продемонстрировала, что противовоздушная оборона Армении была недостаточна для защиты ее танков и артиллерии от воздушной мощи Азербайджана.

Непреходящая актуальность танков

Войны в Украине и Нагорном Карабахе показывают, что мобильные бронированные платформы со значительной огневой мощью по-прежнему важны. Обе войны также демонстрируют, что танки должны применяться при адекватной общевойсковой поддержке. В противном случае танки, как и любое другое вооружение, будут уязвимы.

Российские танковые части не имели достаточного количества пехоты, что делало их уязвимыми для противотанковых групп, а устаревшая ПВО Армении не смогла защитить ее танки от азербайджанских "Байрактаров", что привело к большим потерям. Война в Украине опровергла аргументы о том, что беспилотники сделали танки устаревшими в Нагорном Карабахе. БПЛА ТБ2 очень эффективны в Украине, но они не представляли серьезной угрозы танковому парку России. Кроме того, для эффективной работы танковых подразделений требуется значительная материально-техническая поддержка. Это хорошо известные уроки, которые были усвоены командирами танковых подразделений еще во время Второй мировой войны.

С ростом угроз, стоящих перед танками, появились и меры противодействия. Хотя о недостатках конструкции российских танков написано много статей, есть множество примеров из Украины, когда российские танки были поражены противотанковым оружием, включая противотанковые управляемые ракеты, но экипаж при этом остался жив. Список Oryx, включающий только наблюдаемые потери, несомненно, занижает количество российских танков, которые были повреждены, но в итоге восстановлены российскими войсками. Удары могут вывести из строя вооружение танка или его двигатель, но живучесть танков намного выше, чем у другой бронетехники.

Без танков военным, участвующим в крупномасштабной наземной войне, пришлось бы полагаться на бронетранспортеры и боевые машины пехоты для выполнения той же роли, что привело бы к большему проценту катастрофических потерь и более тяжелым жертвам. Один российский военный корреспондент даже утверждал, что России нужно больше тяжелых бронетранспортеров БМО-Т на шасси танка Т-72, потому что боевые машины пехоты (БМП) недостаточно бронированы.

На самом деле, и Россия, и Украина убедились в пользе танков в этой войне.

• Россия продолжает поставлять танки со складов для оснащения подразделений в Украине и формирования новых добровольческих танковых батальонов.
• Украина также продолжает просить у западных стран больше танков и бронетехники и использует танки в контратаках и для того, чтобы остановить продвижение России на Донбассе.

Хотя Россия разработала целый ряд беспилотных наземных машин, они использовались только для обезвреживания мин вдали от линии фронта в Украине, что свидетельствует об их неготовности заменить танки на поле боя.

Российским военным было бы выгоднее иметь в Украине больше пехоты и меньше танков, но танки будут оставаться важными системами в наземных боевых действиях. Они остаются ключевым наземным компонентом общевойсковой войны, без которого другие виды вооружений становятся более уязвимыми. Пехота уязвима при попытке захвата оборонительных позиций, поэтому танки по-прежнему играют важную роль в наступательных операциях. Противотанковые управляемые ракеты, разумеется, не могут заменить танк в поддержке маневра.

Что особенно важно, экипаж танков НАТО, как правило, лучше защищен, чем экипаж российских танков. К тому же военные НАТО вряд ли откажутся от комбинированного оружия, как это сделали российские военные на ранних стадиях своего вторжения.

Поэтому не все уроки этой войны применимы непосредственно к НАТО. Делать подобные огульные выводы на основе потерь российских танков в этот период также было бы ошибкой. Данные из Украины показывают, что танки по-прежнему очень актуальны в современной войне.

Об авторе

Роб Ли – старший научный сотрудник программы "Евразия" Института внешнеполитических исследований. Доктор наук, изучающий российскую оборонную политику на факультете военных исследований Королевского колледжа Лондона. Бывший офицер морской пехоты.