Только США тратят больше. Разбираемся в военных расходах Китая

Фокус перевел текст Ричарда А. Битцингера и Джеймса Чара о том, что представляет собой современная китайская экономика с упором на траты и развитие китайской армии.

Китай: больше военных расходов на фоне роста напряженности в отношениях с США

После года глобальной пандемии на заседании Собрания народных представителей и Народного совета Китая было объявлено, что правительство Коммунистической партии Китая (КПК) увеличивает официальный оборонный бюджет страны на 6,8%, а целевой показатель роста ВВП на 2021 год объявляет на уровне 6%. В период повышенной напряженности между Америкой и Китаем стало известно, что высший генералитет Китая также призвал к увеличению военных расходов, чтобы противостоять "ловушке Фукидида" (ситуации, когда новая, укрепляющая свои силы держава угрожает вытеснить существующую великую державу в качестве международного гегемона. — Ред.) в отношениях с США.

Пекин наращивает военный бюджет: война на горизонте?

Как обычно, внимание СМИ было сосредоточено на увеличении официального оборонного бюджета, который сейчас приближается к 209 миллиардам долларов – для сравнения, в прошлом году рост составил 6,6%. Учитывая продолжение роста военных расходов, многие сделали вывод, что Пекин все более склоняется к применению силы (или угрозе ее применения) для реализации своих национальных амбиций.

Однако эти тревожные пророчества о "войне на горизонте" упугосударственное сообщение, поясняющее политику, упускают из виду более широкий контекст. Последние тенденции в китайских военных расходах, наряду с другими актуальными заявлениями КПК о национальной обороне, ясно показывают, что Народно-освободительная армия (НОАК) рассматривает нынешний период скорее как стратегическое окно для реорганизации и реструктуризации своих сил.

Китай на протяжении нескольких десятилетий предпринимает активные усилия по модернизации своих вооруженных сил и усилению их потенциала. По крайней мере на бумаге НОАК рассчитывает достичь механизации и "значительного прогресса" в "информатизации" к началу 2020-х годов, добиться "полной модернизации армии" к 2035 году и стать армией "мирового класса" к 2049 году.

Разбираясь в том, как НОАК пришла к этому этапу, прежде всего необходимо помнить, что НОАК на протяжении долгих лет придерживалась подхода "двойной" механизации и информатизации, что позволяло одновременно модернизироваться и цифровизироваться. Такой "двухвекторный" подход предусматривал как "модернизацию существующего оборудования в сочетании с выборочным внедрением нового поколения обычного вооружения" в краткосрочной перспективе, так и долгосрочную трансформацию НОАК в соответствии с "революцией в военном деле" под флагом информационных технологий.

Важнейшее значение для новых военных возможностей Китая имеет ориентация НОАК на "борьбу и победу в информатизированных войнах", определяемых как процесс "использования информации для проведения совместных военных операций на суше, море, в воздухе, космосе, киберпространстве и электромагнитном спектре во время конфликта". "Информатизация" особенно улучшает возможности командования, управления, связи, вычислительной техники, разведки, наблюдения и рекогносцировки (C4ISR). В этой связи НОАК

"…рассматривает сетевые, технологически продвинутые системы C4I как необходимые для обеспечения надежной, безопасной связи со стационарными и мобильными командными пунктами, что позволяет быстро и эффективно принимать решения на нескольких уровнях. Эти системы были разработаны для распространения данных, в том числе разведданных, информации о поле боя, логистической информации и сводок погоды через резервные, устойчивые сети связи для улучшения ситуационной осведомленности командиров… [делая] данные ISR доступными для полевых командиров практически в режиме реального времени".

Еще не внедрив концепцию "информатизированной войны", НОАК уже планирует следующий этап своей модернизации, который она назвала "интеллектуальной войной". Это повлечет за собой милитаризацию так называемой четвертой промышленной революции – искусственного интеллекта, больших данных, интерфейсов взаимодействия человека и машины, автономных беспилотных систем, сетей 5G и тому подобного, – с целью создания военно-технологического преимущества, особенно над армией США. Такая интеллектуализация опирается на предыдущие этапы механизации и информатизации НОАК. Как говорится в "Белой книге по обороне" 2019 года ("белая книга" — официальное государственное сообщение, поясняющее политику. — Ред.), "война эволюционирует в сторону информатизированной войны, а на горизонте уже виднеется интеллектуальная война".

В соответствии с последними "белыми книгами" по обороне Китая, НОАК предпочитает сухопутным силам морскую мощь и игру мускулами. В "Белой книге" 2015 года говорилось, что "необходимо отказаться от традиционного мышления, согласно которому суша превосходит море, и придать большее значение морям и океанам и защите прав и интересов в море", а документ 2019 года еще четче утверждает желание отойти от традиционного представления о НОАК как о "большой армии".

Что касается возможного развертывания военно-морских сил, то ВМС НОАК быстро превращаются из флота внутренних вод во флот открытого моря и совершенствуют свои умения показывать силу и проводить совместные морские операции. Военно-воздушные силы НОАК также переходят от территориальной противовоздушной обороны к более агрессивным операциям, совершенствуя свои возможности по стратегическому упреждению, нанесению воздушных ударов, противовоздушной и противоракетной обороне и воздушно-десантным операциям.

У руководства КПК есть свой подход в отношении доли ВВП, которая выделяется на военные цели в соответствии с "принципом военно-экономического развития". С момента реформ и перехода Китая к открытости развитие НОАК было неразрывно связано с экономическим состоянием страны. Хорошо известно, что на начальных этапах экономической либерализации Китая руководство НОАК было вынуждено подчиниться мандату Дэн Сяопина, согласно которому китайские военные должны были ставить интересы гражданской экономики выше своих профессиональных интересов, способствуя экономическому росту.

Впоследствии, по мере экономического развития страны, НОАК получала все больше экономических ресурсов (в абсолютном выражении). Действительно, хотя доля военных расходов в ВВП Китая начали снижаться, а затем с 2000-х годов установились на уровне в примерно 1,3%, общий экономический пирог на самом деле стал больше. Учитывая запланированный на этот год рост ВВП на 6% – а это вполне достижимый показатель, учитывая аномально скромные прошлогодние 2,3%, – армия, скорее всего, сохранит свои 1,3%.

В соответствии с принципом "стремления к скоординированному развитию национальной обороны и экономики", указанном в "Белой книге обороны" 2019 года, военные расходы Китая росли довольно последовательными темпами в процентах от ВВП с учетом инфляции. Таким образом, военные расходы Китая после Сяопина не только зависят от общего объема экономического производства, как это было при нем, но и соответствуют общему ВВП Китая. Как хорошо известно Си Цзиньпину, Советский Союз распался не в последнюю очередь из-за чрезмерной милитаризации национальной экономики. Поэтому можно ожидать, что принцип "зависимости" и "соответствия" в Китае сохранится, несмотря на больший вес НОАК при действующем председателе Центральной военной комиссии.

Учитывая отсутствие разрозненных данных в годовом военном бюджете и то, что ранее средства на исследования в области вооружений напрямую поступали от Госсовета Китая, фактические военные расходы Китая превышают официальные цифры с тех пор, как их начали публиковать в 1978 году. По ряду достоверных оценок, в последние десятилетия фактические расходы Китая на 1,36% превышают утвержденные, хотя все больше фактов свидетельствует об уменьшении расхождения между этими двумя показателями. Как бы то ни было, наращивание военного потенциала Китая обеспечивалось значительным и устойчивым ростом военных расходов страны на протяжении более чем двух десятилетий, и так будет продолжаться впредь.

Подход Китая к военно-технологической модернизации определяется двумя факторами: мотивацией и деньгами. Во-первых, военно-гражданское руководство Китая, состоящее из КПК и НОАК, объединяет идея сделать вооруженное крыло партии современной боевой силой XXI века, причем режим непоколебим в своей приверженности модернизации НОАК. Такая непоколебимость, в свою очередь, проявилась в значительном и стабильном ежегодном увеличении военных расходов страны на протяжении многих лет. В течение нескольких лет в Китае наблюдался двузначный ежегодный реальный рост военных расходов с учетом инфляции. Согласно официальной национальной статистике, оборонный бюджет Китая с 1999 по 2008 год увеличивался на 16,2% в год.

Эта тенденция оставалась практически неизменной на протяжении всего второго десятилетия XXI века. Например, в период с 2009 по 2020 год военные расходы Китая выросли с 70,3 млрд долларов до примерно 179 млрд долларов. В целом, с 1997 по 2020 год бюджет НОАК вырос по меньшей мере на 600% с учетом инфляции. Пекин никогда не откровенничал насчет того, как именно он тратит свои деньги на оборону. В "Белых книгах" по обороне Китая расходы обычно разбивались на персонал, обучение и поддержание, а также оборудование (предположительно с учетом оборонных исследований и разработок). Интересно, что эти документы все время показывали почти равномерное распределение между этими тремя категориями: на каждую из них приходится от одной трети до двух пятых оборонного бюджета.

Если применить эту же формулу к бюджету на 2021 год, получится, что Китай может потратить в этом году до 70 миллиардов долларов только на оборудование (т.е. закупки и новые исследования и разработки). Такие расходы приведут к тому, что

Расходы Пекина на оборону: 209 миллиардов долларов в этом году

Возрастающей военной мощи Пекина способствовало увеличение расходов на оборону, которое позволило НОАК значительно нарастить закупки. В то же время Китаю удалось постепенно отказаться от импорта вооружений в пользу отечественного оружия. Последовательное и значительное увеличение оборонного бюджета привело к увеличению средств на инновации, закупки и собственные исследования, а также к росту расходов на модернизацию отечественной оборонной промышленности с помощью новых инструментов, компьютеров и технических навыков. Это также обеспечило увеличение и модернизацию рабочей силы военно-промышленного комплекса страны — от научно-исследовательских институтов до заводских цехов.

В результате китайская оборонная промышленность начала производить десятки новых, современных систем вооружения для НОАК. К ним относятся китайские истребители J-10 и J-11 (копия Су-27), крейсеры типа 055, эсминцы типа 054D, дизель-электрические подводные лодки класса "Юань" и по меньшей мере три авианосца. Кроме того, растущие бюджеты НОАК позволили ей финансировать целый ряд новых военных научно-исследовательских проектов, таких как истребитель пятого поколения J-20, противокорабельная баллистическая ракета DF-21D и далеко идущая программа создания атомных подводных лодок.

Тем не менее, в отчете за этот год Пекин заявил о своем желании "содействовать взаимной поддержке между гражданскими и военными". Это подтверждает мысль о том, что КПК намерена модернизировать свои вооруженные силы без необходимости истощать государственную казну. Вместо этого Китай будет использовать технологии двойного назначения в рамках своей новой стратегии "военно-гражданского синтеза". Кроме того, данный документ уделяет особое внимание военнослужащим и ветеранам НОАК. Бывшие и настоящие вооруженные слуги партии по-прежнему считаются "ключевыми группами" с "особыми полномочиями", в докладе этого года подчеркивается стремление режима, чтобы власти "на всех уровнях" "энергично" поддерживали развитие "национальной обороны и […] вооруженных сил страны".

Заявленное улучшение благосостояния солдат может быть еще одним доказательством, что в этом году расходы на оборону Китая будут все больше направлены на персонал и обучение – две основные составляющие бюджета НОАК наряду с расходами на оборудование. По данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира, экономические компенсации ветеранам НОАК только в 2019 году составят около 20 миллиардов долларов – примерно 12% военного бюджета на этот год. После недавнего сокращения личного состава на 300 тысяч человек высвободившиеся средства, вероятно, будут сбалансированы за счет увеличения расходов на персонал (включая зарплату, питание и страхование) в дополнение к увеличению расходов на его подготовку, обучение, образование и "строительство и содержание сооружений и объектов".

Еще одно важное, но прошедшее практически незамеченным событие также позволяет сделать вывод, что НОАК выделяет больше денег на дорогостоящие программы для военнослужащих. Реформы, начавшиеся в конце 2015 года, теперь направлены на модернизацию кадрового состава НОАК. После того, как 28 января Министерство национальной обороны перешло от "классовой" к "ранговой" системе управления офицерскими кадрами, вознаграждение для офицеров стало более щедрым, а карьерные пути – более четкими и определенными. У самых лучших и талантливых сынов китайского народа теперь больше стимулов для того, чтобы пополнять ряды армии. Повышение привлекательности НОАК как работодателя преследует корпоративные интересы КПК. Но чтобы армия могла эффективно конкурировать с китайским частным сектором, нужны большие финансовые вливания.

Когда речь идет о наращивании военного потенциала Китая с его непрозрачным годовым бюджетом, стоит разобраться в деталях, чтобы лучше (хотя и не исчерпывающе) оценить бюджетные ассигнования Народно-освободительной армии.. Тенденции в предыдущих расходах и официальные публикации помогают нам еще на один шаг приблизиться к пониманию, на что могут быть использованы 209 миллиардов долларов в этом году. Несмотря на то, что военные расходы Китая в последние десятилетия росли в геометрической прогрессии и с 2008 года занимают второе место в мире, по последним подсчетам, они по-прежнему составляют около одной трети оборонного бюджета США. Учитывая слабые стороны НОАК по сравнению с другими передовыми вооруженными силами (особенно в отношении комбинированных вооружений и совместных операций), можно сделать рациональный вывод, что Пекин скорее проявит благоразумие в отношениях с Вашингтоном и другими странами региона, чем будет рассматривать возможность тотальной войны.

Армия Китая: ближайшее будущее

Конечно, в течение следующих пятнадцати лет Китай наверняка достигнет значительного прогресса в механизации и информатизации, с целью "полной модернизации армии" к 2035 году. Если это произойдет, цифровая инфраструктура НОАК существенно улучшится: появятся спутники и другие платформы/датчики (например, БПЛА HALE) для наблюдения, командования и управления, связи, навигации и захвата целей. Среди других усовершенствований будет модернизация вооружения для проведения все более агрессивных операций против соперников в регионе, а также стабильное доминирование в дополнение к операциям в космосе, киберпространстве и в сфере электроники. Модернизация также будет предусматривать усовершенствование возможностей НОАК по ведению наблюдения и разведки в реальном времени, проведению совместных операций и совместной логистики.

Если такие времена наступят, НОАК, вероятно, будет обладать военно-морскими и военно-воздушными силами, способными проецировать свою мощь на восточное побережье Филиппинского моря, а периодически – и в открытые океаны. В состав НОАК войдут 530 боевых кораблей и подводных лодок, что подтвердит ее статус крупнейшего военно-морского флота в мире. Если к тому времени армия приобретет четыре (или более) авианосца и начнет ориентироваться на авианосные боевые группы, это серьезно изменит стратегические приоритеты НОАК.

Тем временем, к 2035 году ВВС НОАК должны получить истребители четвертого и пятого поколений, а также флот современных транспортных самолетов и самолетов-заправщиков, самолетов раннего предупреждения и беспилотных систем, которые становятся все более совершенными. Растущий флот современных боевых кораблей и подводных лодок НОАК, а также боевых самолетов с возможностью заправки в воздухе и транспортных самолетов большой дальности, в совокупности с новыми зарубежными базами (например, первой военной базой Китая в Джибути), – все это расширит глобальное присутствие НОАК сначала в западной части Тихого океана, затем в Индийском океане, а в конечном итоге почти по всему миру. Военная деятельность Китая за последнее десятилетие и новая дипломатия "воина-волка" свидетельствуют, что Пекин вряд ли станет доброжелательным гегемоном, если ему каким-то образом удастся догнать Вашингтон. В то же время, предположения некоторых СМИ о том, что Китай в обозримом будущем начнет "затевать драку", беспочвенны.

Об авторах

Ричард А. Битцингер — приглашенный научный сотрудник Программы военных преобразований Школы международных исследований имени С. Раджаратнама при Наньянгском технологическом университете, Сингапур. Соредактор книги "Reshaping the Chinese Military: The PLA's Roles and Missions in the Xi Jinping Era".

Джеймс Чар — младший научный сотрудник Китайской программы Школы международных исследований имени С. Раджаратнама при Наньянгском технологическом университете, Сингапур. Соредактор книги "Reshaping the Chinese Military: The PLA's Roles and Missions in the Xi Jinping Era".